Казалось, она вот-вот заплачет, что встревожило Райли больше, чем ее гнев.

– Ну да, это похоже на правду, – сказал Райли проникновенным голосом, – ты кажешься со стороны такой невероятно сильной, но из той тетради я узнал, что в душе ты очень… – он искал нужное слово и в последний момент нашел, – …уязвимая. Наверное, поэтому я тебя и полюбил.

Райли понял, что раньше не произносил слово «любовь», но теперь было уже слишком поздно.

На какой-то миг Райли подумал, что его слова могут пробиться к ней. Но потом Моника схватила рождественский пудинг, к счастью уже не горевший, но с торчащей из него колючей веточкой падуба, и, подняв руки над головой, метнула его, как ядро. Райли не знал, в кого она метила – в него или в Хазарда. Райли отскочил в сторону, и пудинг липкой грудой шмякнулся на пол.

– Убирайтесь! – завопила Моника.

– Райли, – негромко произнес Хазард, – по-моему, нам лучше поступить, как говорит леди, и дождаться, когда все успокоится.

– А-а, значит, теперь я леди, а не тупая сучка? Придурок, решивший опекать меня! – не унималась Моника.

Райли не понимал, о чем она говорит. Она совсем с катушек съехала?

Оба они попятились к двери, опасаясь, как бы Моника не швырнула в них чем-нибудь еще. Выйдя на улицу, Райли увидел Джулиана впереди, примерно в двух кварталах. Райли позвал его, но Джулиан не услышал. Со спины он выглядел намного старше того человека, которого знал Райли. Он шел, ссутулившись и шаркая ногами, словно стараясь как можно меньше соприкасаться с окружающим. Мимо проехало такси, обдав водой из лужи голые ноги Джулиана. Тот, казалось, этого не заметил.

– Это ты во всем виноват, Хазард, – заявил Райли тоном обиженного ребенка.

– Эй! Это нечестно. Я не знал, что ты не сказал ей о «Правдивой истории». Это было целиком твое решение, и довольно глупое, скажу я тебе, если не возражаешь. Ты должен бы знать, что утаивание ключевой информации никогда не кончается хорошо, – запротестовал Хазард.

По сути дела, Райли очень даже возражал. Моника была права. Хазард действительно придурок, возомнивший себя спасителем.

– Смотри, бар открыт. Пойдем выпьем. – Хазард схватил Райли за руку и потащил за собой.

Райли разрывался на части. Ему совсем не хотелось прямо сейчас разговаривать с Хазардом и вообще не хотелось, но он жаждал поговорить с кем-то о Монике, а примкнуть к попойке своих соседей по квартире у него не было настроения. В конечном итоге потребность поговорить пересилила, и он поплелся за Хазардом в бар.

– Вот здесь я нашел тетрадь Джулиана, – начал Хазард, – на этом столе, прямо здесь. Кажется, прошла уже целая вечность. Что будешь пить?

– Мне кока-колу, пожалуйста, – заказал Райли, который уже выпил в тот день предостаточно.

– Одна кола и двойной виски, – сказал Хазард бармену, с недовольным видом носящему на голове мигающие оленьи рога.

– На самом деле, приятель, сделай две колы, пожалуйста. – Райли повернулся к Хазарду. – Ты забыл, что я прочел твою историю. Ты ведь не хочешь этого делать.

– А знаешь, хочу. Как бы то ни было, какое твое дело, если мне приспичило нажать на кнопку саморазрушения? Вряд ли я отношусь к твоим любимчикам, а?

– Здесь ты прав, но, даже если и так, я не позволю тебе у меня на глазах испоганить свою жизнь. Ты был в такой прекрасной форме. На Ко-Пангане я принял тебя за настоящего здоровяка.

– А если я опрокину один стаканчик? От этого ведь не будет вреда, правда? И в конце концов, сегодня Рождество.

