буду там — указываю на огонь. Принеси чистого снега, нужно вскипятить воду.

— Дим, это опасно! Я чуть не умерла от страха, когда ты там был прошлый раз!

Потираю щеки, вспоминая…. Да, им тогда досталось, отпечатки ещё неделю сходили. Рука у Эрики тяжёлая, даром что девчонка.

— Сегодня я знаю, куда иду. И готовлюсь.

— Хорошо… Дим, сколько тебя ждать?

Я не планировал днями жить среди призраков и миражей, думаю, до утра мне хватит времени.

— На рассвете разбудишь. Надеюсь, что это не понадобиться, и я проснусь сам. Ты ведь не забыла — Дим великий Энн — ой!

Смеюсь, но на душе не весело. Страх остаться парализованным никуда не делся, несмотря на все, что говорила Арика

— Балабол ты, а не энн-ой! — Эрика быстро целует меня, и выбегает наружу, набирать снег.

Кремниевых ножей осталось мало, они быстро ломались и прокалить такой инструмент на огне — значит его испортить. А вот в кипятке я его подержу…

Вскоре вода уже закипела, я расстелил на толстый слой сосновых веток ещё одну шкуру, отключусь ведь надолго, не хочется потом с простудой слечь. Закатываю рукав и резким движением провожу по коже, оставляя глубокую царапину. Кровь бежит тонкой струйкой, медленно заполняя миску. Чтобы ускорить процесс, сжимаю и разжимаю кулак. Эрика сидит рядом, не сводя глаз с раны. Перевязочный материал наготове, разложен у нее на коленях.

Наконец, миска наполнена. В голове слегка шумит, во всем теле разливается слабость. Девушка уже обматывает мою руку, а я перевожу взгляд на огонь.

Пламя пылает ярко, отбрасывая тени на стены юрты. Не отвожу взгляд, как всегда, наоборот, всматриваюсь в мерцание огня. И мир вокруг, подернувшись красноватой дымкой, исчезает…

Странное это было чувство — словно париш в тумане, где нет ни неба, ни земли. В этот раз никаких картинок мне показывать не спешили. Я пролетал через россыпь красноватых искр вокруг, и они, отдаляясь, странным образом складывались в очертания Европы, какой ее можно увидеть из космоса. Красно — оранжевое свечение впереди становился все ярче, заставляя прикрыть глаза. И вот огненная мгла рассеивается, сквозь туман проступают грубые каменные стены, огромные грозди сталактитов, свисающих с теряющегося в темноте свода…

Это место совсем не изменилось с прошлого раза — в центре зала все так же горит костер, вокруг сидят старые неандертальцы.

Почти сразу нахожу глазами лицо Арики. Неужели она решилась пойти следом за мной?..

За ней вижу отца Канга, он во втором ряду. Но вот какая странность — я вижу его нечётко. Он совсем рядом, но иногда сквозь его силуэт проступают очертания камней на полу и других стариков. С ними тоже не все в порядке, чем дальше от костра, тем более призрачными становятся фигуры. Их очень много, сотни и даже тысячи, но последние практически неразличимы, сливаясь с темнотой. Что это, игра света или игра моего подсознания?

Медленно обхожу костер по кругу, чувствуя на себе все больше взглядов. В голове нарастает шум, словно нахожусь не в пещере с призраками, а на берегу моря. Сейчас я спокоен, и начинаю различать отдельные слова и их смысл:

— Ты чужак!

— Нарушитель!

— Уходи, ты оскверняешь это место!

— Убить его!!

Мне здесь не рады.

Задние ряды призраков подаются вперёд, ярко вспыхивая, ко мне тянуться искрящиеся струйки дыма. И, не долетев всего пару сантиметров до тела, растворяются в воздухе. Кожу покалывает, словно от электричества…

— Ещё раз!

— Святотатец!!

— Нас больше!

Новые вспышки, на этот раз меня тряхнуло так, будто я за оголённый провод схватился. Мышцы свело судорогой, сердце пропустило удар, в воздухе появился резкий запах озона.

Темнота у стен сгустилась. Хотя нет, это просто часть тускло мерцающих призраков исчезла. А ведь эти атаки обходятся им дороже! Знать бы ещё, как ответить на горячий прием…

Снова ищу глазами Арику, но та сидит отрешённо, закрыв глаза, только на лбу пролегли глубокие складки морщин.

А вот отец Канга, как и несколько фигур вокруг, поднялись на ноги. Они стали совсем прозрачными, но это не мешает отметить, что старики довольно улыбаются, прищурив глаза, их губы шепчут одни и те же слова:

— Вы не утащите во тьму живых… Уже нет…

Делаю шаг к ним, это, похоже, единственные люди, которые мне рады. И тут же дорогу заступает поднявшийся из первого ряда мужчина. Он седой, но крепкий, совсем не похож на большинство здешних обитателей.

— Ты!

Его рука с силой упирается мне в грудь. Непохоже, что он состоит из тумана…

— Я.

Отвечаю спокойно, не думаю, что он физически сильнее меня.

— Ты не понимаешь, что творишь!

— Так объясни. Или вы всегда так встречаете гостей?

Мужик со злостью уставился мне в глаза, его зрачки сузились, вены на лбу проступили чётче. Ну что ж, в эти игры можно играть и вдвоем — я не отвожу взгляд. На секунду стены пещеры вокруг зашатались, но нет, все нормально. Показалось..

— В тебя успели поверить слишком многие… Но они ещё не знают, что ты ведёшь их к гибели!

— Я вывел их из западни, которая захлопнется если не в этом, то в следующем году. И они все живы, а не поджариваются на кострах черных людей!

Снова меня пытаются обвинить во всех грехах… Это начинает доставать, и, зная, что лучшая защита — нападение, сам перехожу в атаку:

— А что сделали вы? Вы, все, кто собрался здесь? Люди сами убивают друг друга, их с каждым годом становится все меньше! Ваших детей и внуков убивают чернокожие! Что сделали вы, мудрые предки?!

Мой голос эхом разносится под древними сводами. Задние ряды призрачных фигур вскакивают с мест, гневно потрясая сжатыми кулаками. Пара слабых искрящихся дымных струек летит в мою сторону.

Не нравится? Держите ещё!!

— Вы запрещаете своим потомкам искать новое, они за тысячи лет не стали жить лучше! Чужаки, которые только появились, уже делают вещи и оружие, о котором вы можете только мечтать!

Мужик напротив отводит руку в сторону, но не отступает

— Ты молод и глуп. Ты не понимаешь… Новые вещи — зло. Они принесут этому миру смерть!

— Смерть приносят не вещи, а руки, что их используют! Или ты хочешь сказать, что копьё само убьет оленя?

— Но если не будет копья, олень останется жив. Понимаешь меня?

Так когда-то поступали луддиты в далёком будущем, отшельники, некоторые староверы и другие сторонники дикой жизни вдали от цивилизации. И эти древние, как дерьмо мамонта, старцы, туда же?

— Давай сядем у костра и спокойно все