— Подъем, турист!

— Ага. Доброе утро.

— Доброе, — Федор вгляделся в парня. — Ты как себя чувствуешь?

— Вроде нормально, — соврал Антон.

— Ну-ну, — хмыкнул старший и скомандовал: — Умывайся и собирай палатки. Упакуешь их в тот же рюкзак. Справишься?

— Конечно.

— Шевелись. Времени мало.

Голова исчезла, и Антон поспешил выбраться следом.

Солнце еще не взошло, ходя чувствовалось, что оно где-то рядом. Движение прогнало остатки сна, однако тело по непонятным причинам продолжало трястись мелкой дрожью. Нос зудел, как будто Антон надышался чего-то едкого, неприятная соленая вода сочилась из ноздрей, хотелось сесть и отдохнуть, колени ломило незнакомым тягучим ощущением. Антон разобрал все палатки, старательно и аккуратно упаковал их в рюкзак, который ему и предстояло тащить. К счастью, не так уж далеко, подумал он, вспоминая карту на своем планшете — поселок, который он на ней отметил, лежал километрах в двадцати к северо-востоку от стоянки.

— Держи, — подошедший Федор протянул Антону пару его же вчерашних батончиков, которые, как стало теперь ясно, он сохранил специально для него. — Наше тебе лучше пока не есть. И водичку свою пей. Заодно тащить шмот будет легче, — он всмотрелся в лицо парня и протянул: — Та-ак. Приехали.

— Чего? — обеспокоенно переспросил Антон.

— Чего-чего? Сопли до колен, вот чего! Я там у тебя майку видел в сумке. Порви ее — платок для тебя теперь нужнее.

Он постоял, всматриваясь в лицо собеседника, и как-то неуверенно спросил:

— Рюкзак тащить сможешь?

— Смогу конечно, — отозвался Антон, внутренне съежившись.

— Ладно, — похоже, обрадовался Федор. — Жуй давай. Через десять минут выступаем. На подходе тебя встретят — мы сами мимо пойдем.

Он развернулся и зашагал к костру, на котором уже кипел чайник, а бойцы завтракали чем-то из пакетов толстой алюминиевой фольги, которые предварительно грели прямо на углях.

Антон вздохнул, повертел в руке батончики — есть совершенно не хотелось — и полез за запасной майкой — с соплями надо было срочно разбираться.

***

Его встречал у старого бетонного моста с крошащимися облезлыми плитами незнакомый молодой парень с карабином на плече. Лес обрывался на самом краю реки, и за ней можно было видеть знакомые Антону по его прошлым приключениям поля. Погода стояла великолепная, солнце прогрело воздух и набирало силу, взбираясь еще выше. Антон на секунду остановился, всматриваясь в бескрайнее синее небо, так долго прятавшееся за лесным сводом. Кажется, и река была той самой, в которой он едва не утонул.

Вот только самочувствие было кардинально иным, не позволяя в полную силу радоваться близости желанной цели. Его трясло, ноги подкашивались, нос плотно заложило, и он вынужден был дышать ртом, отчего губы начинали сохнуть и трескаться, в ушах стоял непонятный звон, и было ощущение, что их накачали воздухом, отчего все слышалось как будто через подушку. К тому же промокшие насквозь тряпки, служившие носовыми платками, уже не справлялись с потоками жидкости из носа, но зато натерли его так, что он стал напоминать красноватый опухший овощ, зачем-то пристроенный над его губами.

Тем не менее рюкзак он дотащил, чему, похоже, был очень рад Федор. Все бойцы в их маленькой команде были нагружены такими же, и Антон не вполне понимал, как они понесут его ношу, но к тому моменту ему было уже все равно. Ему казалось, что главное — дойти. Было ясно, что избежать болезни Антону не удалось. Бойцы охотно поделились с ним своим собственным опытом, и теперь он знал, что болеть таким образом предстоит около недели, после чего все придет в норму. Правда, все они родились и выросли здесь, среди диких, и сами были дикими. Не хотелось думать, что то, что являлось привычным для них, могло оказаться смертельным для него.

Тот факт, что встречавший его был вооружен, неприятно поразил парня. Ему казалось, что оружие караванщиков было вынужденным атрибутом их опасной профессии и что в поселке, среди тех веселых улыбчивых мужчин и женщин, которых он там нашел в прошлый раз, не может быть нужды в таких неприятных и опасных инструментах. Однако наличию карабина никто не удивился и, похоже, даже не обратил на это большого внимания.

Парень был по виду моложе Антона, но держался уверенно. Он поздоровался за руку с Федором, безошибочно определив в нем старшего, перебросился с ним несколькими фразами, которые Антон не расслышал, как раз в этот момент избавляясь от своей ноши, и подошел к нему.

— Игорь, — он протянул Антону руку.

— Антон.

— Вижу, уже пробрало? — улыбаясь, кивнул он, явно указывая на болезненный вид городского.

— Есть немного, — ответил тот, почему-то почувствовав некоторое облегчение от его слов.

— Не бойся. Молодой еще. Справишься, — поддержал его Игорь, как будто уже встречал беглецов из города.

— Очень хотелось бы.

— Антон, давай пять, — вмешался Федор. — Отстаем от наших.

Последовало быстрое прощание. Антон по очереди пожал руки своим товарищам по переходу и вернулся к новому знакомому.

— Можешь меня Гошей звать, — заявил тот и, развернувшись, направился через мост.

— Меня друзья Тошкой зовут, — отозвался Антон, затопав следом, и спросил: — А кто тебя отправил меня встречать?

— Староста, кто еще? Ты же должен его знать. Мне сказали, что это тебя тогда дядя Миша подобрал на рыбалке.

— Ну, я его только один раз видел. Мы больше с Михаилом да со Светланой общались.

— Со Светкой?! Ну да. Она рассказывала.

— Чего рассказывала? — несмотря на болезненное состояние, Антон улыбался, как будто возвращался домой.

Гоша оглянулся на Антона, всмотрелся в него, покачал головой, вздохнув:

— Хреново ты выглядишь, Тошка! — улыбнулся и добавил: — Рассказывала, как ты картошку с курицей лопал, так что все думали, что сейчас и сковороду съешь!

Поднявшись по заросшему травой проселку, спутники вышли на старую асфальтовую дорогу. Покрытие развалилось и поросло мелкими кустиками, но, давно забывшее колеса машин, никуда не делось, прочертив через холмистое поле явно видимую полосу, двигаться по которой было намного проще, чем по заросшим в конце лета высокой травой полям.

Игорь, исподволь выпытывая детали побега городского электрика, вводил того в курс дел поселка. Оказывается, у диких, как по привычке все еще называл их Антон, большой проблемой был недостаток образованных и подготовленных кадров. Картошку выращивать да травы собирать — дело нехитрое, а вот развести электричество по поселку, да еще организовать его обеспечение или подключиться тишком к сетевой оптике в коллекторах города — тут были нужны знания и опыт. Оборудованием город их снабжать отказывался, и полагаться приходилось на то, что производили или добывали сами.