На блокпосту российской полиции все было спокойно. Заместитель командира взвода провел вечернюю поверку, назначил наблюдателей и в 22.00 объявил отбой.

Наступило воскресенье, 20 августа

Наблюдатели на блокпосту несли службу в обычном режиме. Ночь выдалась темная, хоть и звездная, дул северный несильный ветер. Начало светать.

Полевой командир Мохаммад Чали еще в два часа ночи перебрался к холмам. В пещере, расположенной на одной из этих высот, был оборудован его наблюдательный пункт. Связист находился рядом.

Чали посмотрел на часы. Да, время пришло.

Связист вызвал командира минометного взвода, передал трубку главарю.

— Бури на связи! — услышал тот.

— Это Чали. Готовность к открытию огня — пять минут. Далее действия по плану, без дополнительной команды.

— Я готов.

— Надеюсь, у тебя все в порядке. Я имею в виду то, о чем мы говорили.

— В полном. Взвод выполнит задачу.

— Хорошо. Отбой!

Связист набрал номер спутниковой станции Аджани, заместителя полевого командира.

— Да, господин Чали, — отозвался тот.

— Группа для обстрела селения Эль-Саура готова?

— Да.

— Начинай выдвижение к рубежу ожидания. Оттуда доклад мне по спутнику.

— Принял. Начинаю выдвижение к посту и к селению.

Вслед за этим Мохаммад Чали по портативной станции связался с командирами своих штурмовых отрядов. Они получили приказ после минометного обстрела начать продвижение к посту, окружить его и занять рубежи атаки.

Тут послышался свистящий звук летящих мин. Сами выстрелы с холмов не различались.

Не было слышно их и на посту. Но характерный свист или вой летящих мин хорошо знаком подготовленным людям. Наблюдатель передового дозора упал на дно чаши, выложенной из мешков с песком. Часовой спрыгнул с вышки и к, счастью, попал на них же. Он скатился в укрытие, залег, спрятал руки. Боец, несущий службу на крыше, успел заскочить в люк, к лестнице. Сирийцы немного растерялись, но тоже среагировали.

Свист, бьющий по нервам, оборвался одновременно с разрывами, от которых содрогнулась земля. Большая часть мин упала между шоссе и постом. Некоторые грохнули рядом с восточным забором и разрушили его. Только две разорвались непосредственно у здания.

Разрывы подняли взвод российской военной полиции и отделение сирийцев. Бойцы быстро экипировались, вооружились. При этом они старались не находиться у амбразур, куда могли попасть осколки.

— Внимание всем! До окончания обстрела из здания не выходить! — передал команду Самолов.

Но никто и не рвался на улицу, где вовсю гуляла смерть.

От южного забора с позиций сирийцев донесся вопль. Бахтари не стал медлить, тратить время на получение разрешения Самолова, и лично бросился на этот крик. Вскоре он втащил в здание своего бойца.

Ранение оказалось тяжелым. Дозорный не успел залечь до разрыва мин, и осколки раздробили ему голени. Товарищи тут же вкололи страдальцу промедол из боевой аптечки.

Командир взвода приказал связисту подготовить спутниковую станцию для разговора с базой. Он ожидал, что обстрел будет долгим, но тот длился считаные минуты и прекратился так же внезапно, как и начался.

В это же время полевой командир Мохаммад Чали получил доклад заместителя о выходе штурмовых отрядов на рубеж ожидания и отдал приказ на наступление.

Боевиков увидел наблюдатель поста, который тут же вызвал взводного:

— Первый, здесь Седьмой.

— Отвечаю!

— От холмов на нас идут «духи».

— Сколько их?

— Точно не могу сказать, примерно рыл сто. Идут тремя группами. Большая часть находится в середине, остальные — по флангам. Сзади боевиков пикапы с пулеметами объявились. Их восемь штук. Огонь пока не открывают.

— Принял, продолжай наблюдение. Посмотри позиции «АГС» и БМП.

— Уже смотрел, не пострадали. И наблюдатель с вышки спрыгнул вовремя.

— Понял, — сказал старший лейтенант и вызвал заместителя командира взвода: — Второй, ответь!

— Я! — отозвался прапорщик Гураев.

— Отправляй весь личный состав на второй этаж! Занять позиции согласно боевому расчету!

— А если начнется второй минометный обстрел?

— Будем разбираться по ходу дела. Расчету «АГС» поступит отдельный приказ. Выполнять!

— Есть!

Российский взвод и отделение сирийцев заняли позиции обороны. Боевики не открывали огня, молчал и гарнизон блокпоста.

Неожиданным для Самолова стало сообщение командира третьего отделения, закрывавшего блокпост со стороны селения, о появлении с запада крупного отряда боевиков.

— Эти-то откуда взялись? — вырвалось у взводного.

— Видимо, резерв.

— Ну да, резерв. Насколько велика банда, выходящая в наш тыл?

— Ориентировочно сорок-пятьдесят боевиков. Странно, что я не вижу у них гранатометов, только автоматы, винтовки, несколько ручных пулеметов.

— Конечно, это выглядит странно. Принял. Продолжай наблюдение. При входе отряда противника в зону безопасности открывай огонь на поражение!

— Понял.

— До связи!

Заместитель командира взвода доложил Самолову, что наблюдатель передового поста снят и находится в здании. Все бойцы заняли свои позиции в соответствии с боевым расчетом.

Потом прапорщик спросил:

— Сюрпризы от «духов», командир?

— Да, отряд в сорок-пятьдесят боевиков заходит в тыл.

— Третий вызывает первого! — услышал старший лейтенант и ответил:

— Первый на связи!

— Боевики, которые наступают с фронта, разошлись. Больший по численности отряд продолжает движение по прямой. В нем примерно сорок «духов». Два отряда по тридцать рыл, может, несколько меньше, начали охват поста, — доложил командир первого отделения.

— Они пошли на фланги?

— Так точно!

— Принял. При входе в зону безопасности открыть огонь на поражение! Да, а что пикапы?

— Они тоже разделились. Четыре машины идут за фронтальным отрядом, по два — за фланговыми.

— И ни танков, ни БМП, ни бронетранспортеров?

— Да, железа пока нет.

— Работай! — приказал Самолов, повернулся к своему заместителю, который теперь находился рядом с ним, и проговорил: — Нас, Муса, окружают. По фронту отряд примерно в сорок боевиков и четыре пикапа, по флангам банды по тридцать «духов» с двумя машинами за каждой.