трудно было поверить в существование человека с эстетическим чувством, которое позволило бы ему столь безвкусное проявление цвета.

На мгновение она не узнала его, но быстро поняла, что находится в Небесном Троне — месте, используемом для управления миром, которое она редко посещала. Мир управлялся в основном автоматически, поэтому, пока не требовалось вносить какие-либо масштабные изменения, от этого места не было особого толку.

По сути, оно было заброшено. Конечно, здания, созданные для использования богами, не разрушались. Они были построены предыдущими богами этого мира, но Мална, считая, что это дурной вкус, избегала приходить сюда с тех пор, как захватила власть.

— Я уверен, что ты задаешься вопросом, почему ты здесь, как ни в каком другом месте.

Мална повернулась, чтобы посмотреть на источник голоса. Там стоял мальчик. Постоянная ухмылка на его лице была ей почему-то знакома. Он был одним из старых, падших богов, живших до ее прихода.

— Я думал, что мне конец после того, как я опустился на дно океана и был съеден гигантской рыбиной но, похоже, я спасся.

Мална сомневалась в его рассказе, но детали всплывали в глубине ее сознания. Йогири Такату и его друзья оседлали дракона, и он, потеряв силы, упал в океан. Люди спаслись, а дракон затонул. Когда он падал в глубину, огромное морское чудовище проглотило его целиком. Он говорил правду, но даже будучи падшим, он все равно оставался богом. Он никак не мог быть убит диким животным.

— В итоге я немного перестарался со своими силами. Если бы печать не была снята, этому телу пришлось бы несладко. О, тебе нужно представиться? Я Куйрю. Это скорее прозвище, но оно мне удивительно понравилось, так что я буду рад, если ты будешь называть меня так.

Боги были принципиально неразрушимы. Даже если их убить или стереть, со временем они появятся вновь. Поэтому в битвах между богами победитель обычно либо порабощал проигравшего, либо принимал меры, чтобы изолировать его.

Во время битвы за контроль над этим миром семь богов погибли, а четверо бежали. Тот, кто остался, отказался от рабства и сопротивлялся до конца, поэтому Рилна запечатала его силы. Ключом к этой печати была сама создательница, поэтому, пока она жива, никто не мог снять ее.

— Чего ты хочешь? Ты планируешь вернуть мир или что-то в этом роде? — Мална была странно взволнована. Несмотря на то, что она была богом, вещи, которые она не понимала, продолжали происходить снова и снова. Она была не в том состоянии, чтобы сохранять свою обычную игривую манеру поведения.

— Ну, это может быть немного сложно. Двенадцать из нас вместе проиграли только двоим из вас. Даже если останется только один из вас, мне трудно представить, что я смогу сравниться с тобой по силе.

Как он и сказал, даже с возвращенными ему божественными силами, у Куйрю не было шансов против Малны в одиночку.

— Если тебе интересно, почему ты здесь, то это потому, что я позвал тебя. Ты просто прыгала вокруг без какой-либо цели, верно? Так что у меня было немного возможностей вмешаться. Ты убегала, не заботясь о том, где окажешься, поэтому я пошел вперед и решил за тебя твой пункт назначения.

Это было вполне возможно. Она бездумно скакала по улицам, совершенно не задумываясь о том, где может оказаться.

— Что касается того, чего я хочу… ничего особенного. Я просто хотел немного поиздеваться над тобой.

— Что?! Ты хочешь, чтобы я тебя убила или что-то в этом роде?!

— Я не думаю, что могу умереть прямо сейчас. Я не смогу победить, но не думаю, что проиграю. В любом случае, что ты думаешь о Йогири Такату?

Мална замолчала. Эти слова заставили ее вспомнить только что произошедшие события. Она все еще не могла привести свои мысли в порядок. Она не могла понять, что происходит.

— Ты что-то знаешь об этой штуке?! — потребовала она.

— Я не собираюсь тебе ничего рассказывать. Я здесь, чтобы посмеяться над тобой. Так что давай, корчись сколько хочешь. У меня от этого желудок успокаивается.

Для такого бога, как Мална, незнание истинной природы Йогири само по себе было странным. Для всезнающего, всемогущего бога было немыслимо, чтобы что-то в его владениях было ей неизвестно.

— Итак, — продолжал Куйрю, — в основе своей боги всеведущи и всемогущи, но, как ты знаешь, существует множество богов. Если бы все они были всемогущи, как сейчас, это было бы довольно странно. Я имею в виду, что всемогущество само по себе противоречиво.

Если воспринимать идею всемогущества буквально, то способность делать все, что угодно, порождает свой собственный парадокс. Обычный пример: может ли всемогущее существо создать такой тяжелый камень, что никто не сможет его поднять? Если не может, значит, оно не всемогуще. Но если они могут создать такой тяжелый камень, что сами не смогут его поднять, тогда они тоже не всемогущи.

— Мы все вроде как согласились просто закрыть глаза на парадокс всемогущества, но это все равно оставляет проблему, когда два всемогущих существа сталкиваются друг с другом. В таком случае это становится соревнованием масштабов и силы всемогущества одного из них.

Конечно, это было известно Малне. Те, кто был всемогущ, могли пользоваться этой силой только в пределах своей области. Кроме того, с их всемогуществом была связана и сила, которая была решающим фактором в борьбе между всемогущими существами. Если их области пересекались и их силы были равны, они уравновешивали друг друга, и оба становились бессильными.

— Что касается всеведения, то мы не можем знать всю информацию сразу. Хотя мы называем себя богами, у нас все еще есть разум, чувства и эмоции, и мы все еще думаем о вещах последовательно. Даже если мы всеведущи, это знание все равно основано на индивидуальной душе и воле. Поэтому нельзя сказать, что мы знаем все с самого начала. Решив, что мы хотим узнать о чем-то, мы можем получить эту информацию.

— Что ты вообще пытаешься сказать? — перебила Мална.

— Просто излагаю. Так вот. Чтобы сохранить всеведение, нельзя допустить, чтобы ты чего-то не знал, но, как я только что сказал, если ты не пытаешься понять эту вещь, то проблем нет. Значит, твой родитель, я полагаю? Или твой создатель, вероятно, никогда не говорил тебе. Если ты не знаешь, ты не будешь думать об этом, и таким образом твое всезнание может сохраняться.

— И что?! — Мална начинала злиться на его окольную, снисходительную речь.

— Я хочу сказать, что ты больше не всеведуща. Ты не знаешь, что такое Йогири Такату, не так