– Тебе нужно наверх? – сообразила амазонка. – Иначе ты «съешь» меня?

– Очень нужно…

– Вот тебе и бессмертный!..

Она задумалась. Рычаг ходил в четырех ладонях – двух амазонки и двух Гима. Агент Эльтаров ясно почувствовал мысли Ин – девушка колебалась, борясь с желанием бросить становящегося обузой напарника и, таким образом, сохранить тайну излинского подземного хода. Несмотря на импульсивный характер и профессиональную подготовку, Ин все равно что-то мешало поступить так, как требовали здравый смысл и чувство долга перед товарищами.

– Что, тоже клюнула? – подшутил над ней Гим.

– Что? – опешила амазонка.

– Нелегко быть «благородным человеком», правда?

– Заткнись! – громко потребовала Ин. После вздоха прибавила спокойнее: – Я не знаю где мы. Ты крутил очень быстро. Сколько прошло времени, тоже не известно. Нужно надеяться, что проехали больше половины. На пути будут два колодца. Наш – второй. Дотянешь?

– Сколько по времени?

– Часов шесть или семь.

Гим непроизвольно застонал. Перспектива остаться без света еще на шесть часов подействовала на него, как на ныряльщика – просьба не всплывать еще какое-то время.

– Ну же! – поторопила с ответом Ин.

– Я не выдержу. Мой предел – час… Так думаю.

– Если мы выберемся через первый колодец, нас заметят! – задрожавшим от тревоги голосом объяснила амазонка.

– А, может, не заметят?

– «Может»!.. Точно не вытерпишь?

Гим кивнул, забыв, что в темноте невозможно разглядеть жестов или мимики.

– Ладно, – вздохнула Ин. – Попробуем.

– Как мы увидим колодец?

– Увидим, ты не волнуйся. Если сможешь разглядеть свои пальцы, значит приехали. Доешь мои припасы и поднажмем – быстрее будем на месте. Не хочу, чтобы ты потерял сознание по дороге – не волочь же тебя наверх на себе!

Гим послушался. Еда показалась пресной и несъедобной, но на какой-то момент сил прибавилось. Ин работала рычагом, тяжело дыша от нагрузки. Сержант присоединился, прибавляя вагонетке заметное ускорение…

Когда над головой забрезжил слабый-слабый свет, Гим уже пошатывался от усталости. Глаза его слипались, ноги не держали, руки не слушались, голову одолевали путанные и бессмысленные видения.

Ин нажала на тормоз – послышался заунывный визг, посыпались искры. Вагонетка замерла под узенькой, но кажущейся отвыкшим от света глазам ослепительно яркой, далекой полоской света. Амазонка достала свой арбалет, зарядила его стрелой-карабином, закрепила в карабине канат и выстрелила вверх.

– Вставай, нужна помощь! – позвала она Гима.

Взбираться было намного труднее, чем опускаться. И не только из-за всемирного тяготения – сержант так ослаб, что не мог подтянуть собственного тела, а Ин так и не успела еще оправиться от пыток герцога. Но… наверху брезжил свет, который внушал Гиму надежду, который призывал к себе, который казался сладким и пьянящим, как самое вкусное вино… Опираясь ногами на стенки колодца, сержант делал шаг за шагом, все более упиваясь предстоящим мигом спасения, все более забывая о самом себе и собственной слабости.

Наверху, под самым потолком, находилось углубление, куда можно было забраться, чтобы разгрузить трос и попытаться сдвинуть закрывающий колодец люк. Гим оказался там первым и даже набрался духа подтянуть к себе спутницу. Вдвоем они надавили на люк, и тот нехотя пополз в сторону, сантиметр за сантиметром…

– Закрой глаза! – поспешила предупредить амазонка.

Свет грянул на них, ослепляя и наполняя жилы силой, а ум ясностью. Во всяком случае, так это выглядело для Гима. На самом деле, света в находящемся вокруг колодца помещении было совсем немного – в полутемную для других – привыкших к солнцу – глаз каменную башню он проникал через находящиеся высоко над землей узкие продольные бойницы.

– Сейчас рассвет, – поняла Ин. – Зря так спешили – чуть раньше, и проехали бы мимо, не разглядев над головою колодца. Ты как?

– Намного лучше, – с благодарностью прошептал Гим.

На будущее, ему следовало быть осторожнее – новое тело, как оказалось, вовсе не отличалось живучестью! Нужно было познавать себя потихоньку, не допуская больше ненужного риска.

– Очень рада, – хмуро кивнула Ин. – Зато мне – нет. Нужно пополнить запасы пищи и сматываться.

– Опять вниз? – ужаснулся Гим – морально он еще не опомнился от потрясения.

Ин смерила его недобрым взглядом:

– Как только мы выйдем из башни, спутники сфотографируют двух человек, находящихся во всемирном розыске. Ближайший гарнизон в Дорзбенге – это в тридцати километрах отсюда. Через два-три часа здесь будут люди герцога!

– Мы успеем?

– Мы-то да…

Ин направилась к тяжелой деревянной двери, ведущей из башни наружу. Дверь распахнулась, впуская яркие лучи восходящего солнца. Ласкаемый ими, Гим упал на колени и едва не заплакал от нахлынувшего восторга. Силы восстанавливались с огромной скоростью. На душе все цвело. Настроение улучшалось… Но только до некоторого предела. За насыщением последовала информация. Улыбка медленно сошла с лица сержанта – второй раз на Излине он почувствовал тревогу и нервозность, излучаемую и этим солнцем, и этим миром.

Ощущение было очень слабым, но оно было. Последовав за Ин, Гим повернулся лицом к светилу и внимательно посмотрел на его пылающий диск. Глаза не болели, как у нормального человека, да он и не видел глазами. Он слушал. Слушал боль и тревогу, противоречащие его разуму и логике.

– Гим! – крикнула амазонка.

Сержант вздрогнул. Вокруг башни располагалась небольшая деревня. Одноэтажные деревянные домики, сады, копны сена… Ото всех домов к ним бежали вооруженные люди. Едва одетые, с кольями и вилами, мужчины и женщины.

– Вот, полюбуйся! – обвела людей рукой Ин.

Их было около тридцати. Лица бородатых мужчин и бледных женщин источали злобу и страх. Глаза горели от переживаний, а зубы скрипели от негодования.

Уже понимая, что толпа не собирается останавливаться, Гим загородил собой уязвимую для стали и палок спутницу.

– Ну-ну! – с сарказмом хмыкнула ему на ухо Ин. – Герой!

– Чистое небо! – громко крикнула амазонка, оглушая высоким голосом не ожидавшего этого сержанта.

Люди услышали. Они начали терять свой пыл. Замедлили бег. Опустили оружие. Тридцать пар глаз недоверчиво изучали двух неизвестных.

– Что ты им сказала? – шепотом спросил Гим.

– Не твое дело… Пароль.

– Пароль? – Гим непонимающе поднял брови. Выходило, оппозиция герцогу была повсюду.

– Вернитесь в башню! – попросил крепкий высокий мужчина, вероятно, старший среди крестьян.