Хазард посмотрел на Райли, как подросток, который понимает, что искушает судьбу, но все равно лезет на рожон.

– Ага, конечно. И через десять минут ты станешь говорить мне, что еще один – это совсем не страшно, а к полуночи я буду ломать голову над тем, как, черт побери, дотащить тебя до дома. Честно говоря, ты уже и так доставил много проблем.

От слов Райли Хазард сник.

– А-а, что за хрень! Я знаю, ты прав. Наутро я бы возненавидел себя. Знаешь, уже восемьдесят четыре дня, как я не пью и не принимаю наркоту. Не то чтобы я считал или типа того. – Хазард без энтузиазма взял у бармена кока-колу.

Он подошел к столу, который еще раньше указал Райли, и уселся на банкетку.

– Странно, как подумаешь, что в последний раз мы с тобой сидели за столом на другом конце света, на прекраснейшем морском побережье, да? – обратился он к Райли.

– Угу. Там было все намного проще, – со вздохом ответил Райли.

– Знаю, но поверь мне, месяца через два начинаешь понимать, что все это такое мелкое. Все эти временные знакомства становятся такими скучными. Я жаждал вернуться к настоящим друзьям. Проблема в том, что я не знаю, остались ли у меня друзья. Много лет назад я сменил их на таких же любителей тусовок, как я. А пожелай я встретиться с друзьями по тусовкам, они стали бы с ходу пичкать меня спиртным и наркотой. Алкаш или наркоман больше всего не любит трезвого. Уж я-то знаю.

Хазард с такой скорбью уставился в свой стакан, что Райли был не в состоянии долго на него сердиться.

– Ничего нет плохого в мелком, приятель. Все проблемы происходят от глубины. Что я скажу Монике, черт возьми?! Она думала, мы с ней играли в какую-то игру. Я знаю, сейчас она смотрит на это по-другому, но в душе сильно сомневается. Она будет очень разочарована.

– Послушай, я не очень разбираюсь в том, что происходит в головах у женщин, как ты уже мог догадаться, но не сомневаюсь: как только Моника успокоится, то поймет, что приняла все слишком близко к сердцу. Кстати, впечатляющая скорость реакции. Я подумал, она вмазала по тебе этим фиговым пудингом, – ухмыльнулся Хазард.

– Она метила в тебя, а не в меня! Должно быть, она здорово разозлилась. Моника терпеть не может, когда на пол попадают остатки еды, даже микроскопические крошки, не видимые невооруженным глазом, – с кривой усмешкой произнес Райли.

– Ну и как, очень она тебе нравится? – спросил Хазард. – Я оказался прав?

– Теперь это вряд ли имеет значение. – Потом, решив, что ответил слишком резко, Райли добавил: – Честно говоря, из-за этой чертовой тетради все казалось таким странным. Я почувствовал, что понимаю ее. Но меня это чем-то и пугало. То есть я приехал сюда ненадолго, а ей нужны все эти обязательства. Может быть, все и к лучшему.

И тут Райли понял, что совсем так не считает.

– Послушай, подожди день-два, а потом поговори с ней. Скажи, что ты пытаешься быть искренним, ха-ха, – посоветовал Хазард. – Уверен, она тебя простит.

Но что Хазард может знать? Они с Моникой не совсем на одной волне. Фактически единственным утешением в этой ситуации для Райли было то, что если прямо сейчас он не нравится Монике, то уж Хазард-то ей вообще не нравится.

Ланч был катастрофой. Родители приехали в одиннадцать утра, и Макс открыл шампанское. Алиса выпила два бокала на голодный желудок. Потом, занимаясь готовкой, она осушила стакан красного вина, оставленного для подливки. Сочетание недосыпа, нервов и спиртного привело к тому, что при готовке она запуталась с распределением во времени. Индейка получилась суховатая, брюссельская капуста превратилась в кашу, а жареный картофель был твердым как камень. И она совсем забыла о подливке.