Я еще раз посмотрела на адептов, стараясь отложить в памяти лица если не всех, то хотя бы части, чтобы было легче ориентироваться.

Гейд с Али, сидевшие на соседнем ряду, поймали мой взгляд и махнули руками. Я в ответ улыбнулась и переключила внимание на магистра Перфоу.

— Я требую к своему предмету повышенного внимания, — продолжала она бесцветным голосом. — Поскольку первый экзамен в этом учебном году приходится на следующий семестр и для вас он пройдет в стенах нашей Академии, принимать его буду я. Это значит, что учить будут все. Мне не так-то просто сдать экзамен на оценку «удовлетворительно», тем, кто хочет выше, советую не лениться и уделить проклятиям максимум времени. Турнир не является привилегией, адепты. Учтите.

Никто не говорил, что будет легко. Я и не надеялась.

На этом занятии мы разбирали пошагово воздействие проклятия «Симфония сна». Название прекрасное, но все совсем не радужно. Проклятый засыпает беспробудным сном, его душа бродит среди живых не в состоянии найти пристанище, а мысли спящего занимает непрекращающаяся симфония.

На примере данного проклятия мы должны будем на экзамене разобрать то, которое выпадет (каждому — свое). То есть предполагается, что знать надо все проклятия. И не просто, а с полноценной характеристикой.

— Невозможно выучить все две тысячи шестьсот шестьдесят два проклятия, — сокрушалась Малена, когда мы поднимались наверх. — Надо потратить все свободное время, не ходить на занятия, не отвлекаться на сон — и даже тогда не запомнишь все две тысячи шестьсот шестьдесят два. За два месяца!

— Ну, можно заболеть, — высказала я идею. — Или подставься перед Айнехом, чтобы он отправил тебя обратно.

— А смысл? — уголки ее губ сползли вниз. — Там не легче.

— Тогда учить, учить и еще раз учить.

Мы остановились перед аудиторией с надписью: «Права и законы соединенных королевств Радо». Нас окликнули Гейд с Али, спешащие за нами. Дождавшись их, мы вошли в небольшое, плохо освещенное помещение. Ряды столов пустовали, и мы заняли приглянувшиеся места у стены с маленькими окнами.

— Как вам магистр Перфоу? — Гейд смотрел на нас с Маленой.

Я пожала плечами.

— Требовательна, — ответила я, доставая тетрадь и карандаш.

— И все? По-моему, она слишком высокого мнения о своей дисциплине.

— Как и остальные преподаватели, — подключилась Али. — Каждый требует особого внимания к его особенно важному предмету.

Разговор пришлось отложить. В аудиторию вошел темноволосый мужчина средних лет в затемненных очках. Плащ наподобие того, что носит магистр Айнех, поблескивал, едва лучам удавалось скользнуть по нему.

— Я тоже считаю свой предмет важным, — тихо проговорил он и подошел к столу у доски. — Для меня достаточно, чтобы вы элементарно ориентировались в законах, остального я не требую от тех, кто считает, что большего ему не надо.

Гейд с Али, казалось, покраснели. Никто не ожидал, что преподаватель появится до начала занятия и, более того, услышит наш разговор.

— Э… вы, наверное, хороший учитель, — Али не была уверена в своих словах.

Мужчина искривил губы в улыбке.

— Не знаю. Расскажете мне после занятия.

Али метнула на нас взволнованный взгляд. Хорошо, что в этот раз отличилась не я.

Аудитория понемногу заполнялась. Магистр со сложенными на груди руками сидел, откинувшись на спинку стула. Полумрак препятствовал полноценному обзору, а за темными очками мужчины было неясно — наблюдает он или вовсе уснул.

— Обычно, когда говорят «остального я не требую…», готовиться стоит к худшему, — с кислым выражением сказала Малена.

— Может, пронесет, — успела сказать я до того, как мужчина возвысился над адептами.

Он подождал, пока наступит абсолютная тишина.

— Для наших гостей и тех, кто успел за два дня меня забыть, — магистр Остервальд, преподаватель дисциплины «Права и законы соединенных королевств Радо». Экзамен принимать буду я, поэтому не мечтайте скоро от меня избавиться, — он говорил тоном мягким и располагающим, вызывая улыбку. — От кого вы пришли?

Меньшая часть ответила: «От магистра Перфоу», другая, основная, сказала: «От магистра Струпа».

Магистр Остервальд закивал с понимающей улыбкой.

— Я не требую исключительных знаний, как магистр Перфоу, и не задаю бесконечно длинных домашних заданий, как магистр Струп. Это вовсе не значит, что я нетребователен и не даю самостоятельной работы. Сегодня я планирую дать вам две задачи, и сдадите вы их на следующем занятии. А пока записываем тему: «Закон об ограничении использования магии заключенными под стражу».

Занятие у магистра Остервальда прошло оживленно, приправленное шутками и историями из опыта его работы в Высшем суде.

— А здесь неплохо, да? — говорил Гейд с набитым ртом во время обеда. — Жить можно, — он оценивающе посмотрел на потолок зала. — Я бы остался.

Мне кажется, его прокляли. Ну точно. Пока он говорил, за его спиной возник магистр Айнех и слушал его короткие содержательные реплики с самым заинтересованным лицом.

— Адепт Порс! — воскликнул он, а Гейд подпрыгнул на месте, — я мог бы вас здесь оставить.

В глазах Гейда отразился ужас, и он, проглотив еду, задрал голову, чтобы посмотреть на магистра.

— Да, — подтвердил Айнех свои слова, — мог бы. Но вот в чем проблема, — он положил руку ему на плечо, имитируя мужские дружеские объятия, — если я оставлю вас здесь, кто будет зарабатывать себе наказания лишь посредством пары слов?

Аргейд выдохнул.

— Вы сейчас признались, что я вам дорог, — не без гордости заявил он.

Али прыснула со смеху, спешно спрятавшись за кружкой с чаем.

Айнех медленно убрал руку с его плеча и проговорил:

— А вы все-таки со мной заигрываете, адепт Порс. Увы, у вас ни единого шанса, — магистр картинно развел руками.

Уши Гейда вспыхнули, и теперь мы все усиленно делали вид, что пьем чай.

Магистр Айнех предупредил: вечером состоится праздничный ужин в честь открытия турнира и всем участникам надлежит выступить с приветственной речью. Я немало удивилась. Приветственные речи — дело руководителей, то есть лорда Эльтерила, магистра Айнеха, имена остальных мне неведомы. Все нежелание публичного выступления отразилось на моем лице, что не укрылось от магистра.

— Савелье, меня отнюдь не радует возможность дать вам слово. Постарайтесь выражаться обстоятельно и не затрагивать в своих опусах никого, кроме себя. Двух предложений будет достаточно.

Магистр отошел к другому столу с адептами из нашей Академии, смерив напоследок предупреждающим взглядом.

Гейд, все еще жуя, неразборчиво произнес:

— Ишо он кшеше шишился? Фошушаешь…