донесение: «Не знаю, – писал он, – что останется завтра от 42‑й дивизии, но пока в ней останется хоть один человек, немцы не перейдут через железную дорогу».

С войсками, понесшими большие потери, мы еще раз пытаемся дать сражение и оборонять железную дорогу Ньёпор, Диксмюд. Правда, она имеет сильную опору в этих двух населенных пунктах в лице занимающих их французских войск, а в центре, в Первизе, в лице ген. Гроссетти с бригадой его дивизии; в ближайшем будущем она будет прикрыта наводнением. Действительно, мы держим ключи от этого наводнения в виде шлюзов в Ньёпоре, который прочно занят нами. Но сколько времени потребуется для того, чтобы создать наводнение, на какую площадь оно распространится? На эти вопросы нельзя ответить на основании опыта работы гидротехнической системы, которая была создана для защиты страны от моря и от которой теперь собираются потребовать быстрого затопления обширного пространства. До последней минуты мы не были уверены в возможности добиться намеченного результата, а следовательно, и в успехе обороны.

* * *

25 октября бельгийская армия отошла на железнодорожную насыпь. 26‑го стрельба германской артиллерии возобновляется с особенной силой. Она поражает и насыпь и снова вселяет беспокойство в души обороняющихся. 25‑го вечером бельгийский штаб извещает адмирала Ронарка, что приняты все меры «для того, чтобы затопить левый берег Изера, от реки до полотна железной дороги из Диксмюда в Ньёпор». Необходимо принять особые меры, чтобы наводнение не распространилось на местность, занятую нашими войсками: завалить трубы, проходящие под полотном железной дороги, придать ему водонепроницаемость, а также, чтобы открыть для воды берега некоторых каналов. Только 27‑го вечером, по окончании всех этих работ, ньёпорские шлюзы открываются во время прилива. Затем, при отливе, их закрывают; то же повторяется ежедневно. С 28‑го вода подходит к железной лороге у Первизе; она распространяется на юг, не задерживая, однако, продвижения и действий противника. Так, 29 октября противник проводит ряд сильных атак в направлении на Рамскапелле, не будучи в состоянии туда ворваться. 30‑го утром, заметив, что наводнение распространяется у него в тылу, он сильным ударом овладевает Рамскапелле и таким образом выходит на сушу.

Если он удержится в этом селении и выйдет из него, он сможет наступать по местности, защищенной от наводнения. Тогда железнодорожная насыпь и вся наша оборонительная система будут обойдены и захвачены. Мы должны любой ценой отбить деревню. Ген. Гроссетти чувствует это и доносит: «Отдаю приказ сегодня же взять обратно Рамскапелле». И в сумерки атакой зуавов, пеших егерей, сенегальских стрелков и бельгийских подразделений мы снова занимаем Рамскапелле.

На другой день, 31 октября, линия обороны целиком восстанавливается на железной дороге, между тем как вода прибывает, а противник отходит за Изер, занимая еще некоторые отдельные пункты. В Ньёпоре мы по-прежнему прочно держим систему шлюзов, регулирующих наводнение. На другом конце железной дороги, в Диксмюде, наши моряки оказывают противнику энергичное сопротивление. С этого времени левый берег Изера между указанными двумя пунктами становится для германской армии запретной зоной. Путь на Дюнкерк и Калэ по побережью для нее закрыт.

* * *

Как мы видим, сражение продолжалось свыше 10 дней. Оно отличалось еще невиданной силой огня германской артиллерии всех калибров. Пехота противника шла в бой с большим воодушевлением. Кроме очень мощной артиллерии, противник бросил на нас 3‑й резервный корпус, 22‑й резервный корпус, дивизию эрзаца и ландверную бригаду.

Бельгийская армия ввела в дело все свои шесть дивизий. Мы выставили бок о бок с нею нашу 42‑ю дивизию и бригаду морских стрелков.

Все усилия немцев окончились полной неудачей.

Глава третья

Сражение под Ипром

В то время как на побережье вторжение захлебнулось таким образом в иле Изера, южнее уже завязалась ожесточенная борьба в районе Ипра и р. Лис.

С 24 октября я перевел свой штаб из Дулана в Кассель – эту сторожевую вышку Фландрии. Таким образом, я нахожусь вблизи и впереди расположенной в Сент-Омере Ставки главнокомандующего английской армии. Дело в том, что на фронте нашей 2‑й армии наступление противника окончательно задержано. На фронте нашей 10‑й армии оно энергично возобновляется к северу от Ля-Бассэ. Но там, кроме левого фланга нашей 10‑й армии, в бой оказались втянутыми английские 2‑й, 3‑й армейские корпуса, а позднее и 1‑й, выгружающийся в Азебруке, наконец, еще несколько французских армейских корпусов, которые французское главное командование перебрасывает во Фландрию по железным дорогам. Эти войска развертываются поочередно под прикрытием наших территориальных дивизий, выдвинутых в Ипр еще 14 октября и вскоре усиленных 2‑м кавалерийским корпусом, а также под прикрытием британского 4‑го корпуса (ген. Ролинсона) в составе одной только 7‑й дивизии и 3‑й кавалерийской дивизии, возвратившихся после попытки выручить Антверпен.

С 20 октября ген. д’Юрбаль, отличившийся как командир армейского корпуса под Аррасом, получил командование нашей бельгийской армейской труппой, вскоре преобразованной в 8‑ю армию. Он располагается со своим штабом в Роусбрюге и принимает командование над французскими силами к северу от р. Лис. Это новый орган командования, который подчинен мне и действия которого надо как можно скорее координировать с действиями других сил союзников, прибывающих с разных участков фронта. Мы имеем дело с противником, который после падения Антверпена получил полную свободу действий в Бельгии. Он сосредоточил крупные, еще совершенно свежие силы и более недели назад сформировал в Генте новую, 4‑ю армию. В то же время он образовал армейскую группу (Фабека) в Лиле.

Я расположился в Касселе, чтобы быть напротив ипрского коридора и поближе к Ставке английского главнокомандующего. Не говоря уже о том, что Кассель является отличным наблюдательным пунктом на фландрской равнине, это узел очень важных дорог. Наши транспорты вскоре стали так усиленно пользоваться ими, что тихий городок превратился в потревоженный муравейник.

* * *

Чтобы понять последовательность событий, которые стали стремительно развиваться в ипрском коридоре, надо вернуться к середине октября.

В это время мы знали о противнике только то, что его 19‑й корпус находится на р. Лис от Армантьера до Вервика, а 3‑й резервный корпус и 4‑я эрзац-дивизия ведут на побережье бои с бельгийской армией. Между р. Лис и Туру расстилалось пространство, свободное от войск. Оно еще предоставляло нам благоприятные условия для развития намеченной нами операции – охвата германского правого фланга к северу от р. Лис. Поэтому 17 октября, при встрече с фельдмаршалом Френчем в Анвене, мы решили действовать в этом направлении, выдвинув британские корпуса на р. Лис до Менэна, в то время как четыре французские кавалерийские дивизии наступали бы из Ипра на Рулер, поддержанные территориальными пехотными дивизиями. Фактически британские корпуса продвинулись очень незначительно. Между тем французский 2‑й конный корпус двигался гораздо смелее и 18‑го числа дошел до Рулера,