– Да вот же коробка! Ее твой муж к груди прижал, –Аня ткнула пальцем в Василия Олеговича.

– Значит, бедняжке Бортниковой на пути попался местныйжитель, сошедший с ума или от одиночества, или под влиянием отравления послевзрыва химзавода, – изменила свою версию Катя. – Нам всем надоуспокоиться.

Аня одним прыжком очутилась около Самойлова.

– Дайте мне одну штучку!

Катя двинулась к мужу, но ее отпихнул Леонид.

– Мне положено две! – взвыл ученый. – Тутсемейное дело!

– Пожалуйста, отойдите, – чуть не заплакалаКатя. – Неизвестно, что содержат пилюли.

Но Зарецкий оттолкнул плечом жену директора, за ним кСамойлову кинулись Никита и Аня.

– Милый, – взмолилась Катя, – не давай импилюли.

Аня повернулась ко мне:

– Чего тормозишь?

Я поспешила к Самойлову и была схвачена Юрой.

– Мы, пожалуй, отправимся на боковую, – громкосказал Шумаков. – Прогулка на свежем воздухе утомительна. Я дитязагазованного мегаполиса, кислород меня валит с ног. Вилка, двигаем.

Я попыталась высвободиться, но шансов победить состоявшегоиз одних мышц Юру не хватит и у мужика. Шумаков легко сдвинул меня с места иповолок к двери.

– Эй, люди! – завизжала Манана. – Выотказываетесь от бессмертия?

– На фиг это надо? – фыркнул Юра. – Я мечтаювыйти на пенсию и разводить гортензии. А в случае вечной жизни придется пахатьвечно. Спасибо, не хочу!

– Значит, мы можем забрать вашу долю себе? – алчнопоинтересовалась Манана.

– Просьба не стесняться, – кивнул Шумаков, –встретимся на том свете. Кстати, почему вы сами пока не принимаете«омолодитель»? Боитесь отравиться? Ждете, кто первый проглотит?

Едва Шумаков вытолкнул меня в коридор, как я спросила:

– Ты любишь гортензии?

– Понятия не имею, что это такое, – призналсяон. – Еда? Овощ вроде авокадо?

– Цветы, – усмехнулась я и тут же разозлилась: –Почему ты не дал мне взять таблетку?

Юра обнял меня за плечи.

– Только не говори, что поверила в возможность обрестибессмертие.

Я потупилась. Да, мне запала в голову мысль о вечной жизни.А теперь называйте меня дурой и спросите себя: «Как бы поступила я, увидев внепосредственной близости блистер с пилюлями, обещающими долгую жизнь?» Неужелине рискнули бы проглотить?

Юра укоризненно цокнул языком.

– Ну-ну! Встречал я дураков, но такие мне еще непопадались! Глотать невесть какую дрянь лишь потому, что тетка со съехавшейнабок крышей спела о встрече с ангелом! Вот вам пример общего помешательства.Вилка, ау!

От Юры хорошо пахло знакомым одеколоном. Как многие мужчины,Шумаков не умеет пользоваться парфюмом. Он не знает простого правила: если неощущаешь исходящий от себя запах, то это не означает, что окружающие незадыхаются от удушливой волны твоей туалетной воды. Утром после бритья Юрасамозабвенно пшикает на себя из флакона. В машине, в бардачке, у него лежит ещеодин пузырек, третий спрятан в ящике стола на службе. Раза четыре в деньШумаков «освежается» и к вечеру похож на сотрудника парфюмерной фабрики,который искупался в продукции своего предприятия. Как-то я не выдержала исказала:

– Запах – как взбитые сливки: небольшое количество вкофе очень вкусно, но попробуй съесть полкило – и в процессе скончаешься.Сделай одолжение, не обливайся духами.

– Лучше издавать аромат духов, чем пота, –возразил Шумаков. – Ты не согласна?

Я пожала плечами. Грязный парень с нечищенными зубами,носящий неделями одну и ту же рубашку, – явно герой не моего романа. Но имачо в облаке «шипра с нотками грейпфрута и сандала» тоже не лучший вариант.Очевидно, я капризна сверх меры!

Я оглушительно чихнула и стукнулась затылком о стенукоридора.

– Отлично, – сказал Юра, отпирая дверькаюты. – Небольшая встряска ставит мозги на место. Спрошу снова: тыповерила в существование пилюль бессмертия?

Я кивнула:

– Да. Может, съедим по таблеточке?

Юра втолкнул меня в каюту.

– Ты натуральная блондинка. Вот теперь мои сомненияотпали: жизнь не подсунула мне брюнетку, косящую под Барби. Создание красок дляволос сильно усложнило парням жизнь. Мы-то хотим видеть дома существо слабое,беззащитное, в любой ситуации бегущее к партнеру за советом. Поэтому рейтингблондинок на брачном рынке столь высок. И что же выясняется после свадьбы?Милое, нежное создание похоже на железный прут, обернутый ватой. Мало того чтолюбимая владеет приемами самообороны и может пересчитать зубы Змею Горынычу,так она еще читает на ночь «Справочник физика-экспериментатора», способнасобрать в сарае из дров и кирпичей «Мерседес» и зарабатывает намного большемужа. Правда, женушка не брезгует и глянцевыми журналами, старательно следуя ихрекомендациям, вроде: «Пусть в споре за мужчиной останется последнее слово».

– Точно, – влезла я в монолог Шумакова. – Приобсуждении проблемы мужчина обязан сказать последние слова, и это будет звучатьтак: «Конечно, дорогая, ты всегда права». Я считаю, что глава семьи долженрешать глобальные проблемы: где разместить ракеты противовоздушной обороны, каксправиться с мировым экономическим кризисом, на худой конец, он должен даватьсоветы по тренировке наших футболистов для участия в чемпионате мира. Нам,бабам, оставьте нудные бытовые проблемы: куда поехать отдыхать, на чтопотратить заработанные деньги, какую машину купить. В этих вопросах с намилучше не спорить.

Но Юра не обратил внимания на мое высказывание, он нудилсвое:

– С течением времени у мужика зарождаются сомнения: ана блондинке ли я женился? И тут он находит в ванной упаковку с краской дляволос и осознает: супруга – брюнетка, нагло косящая под Барби. Такая страшнееволка в овечьей шкуре. Не скрою: у меня шевелились подозрения в отношении тебя,но сейчас, после твоего желания налопаться «омолодителя», они испарились.Прости, милая, ты истинная блондинка!

– Но Тина выздоровела, – напомнила я. – Былаумственно отсталой, а превратилась в здраво рассуждающую девушку! У тебя естьобъяснение этому чуду?

– Нет, – буркнул Юра. – Пока нет! Но поверь:оно непременно найдется. Надеюсь, Василий устоит и никому не даст эту дрянь.