Наверху послышалось шлепанье тапочек по лестничным ступенькам. Кто-то медленно спускался вниз. Александра бросило в холодный пот. Он сжался, не зная, что дальше предпринять. А потом начал тихо, на цыпочках спускаться вниз. Почти дойдя до первого этажа, Бурашев услышал, что незнакомец остановился и открыл окно.

«Слава Богу, он притормозил. Наверное, покурить вышел», – подумал Александр, – «Как бы на него взглянуть? Может быть, вообще это не тот, кого я ищу».

Бурашев осторожно прильнул к железным перилам, пытался посмотреть вверх, но ничего кроме узкой расщелины, ведущей до пятого этажа, не увидел.

«Сейчас он покурит и уйдет опять в квартиру. Что дальше? – размышлял Саша, – Опять ждать, пока он выйдет? В милицию позвонить? Что им сказать – я нашел бандита, но не уверен, что это он. Я даже адреса этого дома не знаю. Блин. Засмеют».

Помучившись немного с доводами, Александр принял решение. Он тихо спустился вниз на первый этаж, широко открыл дверь на улицу и тут же отпустил ее. Из-за тугой пружины, раздался сильный удар дерева о железный косяк. Тут же Бурашев пошел вверх по ступенькам, стараясь идти не спеша, но шумно. Когда Саша прошел второй этаж он залез руками в передние карманы джинсов, пошарил в них, и не найдя того, что искал, вынул руки из штанов. Все это время, Александр продолжал движение, смотря себе под ноги, низко опустив подбородок, и дошел уже до площадки между вторым и третьим этажом, когда увидел ноги мужчины, сидевшего на подоконнике.

Бурашев начал медленно поднимать голову, чтобы взглянуть в лицо мужчине, и, стараясь не выдать голосом своего внутреннего напряжения, тихо спросил: «Закурить не будет?».

Глаза встретились. У Александра сначала появилось сомнение – а тот ли это мужик, который был тогда в тайге. Того подонка, которого оглушили у палатки, он бы узнал сразу, потому что видел его при свете костра. А другого – того, с которым сошлись в темноте у тропинки, почти не запомнил.

Взгляд незнакомца сначала был спокойным. Мужчина отвернулся от Александра и потянулся за пачкой сигарет, лежащих у окна, но застыл на полпути, поднял голову и еще раз пристально посмотрел на Бурашева. Немного прищурился. Сначала в его глазах появился испуг, постепенно перераставший в злость и агрессию. Этим мужик себя и выдал. Бурашев уже не сомневался, что нашел того, кого искал, и как только противник слез с подоконника и попытался выпрямиться, Александр ударил его правой рукой в челюсть. Удар получился, но бандит устоял, хотя его и отбросило к окну. Он вновь оттолкнулся от подоконника, наклонил подбородок вперед, смотря холодным, ненавидящим взглядом, шагнул к Бурашеву, поднимая кулаки, но нарвался на противоходе на такой же удар. Саша умел бить сильно только правой рукой, ею и заехал повторно в левую скулу старого знакомого. Мужика отбросило опять, но в этот раз он затылком ударился об острый угол бетонной стены и моментально отключился. Подонок съехал обмякшим телом вниз и распластался на полу. Бурашев резко посмотрел вверх по лестнице, на квартиру, из которой ранее вышел его противник. К счастью, из нее никто не выбегал на помощь своему товарищу.

В голове Александра тасовались различные варианты дальнейших действий:

«Что предпринять? Убежать быстрее отсюда за милицией? Но этот урод может скоро очухаться и уйти. А второй где? В квартире сидит? Но почему не вышел на подмогу? Там сто пудов через открытую дверь была слышна наша разборка. Постоять здесь, покараулить, а самому вызвать по телефону милицию? А адрес какой у дома? Квартира, вижу, что тридцать шестая, а дом, улица? Вот, блин. Надо у соседей спросить».

