– А почему была отключена сигнализация?Там же над дверью тумблер должен быть вверх поднят, а он опущен. И тут ни хренане пикает, может, кто-то дома?

– Вряд ли, но сейчас проверим.

Шаги по коридору… и грохот, и сдавленноепроклятие: ночной гость налетел на детский стульчик, на который Лапка садилась,разуваясь, и вечно забывала убрать его с дороги.

В это мгновение Нина подхватила Лапку с диванавместе с одеялом и в носках выскользнула на балкон.

Девочка что-то сонно булькнула, но Нинаприжала губы к ее уху:

– Молчи! Пожалуйста, молчи!

Блеснули испуганные глаза, однако Лапка несказала ни слова. Но как же заколотилось вдруг ее сердчишко, притиснутое кНининой груди! Испугалась. Еще бы! Болью сжало собственное сердце, но Нинапостаралась шепнуть как можно тверже:

– Молчи и ничего не бойся. Поняла?

Лапка слабо кивнула и опять не издала низвука. Прижимая девочку к себе, Нина другой рукой ухватилась за стойку,разделявшую смежные лоджии, и перегнулась.

Ох, какая высота! В темноте яма двора кажетсяеще глубже и страшнее. Нечего и думать перелезть, держа Лапку на руках. И недотянуться, чтобы переставить ее на соседний балкон: мешает шкаф для банок,пристроенный к перегородке. Как радовалась Нина предусмотрительности прежниххозяев квартиры, ведь было куда девать стеклянные банки, которые, освобождаясь,всегда так загромождают квартиру. А теперь этот чертов шкаф отрезал им путь…

Вдруг осенило: дернула дверцу и втолкнулаЛапку в нижнюю пустую тумбу (звонкое стеклянное содержимое, наполненноесалатами, пока еще громоздилось на кухне, проходя проверку на «взрываемость»,Нина каждый день собиралась переставить банки в шкаф, да все ленилась, но,оказывается, да здравствует лень!):

– Сиди тихо! Ни звука! Я вернусь. Поняла?

Лапкины руки медленно разжались, она опятькивнула, и Нина закрыла шкаф, чувствуя себя так, словно закрывает крышкудочкиного гроба.

Все ее существо, чудилось, обратилось в слух,всем телом она слышала крадущиеся шаги, которые приближались к балконной двери.Не думая, не рассуждая, занесла ногу через перила (какое счастье, что сегоднянадела джинсы!), нащупала выемку, утвердилась на ней, поставила рядом другуюногу, шагнула левее, стараясь не вспоминать, что за спиной – двадцатиметроваябездна, вцепилась в перила соседнего балкона и перекинула через перила тело вту минуту, когда обостренный слух уловил тихий шорох за перегородкой.

Там открылась балконная дверь.

«Лапка! Тихо, пожалуйста, сиди тихо!»

Нина вгляделась в темное стекло соседскойдвери. Что делать? Поднять крик, звать на помощь? Но их соседа Игоряпрактически не бывает дома, он работает экспедитором, вот и сейчас где-то вкомандировке, конечно… А чем могут помочь другие соседи, тем более если этиначнут стрелять? Ее убьют в упор, а как испугается Лапка! Тут уж она неудержится от крика, тогда застрелят и ее.

Эта мысль обожгла, а в следующее мгновениеНина ударила локтем в стекло балконной двери и, отпрянув от осколков,заверещала на весь двор:

– Ой, Игорь, что я наделала, обе банкираскокала, иди сюда скорее, помоги, только смотри, чтобы собака не наступила наосколки и не поранила лапы!

В огороде бузина, а в Киеве дядька, собака поимени Тэффи живет совершенно в другой квартире, но это никому не известно,кроме нее. Дверь на соседнем балконе тихонько закрылась… Закрылась! Неизвестныйушел, скрылся в квартире!

Какие-то мгновения Нина еще стояла, ничего неслыша, кроме грохота сердца, потом шум крови постепенно затих в ушах. Онаосторожно перевесилась через перила и заглянула на свою лоджию. Никого! И шкафпо-прежнему закрыт.

Поскребла ногтем дверцу и тотчас услышалаответный скрип.

– Жди меня! – выдохнула. – Тихосиди!

Опять поскрипело. Лапка, ну умница! С такойдевчонкой можно идти в какую угодно разведку!

Нина просунула руку в разбитое стекло инашарила сначала верхнюю, потом нижнюю защелку. Какое счастье, что у них в домене две двери на балконе, как принято обычно, а такой толстенныйстеклодеревянный блок на двух защелках!

Дверь послушно подалась под рукой, в лицоударил душный запах мужского жилища и невыветривающийся табачный дух. И как нибыла потрясена, взволнована, перепугана Нина, она ничего не могла с собойподелать – принюхалась к этому запаху. Нет, опять не те сигареты!

И только потом шагнула к телефону, стоящему натумбочке у стены.

– Какого черта? Какого черта? –воскликнул в это мгновение один из тех двух неизвестных, которые обшариваликвартиру Дебрских. – Сигнализация была отключена, дверь на балкон незаперта. Какого черта?

– Да не кипятись! – отозвался егонапарник. – Эта баба, когда уходила, просто-напросто забыла заперетьбалкон, вот сигнализация и не включилась. Она ведь контачит, только когда всезаперто. Так что угомонись, все нормально.

– Нормально? Да нет, не нормально!Смотри, девчонкина постель расстелена! У меня такое впечатление, что эта курвабыла дома, когда мы пришли. Услышала, как ты со стулом в футбол играешь, –и смылась через балкон.

– Бро-ось! Нам же сказали, что никого небудет! И ты ведь выглянул на балкон. Там было пусто, так или нет?

– Пусто-то пусто, но я шкаф не проверил.Соседка шум подняла, я и отпрянул.

– Какой еще к свиньям шкаф?!

– Ну, такой большой шкаф в рост человека,для продуктов.

– Что-о?! Кисель, блин! Иди проверь!

Кисель послушно выскочил на балкон, протянулруку к дверце шкафа, но тут до его слуха донесся вой сирены. Перевесился черезперила – и едва не рухнул вниз при виде вереницы синих мигающих огоньков,которые на полной скорости ворвались во двор.

Отпрянул в комнату:

– Жека! Менты!

– Может, не сюда? – испуганноотозвался Жека в робкой, но такой естественной для всякого человека надежде налучшее. Однако осторожность тут же взяла верх: – Уходим! На девятом этажечердачный лаз, выждем, если они сюда – успеем смыться, если нет – вернемся.Руки в ноги, Кисель!

И ночные гости вылетели из квартиры, заботливоприкрыв за собой дверь.