шинель дорогого мне петербургского приятеля Фёдора Михайловича Достоевского, которого я увидел первым из его петербургских знакомых после его выхода из “Мёртвого дома”. Достоевский наскоро рассказал мне все, что ему пришлось пережить со времени его ссылки. При этом он сообщил мне, что положение своё в Семипалатинске он считает вполне сносным, благодаря добрым отношениям к нему не только своего прямого начальника, батальонного командира, но и всей семипалатинской администрации. Впрочем, губернатор считал для себя неудобным принимать разжалованного в рядовые офицера как своего знакомого, но не препятствовал своему адъютанту быть с ним почти в приятельских отношениях…» [Д. в восп., т. 1, с. 306]

Впоследствии бывший ротный командир Достоевского А. И. Гейбович сообщал писателю в письме от 25 марта 1860 г. о болезни Панова, от которой тот, судя по всему, благополучно излечился и был семипалатинским губернатором ещё до 1863 г.

Пантелеев Григорий Фомич

(1843–1901)

Владелец (вместе с братом П. Ф. Пантелеевым) типографии в Петербурге, где печатались произведения Достоевского, кредитор писателя. Имя его неоднократно упоминается в переписке Достоевского с женой.

Пантелеев Пётр Фомич

(1853–1905)

Владелец (вместе с братом П. Ф. Пантелеевым) типографии в Петербурге, где печатались произведения Достоевского, кредитор писателя. Имя его неоднократно упоминается в переписке Достоевского с женой. А. Г. Достоевская вспоминала: «Но особенно Фёдор Михайлович был доволен, когда, за два года до кончины, ему удалось подарить мне серьги с бриллиантами, по одному камню в каждой. Стоили они около двухсот рублей, и по поводу покупки их муж советовался с знатоком драгоценных вещей П. Ф. Пантелеевым…» [Достоевская, с. 324–325]

Пантелеева

Петербургская ростовщица, с которой Достоевский имел дела в 1865–1866 гг. (как раз создавая в этот период образ процентщицы Алёны Ивановны в «Преступлении и наказании»).

Панютин Лев Константинович

(1831–1882)

Поэт, журналист (псевд. Нил Адмирари). Замысел рассказа «Бобок» связан с заметкой Панютина в «Голосе» (1873, № 14, 14 янв.), в которой автор сравнивал «Дневник писателя» с «Записками сумасшедшего» Н. В. Гоголя и утверждал, что достаточно взглянуть на портрет Достоевского кисти В. Г. Перова, выставленный в то время в Академии художеств, дабы понять, что это «портрет человека, истомлённого тяжким недугом», то есть — душевнобольного. В рассказе писатель обыгрывает эти выпады развязного журналиста.

Впоследствии Панютин вместе с Достоевским присутствовал на похоронах Н. А. Некрасова и читал над могилой свои стихи.

Папкова Людмила

Кредитор Достоевского в 1860-е гг., а в 1873 г. — автор «Гражданина», где были опубликованы несколько её стихотворений со значительной правкой редактора. Известны одна записка Папковой к Достоевскому 1865 г. по поводу просроченных векселей и одно письмо 1873 г. о стихах и со стихами. Имя её упоминается в записной тетради писателя.

Паприц Константин Эдуардович

(1858–1883)

Студент Петровской земледельческой академии. Он был тем самым молодым человеком, о котором Достоевский сообщал в своём эмоциональном письме к А. Г. Достоевской 8 июня 1880 г. сразу после грандиозного успеха своей Пушкинской речи: «Заседание закрылось. Я бросился спастись за кулисы, но туда вломились из залы все, а главное женщины. Целовали мне руки, мучали меня. Прибежали студенты. Один из них, в слезах, упал передо мной в истерике на пол и лишился чувств…» Этот обморок впечатлительного студента зафиксировали многие мемуаристы, оставившие свидетельства о Пушкинских торжествах.

Вероятно, именно после волнений этого дня Паприц почувствовал влечение к литературному творчеству и впоследствии опубликовал в периодической печати несколько стихотворений, очерков и повесть «На Волге».

Паттон Оскар Петрович

(1823 — после 1869)

Товарищ Достоевского по Главному инженерному училищу, с которым он хотел вместе переводить роман Э. Сю «Матильда», о чём сообщал М. М. Достоевскому 31 декабря 1843 г. и предлагал брату к ним присоединиться. В январе 1844 г. Достоевский уже поведал Михаилу подробности и план работы: «Теперь к делу; это письмо деловое. <…> Редакторство поручено мне, и перевод хорош будет. Паттон — человек драгоценный, когда дело дойдёт до интереса. А ведь ты знаешь, что подобные товарищи в аферах лучше самых бескорыстных друзей. Ты непременно нам помоги и постарайся перевесть щегольски. Книгу я тебе хотел послать с этой же почтою, но она у Паттона, а он куда-то пропал. Пришлю с следующею. Но ради Бога не выдай, милейший! Переводи с перепиской. Не худо, если бы крайним сроком прислал ты нам перевод к 1-му марта. Тут мы сами все кончим свои участки, и перевод пойдёт в цензуру. Цензор Никитенко знаком Паттону и обещал процензуровать в 2 недели. 15 марта печатаем всё разом и много что к половине апреля выдаём. — Спросишь, где достали деньги; я сколочусь и дам 500. Паттон — 700; у него они есть; и маменька Паттона 2 000. Она даёт сыну деньги по 40 процентов. Этих денег вельми довольно для печатания. Остальное в долг…»

Однако ж 14 февраля 1844 г. Достоевский сообщил брату: «Дело шло очень хорошо. Деньги нам давала взаймы мать Паттона, которая дала в том честное слово. Но Паттон в апреле едет на Кавказ служить под командою отца, вместе с своею материю; он говорит, что непременно окончит перевод и мне поручит печатание и продажу. Но мне что-то не верится, чтобы такие жиды, как Паттоны, захотели поверить до 3000 р. мне на дело, как бы то ни было, а рискованное; для них двойной риск. Несмотря на то Паттон переводит. <…> Все эти причины понудили меня просить тебя, друг мой, оставить покамест перевод. Весьма в недолгом времени уведомлю тебя последним решением; но, вероятно, не в пользу перевода: сам суди…» Так и случилось в итоге блистательный проект коллективного перевода Э. Сю не осуществился, а вскоре Достоевский уже единолично взялся за перевод романа другого французского писателя — «Евгения Гранде» О. Де Бальзака.

Паттон же литературу оставил и пошёл по дипломатической линии, был впоследствии русским консулом в Ницце.

«Первое апреля» («1 апреля»)

Юмористический иллюстрированный альманах, изданный Н. А. Некрасовым в Петербурге в 1846 г. В него вошли многие материалы из не пропущенного цензурой альманаха «Зубоскал», в том числе и рассказ «Как опасно предаваться честолюбивым снам», написанный совместно Достоевским, Некрасовым и Д. В. Григоровичем. Совместно с Григоровичем Достоевский написал и «Вступление» к альманаху «Первое апреля».

Перов Василий Григорьевич

(1833–1882)

Художник, один из организаторов Товарищества передвижных выставок, автор ставших классическими полотен «Проводы покойника», «Тройка», «Проповедь в селе», «Охотники на привале», «А. Н. Островский» и др. Достоевский высоко ценил творчество этого художника и ещё в статьях «Выставка в Академии художеств за 1860—61 год» (1861) и «По поводу выставки» (ДП, 1873) тепло отозвался о картинах Перова «Проповедь на селе» и