только Кравеон, и я порадовалась этому. Что ни говори, а с одним сражаться было легче, чем с тремя. Хотя остальные заговорщики находились поблизости и примчались бы при малейшем подозрительном звуке.

К сожалению, в отличие от своих врагов, умением моментально появляться и исчезать я не владела. Вдобавок, после сонного зелья в голове до сих пор стоял туман, в котором вяло кружились мысли. Я не успела додуматься ни до чего умного. Кравеон подошел поближе и уставился на меня с очевидным беспокойством.

- Ты в порядке?

Видимо, выглядела я не очень презентабельно, что сейчас мне было только на руку.

- Пить, - прохрипела я, и для этого даже не пришлось притворяться.

Мимолетную мысль, что меня могли отравить, я отбросила. Я была им явно для чего-то нужна, причем в сознании. Не ради меня же он старался. Крав тем временем вышел из комнаты. Раскрытое окно манило обещанием близкой свободы, но я остереглась делать резкие движения. Пленившие меня ничуть не походили на доверчивых, значит, этот путь тоже кто-то стерег.

Вдобавок, я опасалась свалиться носом в пол, если встану с кровати. Вместо этого оглядела себя и удостоверилась, что мой походный мешок действительно бесследно пропал, а не лежит где-то поблизости. Зато куртку мне оставили. Я потерла лицо, чтобы прийти в себя от сна, а заодно незаметно проверить внутренние карманы. На мое счастье, до их содержимого никто не добрался.

Я постаралась скрыть охватившее меня ликование и порадовалась, что мне не случалось ничего доставать из куртки при Кравеоне. Впору было добавить еще одно жизненное правило к своему списку. Имей секреты даже от тех, кого считаешь союзниками. Это может спасти тебе жизнь, когда они перестанут таковыми быть.

Впрочем, праздновать было рано. Я еще не освободилась, не нашла Эреона и не выяснила, чего же от меня хотели все новые и старые знакомые. Но теперь у меня появился шанс. Крав вкатил в комнату целый столик с графином, бокалами и тарелкой фруктов. Я бы предпочла мясо, но порадовалась тому, что мне достанется хоть какая-то еда.

Я аккуратно и медленно села на кровати. Кравеон разливал воду по бокалам, внимательно поглядывая на меня. Видимо, был настороже, на случай, если я попробую резво подпрыгнуть и запустить в него подушкой. К сожалению, пока на такие подвиги я была не способна. Попыталась прочистить горло, откашлявшись, и никак не могла остановиться. Перед носом оказался стакан воды, который я залпом выпила, после чего снова изможденно откинулась на спинку кровати.

- Что с тобой такое?

Судя по подозрению, написанному на лице Кравеона, он подумал, что я разыгрываю спектакль. К сожалению, правды в происходящем было намного больше, чем мне бы хотелось.

- Последствия от применения сонного зелья, - я пожала плечами. – Поставь тарелку поближе, пожалуйста.

В желудке урчало все громче, а тянуться к столику я не рисковала. Совсем не хотелось свалиться с кровати. Крав услышал стенания моего живота, а может, решил, что тарелка ему ничем не угрожала. Он переставил ее на кровать и сам уселся рядом, после чего выбрал яблоко порумянее и впился в него зубами. Тоже хотел есть или решил мне продемонстрировать полную безопасность спелых фруктов. В любом случае, отказываться я не собиралась.

После стакана воды мне уже полегчало, а еда должна была помочь переварить остатки зелья. Вдобавок, не помешало набить себе рот, чтобы послушать то, ради чего Крав остался со мной и хлопотал, изображая заботу о моем здоровье. Ни в какие благие намерения я не верила, но перебивать рассказ не хотела. Лучше уж было закрыть себе рот едой. Я выбрала ярко-желтую грушу и вгрызлась в сочную мякоть.

Однако начинать разговор никто не спешил. Я успела доесть еще одну грушу, несколько спелых персиков и абрикосов, а мой собеседник упорно не желал становиться таковым. Он столь ударно налегал на фрукты, что я заподозрила, уж не в этом ли и была его цель.

А что? С вечными хлопотами заговорщиков поесть особо некогда, а тут закрылся в комнате, делаешь вид, что занят допросом, а сам спокойно ешь. К  этим легкомысленным размышлениям примешивались другие. О том, что время шло очень быстро.

С одной стороны, я чувствовала себя уже не такой сонной и вялой, и это было хорошо. Оставалась надежда, что Эреон тоже уже очнулся и более-менее пришел в себя. Его вряд ли кормили спелыми фруктами, памятуя о том, что в последний раз мы нашли его в камере с синяками на пол-лица. Хотя, возможно, в этот самый момент Мелинда пела ему сладкие песни, убеждая перейти на сторону заговорщиков. И как знать, что будет в голове у моего напарника, когда мы встретимся в следующий раз.

С другой стороны, здравый смысл подсказывал, что долго рассиживаться в постели, слушая плеск волн, мне не дадут. Во дворец на берегу моря меня привезли явно не для этого. Мы одновременно протянули руки к последней сливе, лежащей на тарелке, и Крав со смешком уступил ее мне. Отказываться я не стала. Вопросительно подняла брови, и на этот раз молчать парень не стал.

- Мы во дворце, я думаю, ты это уже поняла.

Я кивнула, продолжая жевать и жалея, что слива не достигала размером арбуза. Скоро она закончится, и прикрываться мне будет нечем. Между тем Кравеон посерьезнел и уставился мне в лицо:

- Камень находится здесь. Его нужно забрать, и у нас мало времени.

Я со вздохом отложила косточку на тарелку, вытерла руки салфеткой и снова осела на подушку. После чего посмотрела на Кравеона:

- Ты знаешь, что я понятия не имею, зачем нужен этот камень. При чем тут я. И с чего ты вдруг объединился с женщиной, которую так активно недолюбливал. Не говоря уже о колдуне, который несколько раз пытался меня убить, и не преуспел вовсе не из-за недостатка старания.

Кравеон сделал некое трудноуловимое движение руками, после которого у меня на мгновение зашумело в ушах, улыбнулся и сказал:

- Теперь они нас не слышат, можешь говорить все, что хочешь.

Я гадала, было ли это правдой, или очередной гладко звучащей сказочкой. Вздохнула и заглянула прямо в глаза парню. Осторожность твердила, что так он сможет меня зачаровать, но я прогнала эту мысль. Если бы меня могли заставить сделать то, что им нужно, без моего ведома, давно бы сделали. Значит, им нужно было мое согласие. Это давало мне пусть призрачный и зыбкий, но шанс.

Я медленно спросила: