Это был французский детектив о грандиознойавантюре, в ходе которой две девицы боролись за богатейшее наследство. Сначаланаследницей старой вздорной тетки официально считалась одна из них – по имени,вернее по прозвищу, Ми. Но ее подружка До решила сама стать наследницей и нашласоюзницу в лице гувернантки Ми – Жанны. Авантюристки решили устроить пожар науединенной вилле Ми, при этом несчастная наследница обречена была сгореть, а Доследовало героически опалить свое лицо до неузнаваемости, так чтобы Жанна безопаски могла назвать ее потом Ми. И под этим именем До плавно втекла бы в праванаследства, не забыв своей щедростью хитроумную и хладнокровную Жанну.

Однако вышла неожиданная накладка: Ми случайноузнала о собственном грядущем убийстве. Более того – она узнала и о том, чтотетка, не менее вздорная, чем богатая, намерена сменить курс и изменитьзавещание в пользу До. То есть у Ми появились более чем веские основаниянезаметно войти в игру, переменить расстановку сил, героически обжечь лицо ивыдать себя за До!

И все-таки этой храброй девчонке, котораяочень понравилась Дебрскому, не повезло! Она устроила пожар, при котором Досгорела, однако сама Ми потеряла память, ударившись головой. Жанна, не знавшаяо замене, уверенно назвала ее Ми, ну а потом выяснилось, что тетушка, умирая,исполнила-таки свою угрозу и наследницей оказалась До. Мало того, что Ми самасебя перехитрила: она еще и угодила за убийство До на каторгу – разумеется,вместе с Жанной.

Дебрский отложил книгу и задумался.

Увы, «Ловушка для Золушки» не развеяла, атолько подтвердила подозрения! Однако книга навела его еще на одну мысль: втакие опасные игры люди играют не просто так, а лишь тогда, когда светит очень,ну очень крупный выигрыш.

Дебрский усмехнулся. Даже не видя себя взеркало, он мог бы поклясться, что улыбка вышла кривая: обожженные щеки все ещеболели. А ведь, пожалуй, напрасно он обвинял неприятного господинаКрасноштанова и прочих не менее неприятных господ из «Вестерна» в притворстве.Вряд ли они вошли в число участников заговора. Потому что это означало слишкоммногое количество участников дележа! Скорее всего, их только трое: он сам, Иннаи, определенно, Сибирцев.

И тут Антон опять нервно забегал по комнате.Но если это так… если это так, если он и сам участник заговора противневедомого (и, скорее всего, покойного Дебрского), то почему сообщники до сихпор не посвятили его в тайну? Ладно, в больнице они могли притворяться сострашной силой, даже должны были это делать, ведь конечная цель – выдать его заАнтона Антоновича, но уж дома-то Инна могла открыться ему!

Однако не открылась. Наговорила всякойпугающей чепухи – и исчезла, оставив его наедине с подозрениями, сомнениями,предположениями, от которых уже дрожь колотила.

А что, если заговор все-таки свершается противего воли и он не более чем кукла, которой манипулируют Инна с Сибирцевым?!

Вдруг очень захотелось есть. Опять-таки,несмотря на амнезию, Дебрский не сомневался: та пакость, которой его кормили вбольнице, не может быть основой полноценного человеческого существования.

Дебрский пошел на кухню, открыл холодильник иудовлетворенно присвистнул: вот это совсем другое дело! Отличная колбаса двухвидов, икра в красивенькой жестяной баночке, масло, сыр, огромные яблоки ижелтый, как янтарь, виноград, маринованные грибы, зеленый горошек, хлеб вполиэтиленовом пакете…

Он быстренько выложил пакеты, выставил банкина стол и начал есть все подряд: виноград с зеленым горошком, а колбасу сикрой, находя вкус всего вместе и по отдельности просто восхитительным. Открылбаночку с грибами, но запах уксуса показался отвратительным, и есть грибы Антонне стал.

Под столом его ноги на что-то наткнулись. Ого!Да тут заставлено банками и баночками с помидорами, огурцами, салатами,опять-таки грибами, кабачками и баклажанами, компотами какими-то… ЖенаДебрского была очень хозяйственная особа. Похоже, с подругой жизни ему все-такиповезло. Непонятно, зачем понадобилось избавляться от женщины, котораяобеспечивала мужа таким запасом провианта?!

А что, если Нина погибла случайно? Что, если иона была участницей заговора против собственного мужа и ее смерть здоровоспутала карты Инне и Сибирцеву?

О черт!

Аппетит сразу пропал. Отшвырнув вилку, котораясо звоном свалилась на пол, Дебрский опять ринулся в комнату и принялся сноватьтуда-сюда, вороша какие-то бумажки, опять роясь в шкафу и зачем-то заглядываяпод диванные подушки.

Ему попалось несколько альбомов сфотографиями. Особо ценной находкой оказался спрятанный в одном из них черныйпакетик с тремя тысячами рублей. Дебрский с удовольствием пересчитал их раз идругой и перепрятал в карман куртки. Почему-то он сразу почувствовал себяувереннее и теперь перебирал фотографии более спокойно.

Антон Дебрский в компании самых разных людей.В основном с мужиками важного вида, иногда вида пьяного. Несколько раз он былснят рядом с женщиной и девочкой. Очевидно, Нина и Лапка. На эти фотографии онсмотрел мельком, не вглядываясь в лица, – почему-то начинало дрожатьсердце так, что просто невозможно вытерпеть.

Ладно, потом он рассмотрит свою (Дебрского!)семью, на досуге попытается понять, нравится ему эта высокая женщина с прямымигустыми бровями и напряженной улыбкой или нет. А сейчас нужно найти другое,другое…

Он и сам не знал, что ищет. Однако с каждымпросмотренным альбомом тревога усиливалась. Фотографий Нины – прежних, где онабыла моложе, иначе одета и причесана, чем теперь, на некоторых это был совсемеще ребенок, даже с родителями и подружками детства, в числе которых чащедругих оказывалась Инна, – обнаружилось довольно много. А вот снимкиДебрского (все аккуратно подписанные) были датированы только двумя последнимигодами. Здесь он уже был без бороды, не то что на фото в паспорте. Либо кто-тосознательно и тщательно почистил эти альбомы, убрав все его старые снимки, либосам Дебрский прятал их от всего света и прежде всего – от жены.

Та-ак… Налицо еще один вариант заговора! Всечетверо: он сам (неизвестно кто), Инна, Сибирцев и Камикадзе, упокой господиего душу грешную, объединились совсем не против настоящего Дебрского, а противНины!

А что? Очень связно получается. Нина погибает,и наследство переходит к ее мужу – к нему, стало быть. Выходит, он и в самомделе Антон Антонович Дебрский? Очень приятно, будем знакомы. Остаетсяопять-таки одна небольшая неувязочка: насчет наследства, которое переходит…Единственный родственник Нины – какой-то там дедуля из Карабасихи. Судя поназванию, глухомань такая, что заранее тоска берет. И если дедок не отрыл всвоем огороде проржавевший сундук с золотыми монетами, вряд ли покойницеНиночке что-то светило в смысле наследства, за исключением деревенской покосившейсяизбенки и огорода с картошкой. Хотя уже конец сентября, картошка, очевидно, согорода убрана и свалена в погреб.