Мастера пытались между собой говорить о том, что шеф их слил, отдал на растерзание своей бабе… Этот треп мгновенно пресек Харитон. Одного из выступающих он отходил собственным протезом, другого предупредил, что забьет его зубы ему же в глотку, если услышит еще хоть одно дурное слово о Веронике Кирилловне. Молчаливый, хмурый, сам после отсидок оставшийся без половины зубов Харитон производил устрашающее впечатление.

Работяги притихли.

Первый месяц прошел без эксцессов на производстве. О драке Сотникову никто не докладывал.

Ника выпросила еще три месяца «под свое управление». Затем – полгода.

Следом – год.

За окном стемнело. Постриженные кроны деревьев в сумраке напоминали тучи, низко плывущие над садом.

Чай остыл. Надо бы заварить новый, но Ника так уютно и хорошо устроилась в кресле, что не хотелось шевелиться.

Из приоткрытого окна повеяло вечерней прохладой. Она поежилась. Даша встала, принесла из комнаты плед, укрыла ее.

Удивительно спокойно Нике было рядом с ней.

– Слушай, а как ты с ними справлялась? – спросила девушка. – С работничками твоими, когда они бухали? Я помню маминого придурка. Все разносил! Кто под руку попался, тот сам виноват. Мать один раз отоварил поленом по спине – она неделю лежала, охала.

– Одна бы не справилась, – признала Ника. – Харитон помогал. Мы вдвоем возились с ними, как с детьми. Подшиваешь работягу, контролируешь, звонишь, стоишь над душой, подталкиваешь его в нужную сторону, как упирающегося осла… Постоянно держишь руку на пульсе. И прощаешь все его загулы, потому что, когда трезвый, он все вытянет: сложную кухню, причудливую конфигурацию, и сделает в два раза быстрее, чем другие, и результат будет идеальным.

А Харитоном она занималась сама. Егор устранился: «Извини, милая, алкашами брезгую». Он осуждал Никин способ контроля работников, считая, что проще было бы отсеять всех пьющих. «И эти пятеро несчастных трезвенников будут работать за три дюжины человек?» – про себя интересовалась Ника. Вслух вопросов не задавала. Егор не выносил, когда жена ставила его правоту под сомнение.

Она привлекла на свою сторону жену Харитона. Наняла выездную бригаду, готовую сорваться по ее звонку. Каждый день внушала помощнику, как важна его работа. Отправила его к анонимным алкоголикам. Встречи Харитон вскоре забросил, и до психиатра Нике тоже не удалось его дотолкать. Несмотря на это, она чувствовала, что ситуация пусть относительно, но под контролем.

– Не будь дурой! – кричал Егор. – Какой может быть контроль с этой пьянью? Им ни в чем верить нельзя! Они тебя подведут в решающий момент, и меня, между прочим, тоже!

Ника каждый раз отвечала одинаково:

– Когда подведут, тогда и будем разбираться.

Она составила календарь харитоновских отлучек на год вперед, и заказы в цеху стали распределять таким образом, чтобы на «отпуск» мастера не выпадало ничего сложного.

Производство росло. Теперь за встречи с клиентами, работу в цеху, сборку готовой мебели и доставку отвечали разные люди. В крупных торговых центрах появились точки продаж с образцами материалов. Клиент мог сесть за стол и на месте выбрать, что хотел.

И вот здесь Егор оказался на голову выше конкурентов. Он нашел десять сногсшибательно красивых девушек и на два месяца разве что не поселил их в цеху. Они проводили там все время с утра до вечера, изучая процесс изготовления мебели. Их натаскивали лично Харитон и двое старших мастеров. Из десятерых отсеялись пятеро; зато оставшиеся знали предмет досконально.

Этих пятерых рассадили в торговых центрах.

Расчет Егора оправдался в точности. Картина выглядела так: вымотанная поисками семейная пара брела по огромному магазину, оглядывая безнадежными глазами одинаковые на первый взгляд стойки с образцами и вялыми недружелюбными женщинами средних лет, которые без всякого энтузиазма поджидали заказчиков. Женщины сидели не на проценте, а на окладе, и глаза их были мутны.

И вдруг среди этих сонных водорослей супруг замечал нимфу. Красота ее била в глаза и ослепляла, как сверкание золотой монеты, блеснувшей среди камней. Очарованный странник тянулся на этот блеск, волоча за собой супругу.

Тогда происходило второе чудо.

Нимфа знала все. Артикулы, цвета, производители и цены отлетали у нее от зубов. Она помнила длину рейлингов для всех кухонь и размеры систем хранения в гардеробах. Она была способна в уме посчитать стоимость спальни в цветах «орех» или «вишня».

Даже супруга заказчика таяла перед профессионализмом и вниманием к клиенту. Тем более что красавица сразу же обещала скидку на кухонную вытяжку.

Ника и Егор учились на ходу. Очевидная, казалось бы, вещь: сборщик должен быть чист и аккуратен. Но пока они до этого додумались…

– …ты не представляешь, в каком состоянии сборщики приезжали к клиентам! – Сейчас Ника веселилась, вспоминая об этом. – Отличные профессионалы, все делали на совесть. Но грязь! Запах! Один из них рассказывал, вернувшись: «Дама, хозяйка квартиры, мне говорит: «Снимите, пожалуйста, уличную обувь». Ну, я снял. А она такая: «Ах, нет, наденьте обратно!»

– И что, ты заставляла их мыться? – спросила Даша.

– Сначала я покупала им свежие носки и дезодоранты.

Даша расхохоталась, запрокинув голову.

– Правда? Не может быть!

– Честное слово! А что еще мне было делать, скажи на милость? Сборщик – это лицо фирмы, а хозяева по два дня после них проветривали квартиру. Я уверена, на этом мы потеряли многих клиентов.

Девушка перестала смеяться и задумалась.

– Ну-у-у-у… А доплачивать сборщикам, чтобы они приезжали чистыми?

– А самой мне их в тазике не отмывать? – в тон ей ответила Ника. – Никакой доплаты. Мы поставили душевые кабины, соорудили хорошие раздевалки. Комбинезоны закупили. Постепенно все стало сдвигаться в лучшую сторону.

А потом ударил экономический кризис.

К этому времени Ника давно бросила работу на заводе, куда ее когда-то пристроила мать. Бумажная волокита и контроль за производством отнимали все время.

Во всех крупных мебельных центрах Игнатинска и Нижнего Новгорода Егор поставил свои собственные мебельные секции: по пятьдесят квадратных метров каждая – избыточная роскошь! В секциях сидели все те же красавицы, а рядом – по дизайнеру, готовому сразу сделать полный расчет. Никто уже не говорил, что дизайнер им не нужен, что они все придумают сами… Через эти точки шел нескончаемый поток заказчиков. Егор взял в аренду еще два цеха и по настоянию Ники потратился на дорогущую пилу. Ника, увидев инструмент, впала в экстаз, а когда Харитон показал их новое приобретение в деле, счастливо засмеялась.

– Господи, Харитон, ты посмотри, как чисто режет!

– Да, эта сколов себе не позволит, – уважительно отозвался тот.

Мастера собрались вокруг них, посмеиваясь над детской Никиной радостью. Но она видела, что они