И теперь я была готова перестать быть одиночкой.

Попрощавшись с Яной, я провела еще пару недель, колеся по стране в одиночестве (руль в машине с другой стороны, на другой стороне дороги, чувствовала себя Суперженщиной), плавала на каяке (группа из одних женщин, конечно), сходила на рождественскую вечеринку Питера Джексона с сотней странно наряженных американцев (ну это моя обычная жизнь дома). Я отдыхала в полупустых отелях в конце длинных, дождливых дорог: спала в хостеле, расположенном на лодке, в капитанской каюте (без капитана, конечно); ночевала в домах новых новозеландских друзей-друзей-друзей-друзей. У меня вышло столько приключений с такими чудесными гостеприимными людьми, что моя вера в человечество была полностью восстановлена.

И поскольку это и являлось целью моего путешествия, как раз под Рождество я засунула свой неиспользованный, слишком много разъезжавший презерватив и отправилась домой.

Международный аэропорт Лос-Анджелеса -> Аэропорт Брисбен

Отправление: 3 апреля, 2009

Я вернулась из Новой Зеландии новым человеком. Я чувствовала себя очень мудрой и словно очищенной взлетами и падениями предыдущего года. У меня появилось желание творить, быть любимой и двигаться вперед. На следующий день после возвращения я пошла прямиком к своему агенту и сказала ему, что хочу на год отойти от ТВ-сценариев и написать свой первый сценарий фильма. Рождество я провела с семьей, а затем ненадолго поехала в горы с Хоуп и несколькими друзьями покататься на сноуборде. Далее нас ждал маскарад в стиле 20-х годов, который Феррис и Томас устраивали в поместье в стиле ар-деко, расположенном в Сан-Франциско. Я чувствовала себя прекрасно.

А затем, через час после приезда в горы, я вышла из ресторана, поскользнулась на льду и сломала ногу. Ту же, пострадавшую ровно год назад.

И снова моя «супруга» Хоуп везла меня в больницу. На следующий день. После того, как покаталась. В тот день выпало много свежего снега – я поступила бы так же.

Лежа на диване в ожидании друзей, я настроилась на еще более философский лад. Бог действительно, действительно хотел, чтобы я провела время тихо и в пустоте. Прозрачные намеки на меня не действовали, поэтому ему пришлось использовать физическое насилие. Но… в пустоте так одиноко! Поэтому я вернулась домой, повидалась с доктором, убедилась, что операция не нужна, и слетала в Сан-Франциско на бал-маскарад, где весь вечер танцевала линди-хоп.

Но потом в конце концов я решила-таки погрузиться в пустоту хотя бы на пару недель. Я не могла водить машину, из-за чего мне снова пришлось переехать к маме, которая просто не могла поверить своей удаче. Ее хромающая дочь в ее доме второй год подряд! Мечты сбываются.

Но… пустота. Да? В результате я снова решила увидеться с Беном.

Помните Бена? Парня, с которым я встречалась, когда рассталась с воображаемым Феррисом пять лет назад и чье сердце я разбила, потому что не готова была остепениться? Так вот, он в конце концов забыл меня. Он начал работать над этим с того сообщения под снотворными и наконец добился успеха. И тут вот она снова я – буквально размягшая, как отбивная – после года работы, провала, физических и эмоциональных страданий.

И вот, пребывая в упомянутом состоянии, я написала Бену и пригласила его на ужин – как друга. Он был не очень рад этой идее, поскольку последние годы я вела себя не слишком-то дружелюбно. Но сложившаяся ситуация давила на меня: Бен стал воплощением моего внутреннего безумия. Я хотела исправить наши отношения, построить на их месте что-то мирное.

За ужином Бена так и распирало от гордости за новую работу, новую группу и, видимо, за избыток женщин. Кроме того, он недавно обрел что-то постоянное. Возможно, этим постоянным чем-то было то, что он наконец забыл меня. А я, соответственно, не могла теперь не думать о нем.

Оглядываясь назад на те события, я думаю, что возвращением к Бену я хотела доказать самой себе, что теперь-то я в порядке. Ставя научный эксперимент, ты выделяешь какую-то неизменную константу и пытаешься найти правильную комбинацию остальных элементов. Бен являлся константой. У нас была любовь, но я ее разрушила. Если бы я смогла вернуться к началу наших отношений и снова внушить любовь, то единственным выводом было бы то, что теперь я взялась за ум.

Спустя пару месяцев душевных терзаний и разговоров с друзьями, настаивающими на том, что мы с Беном друг другу не подходим и что я рассталась с ним не без причины, я окончательно решила, что схожу с ума из-за Бена, а не из-за себя. В результате я отправилась в его маленький домик в горах и сказала ему, насколько он мне стал близок спустя все эти годы. И добавила, что то накачанное наркотиками письмо не появилось из ниоткуда. А затем попросила дать мне еще один шанс.

– Это потому что тебе 35 и ты одинока? – задал Бен вполне обоснованный вопрос, который его друзья, собственно, считали ответом.

Я рассказала ему о том, что пережила за прошедшие пять лет, о моменте на новозеландском пляже, когда я поняла, что готова отправиться в следующее приключение с кем-то. Я была другой. Я выросла за прошедший год. Теперь я была готова.

– Ты же знаешь, что я тебе не доверяю, да? – спросил Бен.

– Я знаю!

– Я встречаюсь с разными девушками и не собираюсь останавливаться, – продолжил он.

– Понимаю.

– На прошлой неделе наша группа играла на фестивале Roxy, и там русские девчонки-подростки бросали в меня блестки. С утра я проснулся с блестками в бороде. Это было что-то.

– Я знаю и не собираюсь останавливать тебя и запрещать собирать блестки в бороду, – пообещала я.

Он еще немного помариновал меня и сказал, что он слишком занят работой, чтобы иметь отношения, и что моя грудь отлично выглядит в футболке от Ван Халена, которую я носила как раз по этой причине. (Одинокие девчонки, идите и купите себе одну такую. Она дико цепляет парней. Не знаю почему, я даже не люблю Ван Халена и его музыку, но просто доверьтесь мне. Если это поможет, у меня серая и с V-образным вырезом.) Я сказала ему, что он не должен решать сразу, пусть подумает. Но я долго убегала от правды – от того простого факта, что он мне нужен. Что вопреки всему он никогда не покидал моего сердца. И что мне нравится его взгляд на мир. Он протянул ко мне руки и крепко обнял меня.