и успела сообщить мне, что находится в крайне затруднительном положении: госпожа Бао проявила о ней заботу, в какой-то мере удочерила ее, а поскольку она женщина очень благочестивая, то главная цель ее жизни — увидеть, как моя сестра станет монахиней. Однако в этом монастыре Белая Роза повстречала молодого поэта — некоего господина Цзуна. И хотя она знает его не слишком хорошо, встреча с ним заставила ее усомниться в правильности принятого ею решения. Но, с другой стороны, она не желает огорчить госпожу Бао, которая так много для нее сделала и была для нее отрадой, когда наша семья от нее отвернулась. Именно так она и выразилась: «от нее отвернулась». Представляете себе, господин! И тогда я предложил ей подняться ко мне в комнату и спокойно обсудить, как ей следует поступить. Я посоветовал ей снять черное платье. Если она будет в белом нижнем одеянии, ее примут за меня. Она так и поступила и ушла, спрятав сложенное верхнее платье в рукав. — Он почесал затылок и уныло продолжал: — Я намеревался последовать за ней, но наткнулся на этого болвана Цзуна. Когда я отвязался от него и поднялся к себе в комнату, сестры там не было. Тогда я немного выпил с Куань Лаем. И только что я снова ходил в комнату вдовы Бао в тщетной надежде кого-то там застать. Но свет был потушен, а дверь заперта. Завтра я попытаюсь еще раз. Вот и все, господин.

Судья Ди поглаживал бороду. Имя Кан У было ему знакомо. Этот человек был известным столичным торговцем. Судья сказал:

— На вашем месте я передал бы дело в руки соответствующих органов, Кан.

— Прошу вас заметить, господин, что Белая Роза ушла в монастырь добровольно, а госпожа Бао пользуется хорошей репутацией в столичных даосских кругах. Вам ведь известно, господин, что в правительственной среде даосы нынче очень влиятельны. И хотя мой отец — конфуцианец, но, как торговец, он не может позволить себе снискать славу врага даосов. Это плохо сказалось бы на его делах.

— Во всяком случае, — предложил судья Ди, — отныне предоставьте это дело мне. Завтра утром я лично переговорю с госпожой Бао и с вашей сестрой. Я буду рад, если мне удастся уговорить барышню изменить принятое решение, и надеюсь, что ее интерес к господину Цзуну мне в этом поможет. Мне лично не хотелось бы иметь его своим зятем, но он все же из хорошей семьи и — как знать! — с годами может исправиться. Во всяком случае, я считаю, что женщине Небом предписано выходить замуж и рожать детей. Терпеть не могу монахинь, ни буддийских, ни даосских. А скажите мне, откуда у вас это ужасное животное и почему вы привели его сюда?

— Я люблю охотиться, господин. Семь лет назад я поймал этого зверя на севере, когда он был еще детенышем. С тех пор он всегда со мной. Мне удалось научить его танцевать и выделывать разные трюки. Он ко мне очень привязан, считает чем-то вроде его отца-медведя! Только однажды он поранил мне левую руку, но сделал это неумышленно. Он хотел меня приласкать! Рука уже вполне зажила. Только в сырую погоду, как сегодня к примеру, я чувствую, что она ноет. Когда я поступил к Куаню в труппу, то взял с собой медведя. Во-первых, потому что он слушается только меня и дома за ним некому ухаживать, а во-вторых, потому что это давало мне возможность подготовить хороший номер.

Судья понимающе кивнул. Все разрозненные кусочки головоломки становились теперь на свое место. На сцене Кан слабо двигал левой рукой, потому что она у него болела, а когда судья и Дао Гань повстречали в коридоре Белую Розу, приняв ее за госпожу Оуян, она прижимала левую руку к телу, потому что в рукаве у нее было спрятано черное платье. И она очень торопилась, потому что хотела избежать встречи со старой Бао. Должно быть, свернув за угол, она все же ее повстречала и решила отложить беседу с братом на следующий день. Судья продолжал разговор:

— Я почти ничего не знаю о медведях. Что бы он стал делать, если бы вы не пришли? Как вы считаете, он разломал бы шкаф, чтобы добраться до меня?

— О нет! Медведи довольно сметливы, но не слишком изобретательны. Они никогда не совершают того, чего не делали раньше, если, конечно, их этому не научить. Поэтому я могу оставлять его в комнате, спустив с цепи. Время от времени он обнюхивал бы шкаф и скребся, дабы убедиться, что вы еще там, а потом улегся бы перед шкафом и ждал, пока вы оттуда выйдете. Эти звери бесконечно терпеливы.

Судья Ди невольно содрогнулся.

— Но я надеюсь, они не пожирают людей? — спросил он.

— Значительно хуже! — с кривой ухмылкой произнес Кан. — Они сбивают человека с ног и калечат его, а потом играют с ним, как кот с мышью, пока человек не умрет. Мне однажды довелось видеть останки охотника, которого медведь разорвал на части. Не слишком приятное зрелище!

— О благое Небо! — воскликнул судья Ди. — Замечательный партнер для игр!

Кан пожал плечами:

— У меня никогда не было с ним неприятностей. И он любит мою сестру, хотя и не слушается ее так, как меня. Но ненавидит чужих. Сразу начинает раздражаться. Впрочем, он ведет себя довольно странно. На некоторых он не обращает внимания. Просто осматривает их, укладывается в угол и не реагирует. Очевидно, вы не относитесь к этой категории, господин! Но должен вам сказать, что сейчас медведь в плохом настроении, потому что давно не был на прогулке. Попозже, за пару часов до рассвета — это единственное время, когда здешний улей успокаивается, — я выведу его наружу погулять. Между этим и соседним зданием есть двор-колодец. Там нет ни дверей, ни окон, а выход в аллею закрывают массивные ворота. Мне говорили, что раньше это место использовали в качестве тюрьмы для провинившихся монахов. Там зверь сможет немного поразмяться без угрозы для всех.

Судья Ди кивнул. Потом спросил:

— Кстати, возможно, вам попадется Мо Мо-дэ, который искал госпожу Бао и вашу сестру?

— Я его не видел! — сердито ответил Кан. — Этот негодяй постоянно пристает к госпоже Дин. Жаль, что мне приходится скрывать свой истинный облик, а иначе я задал бы ему хорошую взбучку! Хотя он выше и тяжелее меня, но работать руками я умею и уж сумел бы отколотить его! Я постараюсь, чтобы он впредь держался подальше от госпожи Дин. Она милая девушка, господин,