— Ладно, уговорил, — вздохнула, принимая неоспоримые доводы властелина.

Мучиться с животом ночью, посреди дремучего леса у меня действительно особого желания не имелось, как и голодать. Куда мне? И без того худая — Глаша всегда говорила, что меня откармливать надо… эх, Глашенька… сейчас я бы не отказалась от ее стряпни.

— Я соберу дрова и добуду дичь, а ты пока набери воду, — открыв сумку, Асмодей достал оттуда небольшой котелок, передав его мне. — Ручей дальше, вон за теми деревьями.

— Ты просто настоящий садист, — я поднялась и поплелась в указанную сторону.

Ручей оказался мелким, с холодной, кристально-чистой водой. Зачерпнув пригоршню, я умыла лицо, почувствовав себя немного легче. Постояла, вслушиваясь в тихое журчание, а после набрала полную емкость и вернулась обратно.

Асмодей времени зря не терял — он успел вырыть небольшую ямку, зажечь там костер и даже поставить сверху вертел с кусочками какого-то мяса. Ямка меня особенно удивила — оказывается во властелине тьмы крылся опытный походник, соблюдавший технику пожарной безопасности.

— Ты долго. Пыталась сбежать? — проворчал рогатый, посыпая мясо какими-то травами.

— Ага, конечно, и оставить тебе Джона? — фыркнула, наблюдая за его манипуляциями.

— Нужен мне больно этот оглоед. Такую зверюгу не прокормишь… — и он кивнул на моего питомца, что уже жевал кусок мяса. — То ли дело псы из Грани. Их даже кормить не надо, они питаются душами.

— А ты, оказывается, заядлый собачник. Ну да, как я сразу не догадалась, у тебя же столько ошейников в шкафу.

Так мы и сидели рядом, но не касаясь друг друга, беззлобно перекидываясь колкостями и глядя на трещавшие поленья костра.

Вскоре в воздухе разнесся густой аромат шашлыка, от которого у меня потекли слюнки.

Асмодей ловко снял мясо, передал мне, а сам занялся котелком, засыпав туда крупу.

— Вкушно… — прочавкала я, впиваясь зубами в шашлык.

М-м-м… еда. Наконец-то! А то думала, у меня желудок сам себя переварит.

— Мясо на костре всегда вкусно, — философски заметил Асмодей, последовав моему примеру.

Какое-то время мы молча работали челюстями, пока наконец я не почувствовала, что наелась.

— Когда ты будешь ставить свой шатер? — спросила, сонно помотав головой.

— Сразу после того, как сварится каша, — хмыкнул Асмодей. — У тебя вот здесь…

И он протянул ко мне руку.

— Что? — я посмотрела на него.

Пока мы ели, опустившиеся сумерки успели окончательно превратиться в ночь и теперь на лице властелина плясали отблески костра, делая его загадочным и еще более красивым. Но ярче пламени сверкали алые глаза.

— Кусочек мяса… — хрипло прошептал Асмодей.

Большим пальцем он осторожно вытер мне щеку, затем склонился ближе и поцеловал. А дальше нам было не до разговоров — мы уже не могли оторваться друг от друга.

Сверху чернело небо, в кустах пели свои песни цикады, на костре догорала забытая каша.

* * *

Тот, кто говорил, что ночь на природе полна романтики — очень сильно заблуждался.

Что может быть романтичного в сосновых иголках, которые впиваются в попу и мелком лесном мусоре под коленками, что щиплет кожу?

До шатра руки у нас так и не дошли — достав одеяло, Асмодей расстелил его прямо на траве, и я уснула, прижимаясь к его горячему телу. Спал ли сам властелин было не понятно — когда открыла глаза, он уже смотрел на меня, подложив свободную руку под голову. Другая рука лежала на моей талии, хвост плотно обвивал бедра, не давая возможности отстраниться, крылья накрывали нас сверху вместо второго одеяла.

— Надеюсь ты взял зубные щетки? — проворчала, пихнув властелина в грудь. — Отпусти, в туалет хочу.

Асмодей хмыкнул, но хвост разжал, и я побежала в кустики, проклиная весь этот турпоход. Природа хороша только первые два дня, потом это сплошные мучения.

Когда вернулась, властелин уже сидел возле затухшего костра, разглядывая испорченный котелок с пригоревшей кашей.

— Отмыть сможешь? — он кивнул на утварь.

— Конечно. Если дашь мне посудомойку.

— А ты?

— А я женщина с маникюром, такой фигней не занимаюсь.

— Правда? — властелин недоверчиво вскинул брови, поглядев на мои руки.

— Правда, — ответила твердо.

Ну да, после лазанья по скалам от маникюра у меня уже ничего не осталось, но и драить посудину в холодной воде лесного ручья желания тоже не возникло.

Асмодей хмыкнул, а после испепелил несчастный котелок своим пламенем.

Неплохое решение проблемы, надо взять на заметку.

Мы привели себя в порядок, позавтракали холодным мясом, показавшимся еще вкуснее, чем вчера, а после снова двинулись в путь.

Новый день мало чем отличался от предыдущего — вокруг все так же зеленел лес, мы все так же шли сквозь него. Джон все так же радостно приносил мне палки, размером с бревна, которые находил в кустах.

Единственное различие — в этот раз настояла, чтобы Асмодей поставил шатер сразу, едва выбрал место для ночлега.

Уставшая, я тут же забралась в него, укрывшись одеялом. Властелин, к счастью, не возражал, вытащить меня не пытался и к бытовым работам не понукал, так что совсем скоро я задремала.

Проснулась через час, от тихого:

— Иди ужинать.

Снаружи аппетитно пахло деревенской кашей — видимо Асмодей раздобыл второй котелок.

Сумерки успели смениться глухой ночью, так что уже в паре шагов от уютно трещавшего костра ничего видно не было.

Присев рядом с властелином, я зевнула и тут же поежилась — после тепла шатра в лесу казалось прохладно. Асмодей искоса глянул на меня, закатил глаза и сняв свой камзол, накинул мне на плечи. И да, этот извращенец так и путешествовал — в камзоле, хотя, судя по книгам и сериалам еще пару дней назад должен был сменить его на дорожный плащ.

Впрочем, такой жест меня даже тронул — в нем была какая-то искренняя, бескорыстная забота. Я уже выяснила, что властелин весьма привлекателен, но может он еще и не так плох, как кажется?

— Ешь, — не догадываясь о моих мыслях, Асмодей протянул тарелку с кашей.

Я поискала глазами Джона, желая выудить ему кусочек мяса, но сытый и явно довольный жизнью пес, сидел возле властелина, лакая из миски воду.

Класс, любо-дорого посмотреть. Ну прям настоящий собачник.

— Не вкусно что ли? — нахмурился Асмодей.

Я так увлеклась разглядыванием положительных сторон пластилина, что позабыла про кашу.

— Вкусно.

— Тогда чего ешь так медленно?