Дойдя до кафе, он не смог удержаться и вошел. Там все выглядело как на рождественской открытке: свечи, падуб и плющ, стол, который ломился от остатков рождественского пира. На миг Хазард подумал, что у него что-то с головой, потому что там, как он и представлял себе, были обнимающиеся Моника и Райли. И старик в экстравагантном двухцветном клетчатом ансамбле мог быть только Джулианом Джессопом.

Он гений, решил Хазард. Какой удивительный образец социальной инженерии – случайный добрый поступок, принесший поразительные результаты. Он с нетерпением ожидал встречи с Моникой и Джулианом, чтобы представить себя в качестве главного действующего лица этой драмы и рассказать, как все это вышло. Он толкнул дверь кафе и вошел, чувствуя себя героем-завоевателем.

Реакция была не совсем такой, какую ожидал Хазард. Моника, Джулиан и четвертый парень, высокий и рыжеволосый, просто тупо на него смотрели. Между тем у Райли был ошарашенный вид, как у кролика, попавшего в свет фар. Даже испуганный.

– Я Хазард! – объяснил он. – Вероятно, ты нашел ту тетрадь, Райли!

– Вы – человек, пославший открытку, – после еще нескольких секунд напряженного молчания проговорила Моника; она смотрела на него, но не с признательностью, какую он ожидал, а с подозрением и неприязнью. – Вам лучше объяснить, что происходит.

Что-то подсказало Хазарду, правда с некоторым опозданием, что его идея была не такой уж классной.

После всей этой беготни с готовкой, кипящих эмоций и избытка алкоголя Моника не чуяла под собой ног от усталости, но ей было не вспомнить, когда еще она чувствовала себя такой счастливой. Ее переполняли доброжелательность, дружелюбие и – благодаря пылким обжимашкам с Райли на кухне – феромоны. Ей даже удалось не задумываться о последствиях для здоровья и безопасности от нежничанья на столешнице профессиональной кухни.

Потом в кафе вошел какой-то мужчина. У него были темные волнистые волосы, судя по всему давно не стриженные, сильная челюсть героя комиксов, обросшая короткой бородой, и темный загар. За плечами у него был объемистый рюкзак. Похоже, этот человек только что сошел с самолета, прилетевшего из какой-то экзотической страны. Он показался Монике смутно знакомым и, видимо, ожидал, что его узнают. Не из списка ли он знаменитостей класса В? Если да, то что он делает в ее кафе в Рождество? Он сказал, что его зовут Хазард.

Моника не сразу вспомнила, где она слышала это имя. Почтовая открытка! Она также вспомнила, где видела это лицо. Это тот заносчивый придурок, который столкнулся с ней на тротуаре несколько месяцев назад. Только похудевший, загорелый и обросший. Как он тогда ее обозвал? Глупая корова? Тупая сучка? Что-то в этом роде.

Она была так смущена, что пропустила следующие его слова, но он, очевидно, знал Райли. Что-то в этом было не так. Она тогда показала Райли почтовую открытку, но он не сказал, что знает Хазарда. От тревоги у нее свело живот, пока она пыталась увязать в уме все эти факты.

Моника не стала предлагать Хазарду сесть. К черту, она не собирается демонстрировать гостеприимство! Он и стоя может объяснить, что, вообще, происходит.

– Э-э… – начал Хазард, с беспокойством глядя на Монику. – Я нашел тетрадь с «Правдивой историей» на столе в баре, вон там. – Он помахал в сторону винного бара через дорогу. – Я прочел историю Джулиана, – он кивнул на Джулиана, – и подумал, что тебе нужна помощь в твоей довольно бестолковой рекламной кампании.

Моника окинула его суровым, гневным взглядом. Хазард откашлялся и продолжил:

– Поэтому я сделал копию твоего постера и развесил ее в разных местах. И взял тетрадь с собой на остров в Таиланде. Я подумал, что немного помогу тебе, Моника. – (Ей не понравилось, как фамильярно он назвал ее по имени, словно знакомую.) – Потом, пока был там, я заводил знакомство с каждым свободным парнем, чтобы выяснить, может ли он быть хорошим бойфрендом. Понимаешь, для тебя… – Хазард замолчал.

Вероятно, до него дошло, как сильно она обижена. Все стало до ужаса ясным.

– И ты оказался на том острове – да, Райли? – спросила Моника, не смея взглянуть на него.

Он ничего не сказал, только сокрушенно кивнул. Предатель. Трус.

Моника попробовала осмыслить новую реальность. Райли не случайно появился на уроке рисования. Его прислал Хазард, чтобы несчастную старую деву оприходовали. Райли обжимался с ней не потому, что она потрясающая и он не смог с собой совладать. Конечно нет. Глупая, самонадеянная девчонка. Просто он прочел ее историю и пожалел. Или подумал, что она доведена до отчаяния. Или то и другое. Смеются ли они над ней у нее за спиной? Или заключают пари? Заплачу тебе пятьдесят фунтов, если уложишь озлобленную владелицу кафе в постель. Неужели Хазард умышленно наметил ее после столкновения с ней в тот вечер, и если да, то почему? Что она ему сделала? Джулиан тоже в этом замешан?

На Монику вдруг навалилась страшная усталость. То, что было съедено и выпито с таким удовольствием, подступило к горлу. Она подумала, что сейчас ее стошнит прямо на красиво накрытый стол. Розовые лепестки с золотым напылением, смешанные с кусками полупереваренной моркови. Приходилось перематывать назад новые образы ее будущего, смехотворно оптимистичный счастливый финал, постепенно складывавшийся в ее сознании, затем стирать их и наконец перекрывать все это банальным, невыразительным сюжетом, к которому она привыкла.

– Полагаю, вам всем лучше уйти отсюда, – сказала она. – Вы ели мою еду. Вы пили мое вино. А теперь убирайтесь, на хрен, из моего кафе!

Раньше Моника никогда не ругалась.

Почему все пошло кувырком? Минуту назад он предвкушал рождественский пудинг и секс, беспокоясь лишь о том, сколько можно съесть первого, чтобы не навредить второму. А в следующую минуту Моника выгоняет его вон. И во всем этом виноват Хазард.

– Мне очень жаль, Моника, – произнес Хазард. – Я лишь пытался помочь.

– Ты играл в какую-то игру, Хазард. С моей жизнью, словно мы участвуем в каком-то реалити-шоу на телевидении. Я не подхожу для социального эксперимента, – резко возразила Моника.

Что мог бы сказать Райли, чтобы она поняла?

– Моника, возможно, я действительно встретился с тобой из-за Хазарда, но остался не из-за этого. Ты мне по-настоящему дорога. Ты должна мне верить. – Райли догадывался, что его слова не находят отклика.

Моника повернулась и сердито уставилась на него. Лучше бы он молчал.

– Я не должна верить ничему, что ты говоришь, Райли. Ты все это время врал мне. Я тебе доверяла. Я думала, ты настоящий.

– Я никогда тебе не врал. Допускаю, что не говорил тебе всю правду, но я никогда не врал.

– Блин, это все пустые слова, и ты это знаешь! Ты был со мной только из-за этой тетради. А я подумала, это судьба. Где была моя интуиция? Как я могла быть такой глупой?