Погибшего водителя звали Андрей Яковлевич Ильин, и был он тем самым неустановленным «мужчиной в черном», который четырнадцатого августа встречался с Людмилой Жако и пил с ней кофе в парковом кафе. Семьдесят четвертого года рождения, проживающий в Зареченске, род занятий – бизнесмен, владелец магазина антиквариата «Атлантида». Коллеги из Зареченска сообщили, что несколько лет назад Ильин привлекался в качестве свидетеля по делу «черных» археологов. К самому Ильину претензий не было… явных, во всяком случае. Слухи были, а претензий не было. На всякий случай в магазине «Атлантида» был произведен обыск, в результате которого не было выявлено ничего криминального.

Среди вещей погибшего были найдены несколько старых пожелтевших книг и кипа древних журналов с чеками из местного книжного магазина «Букинист», две записные книжки и блокнот с записями, отчасти зашифрованными, мобильный телефон, папка с рукописными материалами, значительная сумма денег.

Экспертиза показала наличие алкоголя в крови водителя, что вкупе с сумерками, возможно, и послужило причиной аварии. Но майор Мельник, будучи педантом, настоял на повторной экспертизе, и на сей раз в крови погибшего были обнаружены слабые следы некоего психотропного препарата, не сочетавшегося с алкоголем. Частные клиники иногда используют этот препарат для лечения алкоголизма. Установить точное время, когда в кровь погибшего попал препарат, не представлялось возможным. Заключение судмедэксперта было размытым: примерно за несколько часов до аварии, скорее всего, во время приема пищи.

То есть за несколько часов до аварии, предположительно, около четырех, погибший принимал пищу и пил алкоголь. Где? С кем? А что может сказать по данному вопросу его знакомая, гражданка Людмила Жако? Если они пили кофе четырнадцатого числа, то вполне могли обедать также и пятнадцатого, после чего Ильин зачем-то решил съездить домой в Зареченск. В отчете «наружки» за пятнадцатое августа информация об их встрече отсутствовала. Парень, «ходивший» за Людмилой, был практикантом, опыта ноль – так, короткий инструктаж, а потому всякое могло случиться. Майор достал отчет, еще раз просмотрел, хотя прекрасно помнил, что такой информации в отчете не было. Решил встретиться с Людмилой Жако и поговорить о том, что связывает ее с погибшим Ильиным. Еще один жених? И тоже погибший? И как это прикажете понимать?

* * *

…Майор постучался в дверь номера Людмилы Жако, но ему не ответили. Взглянул на часы, показывавшие девятнадцать тридцать четыре. Поздновато для визитов, но раньше не получилось. Он постучал еще раз, и снова без всякого результата. Обуреваемый дурными предчувствиями, майор с силой толкнул дверь. Дверь открылась, и он, оглянувшись, вошел. В номере было темно из-за плотных штор и пусто. Никто не включил свет… Возможно, Людмила вышла незамеченной. И забыла запереть дверь? Как и та, другая, Илона Романенко? Странная рассеянность…

Майор бесшумно закрыл за собой дверь и постоял долгую минуту, привыкая к полумраку. Предметы проявлялись постепенно, словно выплывали из темных вод. Он заметил белую сумочку, висящую на спинке стула, красную широкополую шляпу на комоде, подушку на полу у кровати, скомканное тяжелое покрывало. Следы борьбы? Майор шагнул и рывком сдернул покрывало. Стоял и смотрел, все еще сжимая в руке тяжелую жесткую ткань, на лежащую там женщину в белом кружевном платье, а женщина смотрела на него – он явственно видел белки ее глаз. Разбросанные руки, слетевшая белая туфля на тонком высоком каблуке, другая еще на ноге…

Нагнувшись, майор приложил пальцы к ее шее, там, где проступили уже страшные багровые пятна. Тело было ледяным, Людмила Жако была мертва. Причем мертва уже давно, не менее суток.

