По фойе прошелся одобрительный гул. Красные самоцветы были почти такими же редкими гостями ученических коллекций, как черные и золотые. Правда, с некоторых пор

- а именно, со смерти Белинды Боулз, - и сапфиры раздавать стало некому...

Поскупившись на советы, Карамзина жезлом распахнула входную дверь - и в проем тут же потекло пушистое море. Наказанный сабер с обгрызенным хвостом припустил первым, подальше от «злой тети». Когда все звери покинули теплую и уютную Академию - и чего им в фойе-то не сиделось? - преподавательница дала отмашку.

- Питомцев на всех не хватит, так что советую поторопиться, дамы и господа.

Теперь уже людское море - куда более шумное и невоспитанное, - ломанулось к выходу. Судя по сосредоточенной мине Присциллы, она планировала отловить, как минимум, пятерых. И я почти не сомневалась, что у хитрой «зазнайки» это получится.

Стоило признать, мне красный камешек совсем не помешает. Крепкие щиты на поединке

- мой единственный шанс выстоять против. Ну, кого мне там пришлет Судьба-юмористка? Так что юбку в руки - и вперед за сабером! Ненавидеть снег буду после.

***

Заснеженная лужайка перед Академией напоминала поле боя. Тут развернулось настоящее действо. Одни ученики пытались взять скоростью, но шустрые саберы разбегались, словно тараканы. Другие осыпали сугробы дождем из оглушающих, замораживающих и замедляющих заклятий. Те стройно летели мимо целей, попадая в зазевавшихся шестикурсников.

Не теряя времени даром, я влилась в буйный коллектив. Заприметив мохнатого негодника, нырнувшего в куст самшита, я подкралась поближе и ухватила «песца» аккурат за красную кисточку. Крепко сжатые пальцы, казалось, удерживали мокрую, вертлявую змею. И через секунду стиснутый хвост маслом выскользнул из кулака!

Это еще что за новости?

Через пять минут мне удалось зацепить за лапу второго, затаившегося в зарослях можжевельника. Но и тот вытек «сквозь пальцы», настолько скользкая была у саберов шерстка!

Эй, я так не играю! А ловить-то как?

Но на этом беды не кончились.

Едва я присмотрела мельтешившую в десятке метров алую кисточку, как впереди нарисовалась ладная фигурка Присциллы. Она тоже увидела добычу и решительно замахнулась жезлом. И почему мне не пришло в голову воспользоваться магией? Вот дуреха!

В моего сабера полетел фиолетовый сгусток. Малец неодобрительно пискнул. Я успела подбежать достаточно близко, чтобы углядеть в черных бусинках-глазках ехидное превосходство. Он что-то замышлял? На «разумный вид» не слишком тянет.

Причина, по которой кроха-сабер выглядел довольным, выяснилась пару секунд спустя. Застывшая перед сугробом Присс разразилась столь громкой и затейливой бранью, что у миссис Пруэтт уши бы отвалились.

Нет, я видела, что магический сгусток попал прямо в зверя - «зазнайка» целилась получше многих. Вот только сабера он ничуть не затормозил, и негодник теперь весело подпрыгивал на соседней с нами снежной кочке. На безопасном расстоянии от моих рук, которыми я при всем желании не смогла бы его удержать.

А вот под мисс Пруэтт красовались лиловые корневые чары, цепко ухватившие девушку за лодыжки.

- «Зеркалки», - процедила сквозь зубы разъяренная «зазнайка» и пояснила специально «для оранжерейных мисс»: - Эти гаденыши отражают любую магию в агрессора. Древнейший вид самозащиты для безобидных, в общем-то, тварей...

- И как их ловить? - спросила я, без особого энтузиазма сдергивая с Присциллы магические корни, цепким плющом облепившие ее до колен.

- В прямом смысле «голыми руками», - выдохнула девица, освободив, наконец, правую ногу.

- Поверь на слово: этот способ тоже требует серьезной доработки.

Судьба нас с Присциллой сводила и без того подозрительно часто, так что мы, не сговариваясь, дернули плечиками и разделились. Ну, не бегать же мне вместе с умницей-«зазнайкой», в конце-то концов?

В скором времени обнаружилась и еще одна хитрость пушных зверьков. Чтобы замаскироваться, они прятали свои огненные хвостики, зарываясь филейными частями в сугробы. Зрелище было веселым в процессе, но. Стоило белому саберу прижать ушки и уткнуться черным носиком в снег, как малец попросту исчезал с радаров. Так что минут через двадцать «песцовой охоты» я не могла обнаружить ни одного зверька.

Чумазая от копоти Розмари вылезла мне навстречу из-за шестой оранжереи.

- Бесполезно! - расстроено хрипел «цветочек», больше сейчас похожий на уголек. - От меня уже трое ушло.

- Ты пыталась его поджарить? - охнула я, боясь даже предположить, что за заклятье срикошетило в коллегу по несчастью.

- Всего лишь пометить сажей. А то белое на белом.. Но - вот, - она рукавом потерла черную щеку и, вздохнув, поспешила к дальнему сугробу, над которым мелькнула красная кисточка.

Бежать за Рози не стала, в свете раздачи рубинов сегодня - каждый сам за себя.

Чертов снег!

Ладно, надо сосредоточиться. Будь я песцом, куда бы спряталась от всего этого бедлама?

С подозрением глянула на лесную чащу. Некстати вспомнилось, что с благодарностью к общительным елкам я так и не зашла. А значит, лес вполне может быть недоволен. Не хотелось бы там снова заплутать.

Я потопталась у опушки и уже собралась развернуться, как из ближайшего ко мне ствола вынырнула знакомая прозрачная рожа. Еле удержала пронзительный вопль. Никогда я к этому не привыкну.

Роджер улыбнулся мне во все свои тридцать два призрачных зуба и тряхнул голубоватыми кудрями. Надеть платье - и со спины будет идеальной Мальвиной. Я же сейчас больше тяготела к Буратино - совершенно задубела от холода.

- Мерзнешь, пигалица?

- Наслаждаюсь свежим воздухом, - пробурчала, потирая обледенелые ладони.

- Что-то потеряла? - призрак подмигнул, и через секунду в меня полетел крепко сбитый снежок. Я охнула.

- Твою совесть, Родж. Перестань! - отряхивая подол от примерзших белых комьев, я все же изволила улыбнуться приятелю. Он не виноват, что я ненавижу снег. - Что ты здесь делаешь?

- Ты задаешь неправильные вопросы, Анна, - парень чуть парил над дорожкой и явно не мерз. На секунду стало завидно. - Но, так и быть, отвечу. Наслаждаюсь беспорядками.

Кто бы сомневался. Шалости у призраков в крови.

- Видел кого-нибудь из этих... мохнатых?

- А что мне будет, если помогу?

- Большое человеческое. Ой! - в щеку снова прилетел снежок и забился в волосы.

- Ладно, за «большое человеческое ой» подскажу. Вон один, - засранец Родж поднял глаза наверх, на ель, ветви которой нависали прямо надо мной. Среди иголок виднелось что-то белое и дрожащее.

- Они умеют лазить по деревьям?

- Нет, но я бы тоже научился, если бы за мной гонялось стадо бешеных шестикурсников,