– Лучше поторопиться, – сказал Себастьян. – Не хочу, чтобы ты заболел простудой.

Поместье казалось застывшим: сад с топиариями покрылся кристаллами инея, хозяйственные постройки заледенели, как пряники. Пять лошадей ждали на лужайке. Их копыта оставили буквы «U» на веранде, когда мистер Дарлинг пробирался между ними, пытаясь утихомирить свою свору гончих. Он дул в свисток. Он выкрикивал непристойности, которые пугали женщин больше, чем его собак.

– Милостивый боже. Еще немного раньше, и я бы пришла в ночную смену. – Джозефина вошла в холодную комнату, одетая только в свое серовато-синее платье и сапоги, ее неприбранные волосы были перевязаны лентой.

– Ах, моя прекрасная невеста. Ты выглядишь… вполне подходящей для прогулок, – сказал Себастьян. Он схватил руку Джозефины и чмокнул ее в костяшки пальцев, возможно, чтобы успокоить свою мать и будущую тещу. Женщины, казалось, следили за ним, как ястребы.

Элиас улыбнулся, его лицо раскраснелось на ветру.

– Ты дочитала книгу? – спросил он Джозефину, как только Себастьян присоединился к мистеру Дарлингу на лужайке.

– Да. Я читала до полуночи, но потом мне стало страшно спать. Какая чудесная фантазия. Ты должен одолжить мне другой роман, возможно, с большим количеством призраков. В предыдущем их было недостаточно. – Джозефина улыбнулась ему. Она заправила прядь волос за ухо, и кончик ее пальца коснулся румяной щеки. – Как Себастьян втянул тебя в свою авантюру?

– Я должен был ему услугу.

– За что?

– Точно не помню. Он утверждает, что я очень многим ему обязан. – Элиас рассмеялся и шагнул в дверной проем поместья. – Возможно, мне удастся сбежать…

– Нет, нет, ты должен идти. – Джозефина схватила его за рукав, большой палец коснулся его обнаженного запястья. Она отпрянула назад. Ее щеки раскраснелись. – Но я не буду на тебя давить. Если ты решишь не присоединяться к нам, я скажу Себастьяну, что ты нездоров. По крайней мере, один из нас должен быть в состоянии избежать этого безумия.

Не говоря больше ни слова, она поспешила в сторону охотничьего отряда. Элиас вздохнул и потер место, которого коснулись ее пальцы.

Каждый толчок его сердца казался безответным, но он не мог уйти. Он не мог сохранить себя. Ему нужно было стоять рядом с ней, потому что вид чего-то прекрасного – первого снега или увеселительных садов Воксхолла – казался лучше, чем вообще ничего.

Лед хрустел под его сапогами, когда он шел по лужайке перед домом. Он пробирался через свору собак мистера Дарлинга, их шерсть была заляпана грязью.

– Ты не замерз, Элиас? – спросила миссис Дарлинг. Она и вдова де Клэр наблюдали за происходящим издалека, обе были закутаны в плащи и шали.

– Нет, все нормально, – ответил он. Его зубы стучали от пронизывающего ветра. Щеки онемели. Но он не осмелился попросить еще одежды и подвергнуть себя насмешкам Себастьяна.

– Ты самый ответственный, племянник. Я верю, что ты убережешь моих мальчиков от несчастных случаев. – Миссис Дарлинг ласково улыбнулась. Она повернулась в сторону главного дома и посмотрела на Фитца, который выглядывал из окна своей детской. – Бедный мальчик – гончие, должно быть, разбудили его.

– Я сделаю все, что в моих силах, – сказал Элиас. Он подошел к своему коню и поправил стремена. Его сильные ноги требовали большей свободы, больше, чем давал конюх.

– Джозефина, ты выглядишь неприлично. Ты совсем не подумала о своем наряде? – вскричала вдова де Клэр. – Никто из важных персон не будет присутствовать на твоей свадьбе, если ты испортишь свою репутацию.

