— обвожу тяжелым взглядом девушек, которые прячут от меня глаза и молчат, — понятно.

Тяжело вздыхаю. Они все запуганы мужчинами. А для изменений необходим сильный дух. Революционеры не страшились царских застенков, именно поэтому победили. Но с такими настроениями нам никогда не изменить устои.

Внезапно чувствую жуткую усталость. Какой-то тупик и беспросветность.

— Госпожа, — Шакира ласково берет меня за локоть, — завтрак готов, пройдемте в столовую.

Уныло опускаю голову. Это моя судьба? Быть куклой для игр Шакиры. Она будет меня кормить, переодевать и укладывать в постель. Изредка будет приходить Мансур и одалживать куклу для своих утех.

Кристина сервирует мне стол. Оглядывается на уходящую Шакиру и негромко говорит:

— У меня есть факт угнетения женщин.

С интересом поднимаю голову. Неужели дух женщин не до конца сломлен?

— Кристина, а ты мусульманка? — уточняю с любопытством.

— Нет, я католичка, госпожа.

Вот в чем дело. Ларчик просто открывался. Чувствую внезапную симпатию к Кристине. Получается, я здесь не одна из варягов.

— Внимательно слушаю тебя.

— Я обратилась в агентство на Филиппинах, с просьбой трудоустроить меня в Саудовской Аравии. Меня переправили сюда и отвезли в большой дом, — почти шепотом рассказывает девушка.

— И что было потом? — тоже шепотом уточняю я.

— Хозяйка сказала, что я должна выполнять все пожелания ее мужа. Меня держали под замком. Он насиловал меня полгода, потом я ему надоела, и агентство перевело меня в другое место. Там я работала, пока не попала сюда.

Замираю. Не получается переварить услышанное. Смотрю на Кристину другими глазами. Бедная девушка прошла через ад, но мужественно продолжает жить.

— Но зачем это было нужно жене? — задаю глупейший вопрос после услышанного, но любопытство сильнее меня.

— Может быть, чтобы муж не брал других жен, — пожимает плечом Кристина, — тогда все деньги достанутся ее детям.

Передергивает от такого объяснения. Вот он гнилой капитализм. Женщина приветствует изнасилование женщины из-за каких-то несчастных денег. Внезапно становится тошно и пропадает аппетит.

— У вас гостья, госпожа! — слышится от двери голос Шакиры. Кристина отскакивает от меня в сторону. Я поворачиваюсь назад.

— Гостья? — вздергиваю бровь.

— Да. Мне проводить ее в малую гостиную? — с нажимом скорее информирует, чем спрашивает экономка.

— Да, Шакира, пожалуйста, — покорно соглашаюсь я.

— Кристина, мне очень жаль, — возвращаюсь я к прерванному разговору, — если захочешь, расскажешь мне потом подробнее. Я готова выслушать, что тебе пришлось пережить. Думаю, тебе станет легче.

Встаю и направляюсь к загадочной гостье. Я не знаю никого в этой стране, кроме обитательниц этого дома и вчерашних визави из пустынного оазиса.

— Добрый день! — приветствую спину женщины в черной абайе. Она оборачивается на мой голос и я не могу сдержать пораженного возгласа. — Это вы?!

Глава 40. Зазеркалье

Широко распахнутыми глазами смотрю на женщину, которая вручила мне ту самую роковую бутылочку колы во время московской Олимпиады. Признаться, я ее вспоминала периодически, гадая, кем она приходится моему магу. И вот он момент истины.

Женщина не спешит представляться, пытливо разглядывает мое лицо.

— Полагаю, что вы знаете кто я, если пришли с визитом, — не очень вежливо встречаю гостью, — хотелось бы узнать, кто вы.

— Да, Латифа, вы правы, я должна представиться. Меня зовут Вафия. Я старшая жена Мансура.

На миг забываю, как дышать. Грудь неприятно сдавливает. Вчера я хотела бороться за права всех женщин? Забудьте об этом. Все отменяется. Одно дело жалеть мифических жен Мансура, совсем другое — лицезреть лично. Яркая восточная красавица стоит передо мной. Старшая значит первая? Сегодня он спал с ней? Меня разрывает от жгучей ревности.

Легкие горят от недостатка воздуха, и я делаю глубокий судорожный вздох. Заставляю себя отвести глаза от гостьи.

— Чем обязана визитом? Или у вас принято дружить всем гаремом? — не могу удержаться от кислотной колкости.

— Мансур попросил меня позаниматься с вами арабским, — радует меня новостью Вафия.

Не могу удержать нервный смешок.

— Что Мансур попросил? — вздергиваю бровь, — не отвечайте, это был риторический вопрос.

— Ну, если быть совсем точной, Мансур думал, как решить этот вопрос. Мужчина не может быть вашим учителем. И я сама предложила помощь, — смущенно поясняет жена моего мужа.

— Вафия, простите за нескромный вопрос, тогда на Олимпиаде вы были в курсе, зачем я потребовалась вашему мужу? — резко спрашиваю я.

Женщина опускает глаза в пол, ответом мне служит молчание.

— Объясните, пожалуйста, зачем вы все это делаете? Подкладываете под собственного мужа другую женщину, готовы терпеть ее во время занятий? Признаться, я перестала что-либо понимать в происходящем.

— В довольстве мужа довольство Аллаха. Жена, которая спокойно принимает других женщин своего мужа, войдет в рай наравне с шахидами, отдавшими жизнь в борьбе за веру.

Растерянно хлопаю глазами. Я готова была услышать все, что угодно, но только не это. Воистину, религия — опиум для народа. Жить в аду с надеждой на призрачный рай?

— Я вас не понимаю, — опускаю плечи и качаю головой, — соглашаться делить своего мужа из каких-то религиозных предрассудков? Вы вроде образованная женщина, знаете английский...

— Я не владею своим мужем и не могу его ни с кем делить. Мужчина не принадлежит женщине, он принадлежит только Аллаху. Аллах ведает судьбу каждого и каких женщин послать мужчине. Роптать на мужчину, роптать на Аллаха! Мансур говорил, у вас есть Коран на английском. Думаю, вам не мешает его почитать.

— Ладно, допустим, — пропускаю мимо ушей совет про чтение религиозных текстов, — женщина должна терпеть мужские заскоки. Но любить-то меня вы не обязаны. Зачем брать на себя повышенные обязательства и предлагать себя в качестве репетитора? На вашем месте я бы ненавидела третью жену своего мужа.

— На моем месте вы бы ненавидели вторую, — усмехается Вафия, — первую жену меняют на вторую. Третья жена — отмщение второй. Что бы вы ни думали, я не питаю к вам злых чувств. Больнее всего, когда тебя меняют на следующую. Я понимаю, что вам будет сложно адаптироваться в нашем мире, и готова помочь по мере своих сил.

Моя агрессия резко сдувается, как прохудившийся воздушный шарик. Может это и дико, заводить знакомство с женой своего мужа, но в этом зазеркалье все шиворот навыворот. Привычные установки и моральные императивы уплывают