Мельник подумал, что Людмилу могли убить вчера, когда он изучал фотографии, а еще вспомнил, как убеждал ее в отсутствии всяких угроз…

Легкомысленная, простодушная, беспомощная, с кукольным личиком моделька – куда как расхожий портрет. То, что бросается в глаза… А еще коленки, глубокий вырез кружевного платья, тонкие пальцы и наивный взгляд широко распахнутых глаз. А на самом деле? Что правда, а что игра? Он, опытный сыскарь, ничтоже сумняшеся сразу принял эту женщину и поверил в ее историю, не испытывая ни сомнений, ни колебаний… Даже сейчас, стоя над телом Людмилы Жако, майор верил ей, чувствуя острый холодок в сердце, сожаление и вину – не уберег. Но где-то глубоко внутри точил червячок сомнения: возможно, не все так просто было с ней. Ему вдруг показалось, что Людмила смотрит испытующе, искоса, а гримаса на ее лице – не что иное, как издевательская улыбка. И не сказала она ему всего, и взгляд ее уже казался слишком наивным, а рассказ об агенте под прикрытием Николая Рудина звучал откровенной издевкой. И «мужчина в черном», Ильин, был не чужим и не случайным знакомым, и разговор у них шел серьезный, и прекрасно знала она, что понадобилось Рудину в доме Илоны. Они оба знали, Людмила и «человек в черном», остававшийся в тени до поры и снова нырнувший в тень. Теперь уже навсегда…

Трое! Их было трое. И никого уже нет. А какова роль в раскладе человека в пестрой рубашке, следившего за ними? Четвертого? Какова роль у каждого из них? Кто злодей, кто жертва, кто джокер? Жертва… С этим как раз ясно! Николай Рудин, мелкий жулик и аферист, Людмила Жако, легкомысленная модель, и бизнесмен Ильин. Двое погибли насильственной смертью, смерть Ильина под вопросом. А где четвертый? Джокер! Ряженый… Он тут каким боком?

Вопросы, вопросы… Вопросы и запоздалые сожаления о том, что не сумел вытрясти из Людмилы правду, не распознал, не заподозрил недоговоренности… Знала ли она, кто убил Рудина? Подозревала? Что им нужно в чужом городе и в чужом доме?

Зрело в нем чувство, что ответ на все вопросы – «да». Знала, подозревала, водила за нос…

Майору уже казалось, что с самого начала, с той самой их встречи, первой и последней, он чувствовал нечто неуловимое, некую дымку сомнения, подавленную в зародыше нормальным мужским инстинктом при виде красивой женщины. Она… и слова-то сразу не подберешь… Она переигрывала! Вот! А он, чуявший фальшь за версту, старый матерый волчара, повелся, как щенок, приняв ее правила.

Неужели нужно было… вот это, чтобы он пришел в себя?

Мертвая женщина смотрела на него, насмешливо улыбаясь, словно говоря: эх ты, майор…

Ему вдруг показалось, что ресницы женщины дрогнули, и он поспешно отступил от кровати. Сглотнул вязкий комок в горле и с силой провел ладонями по лицу.

В глаза бросился уголок белого листка, торчащего из-под прикроватной тумбочки. Он нагнулся и поднял его, держа за уголок. Это оказался конверт с крошечной яркой картинкой на месте марки. Майор присмотрелся: на картинке был изображен шут в колпаке с бубенчиками. Он пошарил в карманах, достал ключи от машины и осторожно приоткрыл конверт, стараясь не прикасаться к нему. Внутри, насколько удалось рассмотреть, находился странный черный лоскут с колючками…

…Ни оперативник в холле, ни сотрудники гостиницы не опознали на фотографиях «человека в черном», с которым Людмила встречалась днем, равно как и расхристанного молодого человека в пестрой гавайской рубахе. Но это не значит, что мужчин там не было – туристический сезон, народу много, сами понимаете. А внешность всегда можно изменить. Никого не зафиксировала и камера наблюдения, что опять-таки ничего не значит – толпа в холле, выход через ресторан… мало ли!