Бурашев быстро, но тихо поднялся на площадку и прозвонил в две соседские квартиры. Но в ответ – безмолвие. Александр посмотрел на лежащего у окна без движений мужика, и потом, медленно, небольшими шажочками подошел к приоткрытой двери, наклонился, заглянул в щель, прислушался. Ничего не видно в темном коридоре. И тихо. Но тревога в душе только нарастала. Александр потихоньку потянул дверь на себя. Она заскрипела. Бурашев раздосадовано поморщился. Застыл. Напряг слух. Опять тишина. Вновь потянул дверь и вошел в полутемный коридор. В квартире неприятно пахло засаленными вещами, пылью и перегаром. Направо – вход в маленькую кухню. Бурашев резко заглянул туда. Увидел стол с грязной тарелкой, порезанный хлеб и вареную колбасу на блюдце, горку яичной скорлупы, залапанный граненый стакан с солью и фарфоровую кружку с торчащей из нее чайной ложкой. Клеенка на столе во многих местах была порезанная, рисунки цветов поблекли, кое-где навсегда остались следы от горячей кастрюли или сковородки. Неожиданно включился старый замызганный холодильник, и Бурашев вздрогнул от этого звука. Сделал шаг в кухню, торопливо окинул взглядом ее всю – никого. Вышел обратно в коридор и пошел дальше. Увидел сначала большой красный ковер на стене и мягкое серое матерчатое кресло. Краешком глаза заглянул в комнату, наскоро пробежал глазами ее видимую часть. Занавески на окне были задернуты, но свет проникал сквозь неплотную ткань штор и хорошо освещал помещение. У стены, на которой висел ковер, рядом с креслом стоял диван, а за ним, ближе к окну – обшарпанная тумбочка со старым большим ламповым телевизором. Бурашев сделал еще один шаг вперед, полностью вошел в комнату и окинул взглядом всю ее площадь. Справа у облезших обоев стояла большая кровать с железными спинками, а на ней, о Боже, лежала на спине обнаженная девушка. Она была высокой, худенькой брюнеткой, со средней грудью. Живот ее впал, четко обрисовав контуры ребер. Девушку можно было бы назвать красавицей, если бы не большие ужасные багровые синяки и кровяные подтеки, густо покрывшие лицо, грудь и бедра. Бедняга была прикована наручниками за руки и за ноги к спинкам кровати, а рот заклеен скотчем.

«Опять этот скотч», – почему-то подумал ошарашенный, оглушенный увиденным, Бурашев.

Он на мгновение застыл на месте, не зная, что предпринять. Ожидал либо увидеть второго подонка и приготовиться к нападению или защите, либо никого не найти и быстро вернуться на лестничную площадку, пока не очухался первый.

«А она хоть жива?» – сам себя спросил Александр. Затем подошел к кровати, положил пальцы на шею девушки, нащупал пульс и облегченно вздохнул.

Поискал глазами ключи от наручников. Нигде нет. Отдернул шторы, посмотрел на подоконнике, но ключей не нашел. Открыл тумбочку – она была пустой. Быстро сходил на кухню – посмотрел на столе, на холодильнике, в шкафу, у окна. Тоже безрезультатно.

«Наверное, ключи у того козла в кармане», – подумал Бурашев и пошел на лестничную площадку.

Старый знакомый все также тихо лежал у окна. Александр спустился к нему, обшарил карманы, наткнулся в одном на зажигалку, в другом укололся о зубочистку, но там же, к счастью, нашел ключи. Вдруг Саше показалось, что мужик пошевелился.

– Сейчас, дорогой, подожди, – сказал Бурашев, зло ухмыляясь, – Ты от меня приветствие еще не получал? Его только твой товарищ принял и, надеюсь, еще помнит. Сейчас и тебе передам, – Александр поднялся, быстро раздвинул ноги мужчины и со всего маха врезал ногой ему по яйцам.

«Так, теперь привет и этому подонку передал. Что дальше?» – взволнованно рассуждал Бурашев, – «Теперь не сбежишь. Уходить отсюда нельзя. Девчонку ведь не бросишь. Убьют ее сразу, как главного свидетеля. Что же делать? В квартире закрыться, поорать из окна о помощи? А тем временем этот урод оклемается и сбежит. Да и второй подонок может обнаружить неладное и уйти. Ищи потом ветра в поле. Надо что-то делать и быстрее, быстрее, быстрее. Быстррррее, Сааааша!».