затылке. Становилось трудно дышать, он начал задыхаться. С величайшей осторожностью судья чуточку приоткрыл дверцу.

Внутрь начал поступать свежий воздух, но тут раздался удар, от которого шкаф содрогнулся. Медведь угрожающе зарычал и снова принялся царапать дверцу. Судья поспешно притворил ее и обеими руками схватился за ручку изнутри.

Сердце его сжалось от страха. Он абсолютно не знал, как поступить. Вскоре он опять почувствовал, что ему не хватает воздуха; по телу струился пот. Если снова приоткрыть дверцу, попытается ли медведь просунуть лапу внутрь, чтобы силой распахнуть ее?

И когда судья решился рискнуть еще раз, то услышал, как кто-то вошел в комнату.

— Ты опять мышей ловишь? А ну, быстро назад в угол! — донесся до него хрипловатый голос.

Половицы снова задрожали под тяжестью медвежьих лап. Судья слегка приоткрыл дверь и глубоко вдохнул свежего воздуха. Он увидел, как госпожа Оуян зажигает свечу. Потом она подошла к туалетному столику, достала из выдвижного ящика горсть засахаренных фруктов и бросила их медведю.

— Молодец! Хорошо поймал! — похвалила она его. Медведь зарычал в ответ.

Судья Ди с облегчением вздохнул. Ему не очень-то нравилось, что придется объявить о своем присутствии из столь унизительного укрытия, но уж лучше это, чем побывать в лапах ужасного чудовища! Он открыл рот, но, к своему удивлению, обнаружил, что госпожа Оуян уже распустила пояс и торопливо скидывает с себя платье. Судья решил подождать, пока она переоденется. Он уже собирался снова закрыть дверцу шкафа, но вдруг замер. Ошеломленный, он увидел обнаженные руки девушки. Они были тонкими, но на них красиво поигрывали мускулы, а предплечья были покрыты темными волосами. На левой руке виднелся длинный багровый шрам… Когда платье упало на пол, взору судьи предстал по пояс обнаженный молодой человек.

Судья пошире отворил дверцу, откашлялся и произнес:

— Я судья. Сюда зашел по ошибке. — Заметив, что медведь снова поднялся и с сердитым рычанием неуклюже двинулся вперед, он торопливо добавил: — Попридержите это чудовище!

Молодой человек у туалетного столика изумленно уставился на фигуру, появившуюся из шкафа. Потом что-то отрывисто скомандовал медведю. Зверь вернулся в свой угол у окна, продолжая рычать. Шерсть у него на загривке стояла дыбом.

— Можете выходить! — резко бросил молодой человек. — Он вас не тронет.

Судья Ди выбрался из шкафа и направился к столу, подозрительно косясь на медведя.

— Садитесь! — раздраженно бросил хозяин. — Я же сказал вам, что он не опасен!

— И все же я предпочел бы, чтобы вы посадили его на цепь! — отрывисто проговорил судья.

Молодой человек сдернул парик, затем подошел к медведю и пристегнул тяжелую цепь к железному ошейнику, а другой конец цепи накинул на крюк, вбитый в подоконник. Судье Ди показалось, что раздавшийся щелчок застежки был одним из самых приятных звуков, которые ему когда-либо приходилось слышать. Он присел на бамбуковый стул.

Хозяин привязанного зверя накинул просторную куртку и тоже присел, мрачно констатируя:

— Ну вот наконец вы и выяснили, кто я такой. И что же вы теперь собираетесь делать?

— Я полагаю, вы брат юной госпожи Бао? — спросил судья.

— Совершенно верно. А как вы об этом догадались? Но, к счастью, эта женщина по имени Бао — не моя мать.

— Наблюдая за вашим выступлением, — пояснил судья Ди, — я был поражен тем, что Белая Роза страшно испугалась, когда вам угрожал мечом Мо Мо-дэ, в то время как ваша сценка с медведем оставила ее безучастной. Это могло означать, что ей все известно о вас и о вашем медведе. И теперь вдобавок я заметил, что между вами есть большое сходство.

Молодой человек кивнул, соглашаясь:

— Во всяком случае, я совершил всего лишь незначительное нарушение закона, выдавая себя за представителя противоположного пола. И притом — с благими целями…

— Расскажите-ка мне все подробно. Кто вы такой?

— Я — Кан Идэ, старший сын Кан У, известного столичного торговца рисом. Белая Роза — моя единственная сестра. Полгода назад она влюбилась в молодого студента, но мой отец не одобрил ее выбора и отказался дать согласие на брак. Вскоре после этого возлюбленный моей сестры, возвращаясь пьяным с пирушки, упал с лошади. Он сломал позвоночник и тотчас скончался. Сестра в порыве безутешного горя утверждала, что именно из-за отказа моего отца юноша пребывал в подавленном состоянии и что поэтому мои родители виноваты в его пристрастии к выпивке, а следовательно, и в его смерти. Это абсолютная чушь, потому что бедняга всегда был пьянчужкой. Но разве можно переубедить влюбленную девушку?! И Белая Роза заявила, что станет монахиней. Отец с матерью сделали все, что в их силах, дабы заставить свою единственную дочь отказаться от принятого решения, но она была непреклонна и угрожала покончить с собой, если они не дадут своего согласия на этот шаг. Наконец она стала послушницей столичного монастыря Белого Журавля. — Кан вытер верхнюю губу, на которой, очевидно, начинали пробиваться усы, и грустно Продолжал: — Я несколько раз навещал ее там, пытаясь переубедить. Я объяснял ей, что молодой Человек снискал дурную славу своей беспутной Жизнью и что отец был абсолютно прав, не дав Согласия на такой союз. Но единственным результатом явилось то, что она на меня взъярилась и отказалась со мной видеться. Когда я был там в последний раз, настоятельница сообщила мне, что Белая Роза их покинула и ей неизвестно, куда она направилась. Я подкупил привратника, и он поведал мне, что некая госпожа Бао, благочестивая вдова, свела дружбу с моей сестрицей и увела ее с собой. Мои родители встревожились, отец повелел мне продолжать поиски. После ряда тщетных попыток я наконец выяснил, что госпожа Бао привезла сестру в этот монастырь, чтобы та постриглась в монахини. Я решил отправиться за ними следом и еще раз попытался уговорить сестру вернуться домой. Поскольку мне было известно, что, появись я здесь в своем нормальном обличье, она не пожелает встречаться со мной, я решил выдать себя за актрису. Сложения я довольно хрупкого, к тому же принимал участие в некоторых любительских спектаклях. Я представился Куаню как госпожа Оуян и подкупил его, чтобы получить разрешение присоединиться к труппе и принять участие в торжественной мистерии в данном монастыре. Он мне поверил. Не следует его винить, господин.

Мой план удался. Сам того не подозревая, Мо Мо-дэ сослужил мне хорошую службу, когда начал запугивать меня во время танца мечом. Я ведь был загримирован под Белую Розу. Она поняла, кто я, испугалась, и это заставило ее забыть о затаенной обиде. После представления она ускользнула из-под присмотра вдовы Бао