Спину буравил все тот же задумчивый взгляд.

* * *

Речь Витор написал неплохую, даже магистр никаких претензий после моего выступления не высказал.

Я всячески старалась скрыть обуревавшее волнение, просверливающее насквозь, и мне это удалось. Правда, лишь частично, но я была рада, что руки не трясутся, ноги не дергаются и голос не дрожит.

Аргейд, Алисия и Малена хлопали громче всех, еще и кричали на весь зал: «Савелье лучше всех!» — вогнав меня в краску окончательно.

— Ты отлично выступила! — услышала я от подруги, вернувшись за наш стол.

— Да, сказала хорошо, — согласилась Али.

— Я бы тебе лучше написал, — Гейд выбирал, с чего начать ужин, — в следующий раз обращайся.

— И выгонит ее магистр из Академии после твоих речей, — фыркнула Али.

— Он взвоет от восторга.

— Скорее поседеет от твоей глупости.

Спор затянулся нешуточный. Они то и дело переходили на повышенные тона, и нам с Маленой приходилось их осаживать, потому что окружающие начинали с любопытством на нас коситься. Тогда они брали пятиминутный тайм-аут, и после все повторялось.

Когда с ужином было покончено, лорд Эльтерил поднялся. Он обводил взглядом зал, ожидая тишины.

— В этот день берет отсчет четыреста пятьдесят шестой турнир. Я не скажу, что состязания будут легкими. Это испытания на прочность, и я не могу гарантировать победу никому из вас. Оставьте неуверенность, она не поможет вам и станет тяжелым грузом, — он замолчал, пауза затянулась. — Пускай помогут вам стены нашей Академии!

Все разразились аплодисментами.

— Мне одному его речь показалась какой-то трагической? — спросил Гейд, подавшись вперед.

— Не тебе одному… — я смотрела на друзей, на других адептов — и они тоже смотрели по сторонам.

Каждый, казалось, почувствовал неладное.

Сытые и довольные адепты начади расходиться, мы не спеша поплелись к своим комнатам. Малена уже начала писать доклад, а у меня белоснежные листы без единой строчки.

По лестнице нам навстречу спускалась уже знакомая компания. Маккаден, проходя мимо, плечом толкнул меня и следом сказал:

— Смотри, куда идешь, Савелье.

Его дружки отвратно захохотали.

— Идиот, — Малена подтолкнула меня вперед.

Хотела бы я знать, что за неприязнь связывала Ирэне и Маккадена. Слабо верится, что дело только в проигрыше второго.

Народу в коридоре было больше, чем обычно. Мы протиснулись мимо двух спорящих гномов, парня в красной кофте и желтой жилетке, мимо щебечущих эльфиек в компании трех девушек в разноцветных платьях и достигли нашей двери.

Пока Малена возилась с замком, я смотрела по сторонам. Взгляд невольно зацепился за высокого, статного и, черт бы его забрал, красивого адепта. Витор, чтоб ему пусто было. Внутри снова что-то заскреблось, требуя немедленно подойти к нему, обнять… Да что происходит?!

Витор заметил мой хмурый взгляд, на диво никак не отреагировав. Мне почудилось, что он обеспокоен чем-то.

Тряхнув головой, словно бы это не чувства, а дурные мысли одолевают, залетела в комнату и захлопнула на ходу дверь.

Треклятая бездна надо мной издевается. Кто пытается внушить мне какие-то чувства к Витору? Не знаю, кто этот шутник, но я готова его убить.

За докладом я просидела до полуночи. Когда я легла, Малена вовсю посапывала во сне.

* * *

Я бездумно смотрела в потолок. Сон не шел, а убегал от меня в дальние дали. Вместо сказочных приключений на седьмом небе меня одолевало невыносимое желание пойти к Витору, ощутить запах миндаля, прикоснуться к его волосам… Это адское испытание!

Я, как могла, отвлекала себя мыслями о родном доме. Там сейчас белоснежная зима, а здесь ни намека на снег. Но каждую клеточку меня, каждый уголок сознания магнитом тянуло выйти в коридор, свернуть направо, пройти пару метров и войти в комнату Витора.

— Я так больше не могу, — я свесила ноги с кровати, — с этим надо что-то делать.

Единственный выход разузнать хоть что-то — пойти туда, куда тянет.

По мере приближения к его двери требующие Витора чувства только усилились.

С этим определенно надо что-то делать. Срочно! А то ведь так и до «влюбилась» недалеко.

Настойчивый стук в дверь среди ночи вряд ли кого-то обрадует. Вот и Витор появился в дверях помятый, растрепанный, сонный и такой… такой… самый лучший…

Стоп! Я, конечно, не отрицаю, что он мужчина хоть куда, но точно не самый лучший. Необоснованное преувеличение.

— Рэне? — его голос сонно хрипел.

— Что ты здесь… Который час?

Витор заглянул за дверь.

— Три часа ночи, — объявил он. — Ты почему не спишь?

— Я и сама задаюсь тем же самым вопросом, — я беспардонно зашла внутрь, дабы не вести столь деликатный разговор в коридоре.

Витор закрыл дверь, зажег свет и встал напротив меня.

— Я весь во внимании. Только, если не затруднит, покороче излагай суть да дело.

Что ж… Называется: хотели — получите, распишитесь.

— Я хочу тебя, — прозвучало, однако, без желания и больше походило на претензию.

Бровь Витора взметнулась.

— Всего и полностью, — продолжила я, — но при этом я — категорически против, а то я, которое хочет, мне вообще не принадлежит.

Витор молчал.

— Ты можешь объяснить, что со мной происходит и кто мне вселяет чужие желания? Как от них избавиться?

— Если это то, о чем я думаю, то… — он виновато улыбнулся, — никак.

В голове услышанное улеглось не сразу, а едва умостилось, у меня лишь вышло сдавленное:

— То есть как?

Я плюхнулась на стул, надеясь услышать, что это чей-то глупый розыгрыш.

Витор приподнял меня за плечи поставил на ноги. Прикосновения его рук отозвались во мне трепетной дрожью, сердце истерично забилось…

— Я знаю лишь один способ.

Я не успела спросить, какой именно. Меня поглотил нежный, чувственный поцелуй, выпуская из клетки внутри меня все те накопленные желания, что я так отчаянно держала в узде.

Проведя ладонями по оголенному торсу Витора, поразилась, насколько сильно я или вовсе не я — не важно — хотела до него дотронуться. Его руки были чуточку смелее, сжимая талию, гладя спину и спускаясь к пояснице.

— Витор… — с наслаждением прошептала я и вновь почувствовала, что мне было просто необходимо произнести его имя вот так…

В мыслях щелкнуло, что сама я совершенно этого не хочу, но чувства взяли надо мной верх.