– Я не согласна, мама, – крикнула в ответ Джозефина. Она схватила поводья своей лошади и захихикала. – Скандал порождает популярность. Женщина, не соблюдающая приличий, может не получить уважения общества, но она добьется его внимания.

Вдова де Клэр нахмурилась, ее челюсть отвисла. Она сняла свой плащ – шерстяной тартан – и жестом попросила дочь взять его.

– По крайней мере, надень мою шаль.

Джозефина пересекла лужайку, ее сапоги прочертили борозды на морозе. Она накинула на плечи одежду матери, затем вернулась к своему жеребцу, рядом мистер Дарлинг читал лекцию о ружьях и дичи. Должно быть, он сказал какую-то шутку, потому что она откинула назад голову и рассмеялась, глядя на серое небо.

– Присматривай за ней, Элиас. Думаю, она отстанет, как только начнется охота, – прошептал Себастьян, затягивая подпругу седла. Он взглянул на Джозефину и хмыкнул: – О, только посмотрите на нее. Она не может прилично одеться, не говоря уже о том, чтобы вести себя хоть сколько-нибудь интригующе.

– Тебе по-прежнему не нравится мисс де Клэр?

Элиас напрягся, его пальцы еще сжимали пряжку стремени. Он знал, что Себастьян безразличен к Джозефине, но его нахальство зажгло в нем надежду. Возможно, его кузен расторгнет помолвку.

– Я знаю десятки более опытных и более подходящих дам. – Себастьян сунул руки в кожаные перчатки, затем смахнул со лба локон. – Мои родители хотят, чтобы я остепенился и не наносил дальнейшего ущерба фамилии. Они устроили брак с первой девушкой, которая пришла на ум. Ты и я… Полагаю, мы не такие уж разные. Мы оба живем по милости наших родителей, и мы боимся значимости из-за того, что это может нам дорого обойтись.

– Гончие неспокойны, – крикнул мистер Дарлинг, когда собаки стали кусать его за ноги. Он пробился сквозь стаю и дунул в свисток, давая сигнал всем садиться на лошадей.

– Репутация требует всегда больше, чем мы можем ей дать, – прошептал Элиас. Он вставил ногу в стремя и вскочил в седло. – Чтобы получить одобрение, мы играем в азартные игры.

– И при этом мы делаем это с радостью, – усмехнулся Себастьян. – Давай, Элиас. Не будь унылым. Ты должен признать, что моя невеста демонстрирует вульгарные манеры.

– Ты считаешь себя достойным судьей? – Элиас фыркнул.

– Хороших манер? Вряд ли. – Себастьян усмехнулся и сел на своего коня. – Но как человек, сведущий в искусстве бестактного поведения, я считаю себя экспертом по всем вопросам вульгарности. Джозефина де Клэр не заслуживает высокой оценки, и я поклялся жениться либо на истинной леди – из тех, кто сидит дома весь день, – либо на безупречной тупице.

– Пожалуйста, скажи, что ты шутишь.

Себастьян наклонил свою шляпу.

– О, как я мечтаю о свадьбе с тупицей. – Усмехнувшись, он ударил каблуками и пришел в движение, возглавив отряд, двинувшийся из Кадвалладера.

Копыта зацокали по мерзлому дерну. Собаки тявкали и тявкали, мчась к холмам, их уши хлопали, как крылья. Все это выглядело царственно – жаворонки, слетающие с вересковых пустошей, воздух, пропитанный металлическим запахом дождя, – словно северная земля несла в себе английскую гордость.

Элиас завис над своим седлом, потертая кожа скользила под ним. Он вцепился в поводья лошади и наклонился вперед, чтобы ветер овевал его спину. С детства он упражнялся в верховой езде, чтобы угодить лорду Уэлби. Он скакал вокруг Уиндермир-Холла, перепрыгивал изгороди и ворота. Такая практика подарила ему исключительное чувство равновесия. Конечно, он не мог слишком полагаться на свое мастерство, когда мир вокруг него расплывался.