— Патовая ситуация, согласись?

В этот момент Лукас, наконец, стал похож на чистокровного. Его немигающий взгляд был направлен точно вперёд. Поза в пол-оборота была слишком неудобной, чтобы стоять так долгое время, но он даже не шелохнулся. Не было слышно дыхания.

— Значит, Джульетта всё же не полувампир…Это очень хорошая новость, — скорее, для себя проговорила Софи. Лукас вздрогнул, вернувшись к «человеческому» состоянию.

— Джульетта? Твоя дочь? Вы назвали её в честь…

— В честь моей бабушки, да, — прервала его Кира, — Софи не особо против была.

— Что? — Софи вздёрнула брови, — Я… этого не помню. Ну конечно, и этого я не помню.

Софи уже устала удивляться тому, сколько воспоминаний оказалось утеряно. Теперь она могла лишь собирать их из чужих разговоров. Вот бы найти своих одногруппников, старых друзей, маму. Они помогли бы ей по кусочкам собрать утерянную личность. Но Софи уже не понимала, насколько ей это было нужно и было ли нужно вообще.

— Вопрос всё ещё открыт: что происходит с Джей? — продолжила Кира.

— Джей?

— Джульеттой.

— Дочкой Софи?

— Верно.

Лукас тяжело вздохнул и коротко покачал головой.

— Если это то, о чём я думаю — мне очень жаль.

Глава 16

Разноцветные линии со звуковой дорожкой и кусочки видео уже плыли перед глазами. Каллен редко настолько сосредотачивалась на монтаже. Только в эмоционально-нестабильные моменты. Прямо, как сейчас.

Знала, что её отношения идут под откос последние полгода. Понимала, что и сама далеко «не сахар», но и столько уж проблем в себе не видела. Кажется, всё было хорошо, только когда они выпивали. В остальное время Каллен будто бы бесила Мэтти своими размышлениями обо всём, кроме учебы. Темы для разговора, которые мог поддержать Мэтти, стремительно заканчивались, а молчать Каллен не любила.

Двумя привычными движениями она сняла плотные цветные линзы и потёрла уставшие глаза. Уже не понимала, зачем продолжает искажать внешность: в университете её не за это ценят. Это не школа. Далеко не школа.

Школа…

Каллен нажала иконку сохранения и свернула программу. Провалилась в ближайшую папку «ВаЖнОе», набитую фотографиями.

Раньше Каллен была слишком скромной, чтобы начать с кем-то общаться. Особенно, не зная, в какой момент новые «родители» вернут её в приют, и «друзей» придётся забыть. Была очень удивлена и обрадована, когда узнала, что теперь будет жить в Столице. Кажется, слишком часто об этом говорила: Мэтти каждый раз бесился всё сильнее. Сначала брошенное в отношении Каллен «Столица» было издевкой. Потом стало привычкой. А затем — превратилось в милое прозвище.

Последние три года в столичной школе были самыми яркими в прямом и переносном смысле. Родители рассказали о том, что они вампиры. Предположили, что Каллен может быть пентаклем, и предоставили ей всю доступную информацию о них. Дали много свободы. Тогда она впервые покрасила волосы в яркий цвет и купила линзы. Приняла, что больше её не бросят. Много общалась, привыкая к стабильной жизни. Выделялась из толпы. Становилась душой компании.

На одном из множества фото Каллен выглядела почти так же, как и сейчас, за исключением цвета волос и глаз. Она улыбалась, сидя на парте, рядом с одноклассницей. Они не виделись с окончания школы. Ни с кем не виделись. Кроме Мэтти.

Мэтти, Мэтти… Всё сводилось к нему.

Каллен открыла папку «конец:)», где хранила фотографии с выпускного. Первыми шли фото, сделанные самостоятельно: с мамой, папой, с ними вместе. С «подругами», которые исчезли, стоило закончиться вечеру. Затем уже — выполненные фотографом. Вот оно. То самое.

Каллен подперла щеку рукой, блаженно улыбаясь. Помнила, как в темноте зала смотрела на Мэтти. Как, словно в романтическом фильме, пошла к нему навстречу. На высоких каблуках, Каллен была почти одного роста с ним. Как протянула руку, приглашая на медленный танец. Они не были друзьями, скорее, напротив. Но Каллен будто чувствовала, что в этой напускной ненависти есть лучики солнца. И когда Мэтти принял её руку, когда они соприкоснулись обнажённой кожей, когда Каллен словно услышала все его мысли, она поняла, что всё это время была права.

Конечно, уже сейчас Каллен понимала, что это были не мысли: Мэтти, волнуясь перед выпускным, болтал сама с собой. О том, как не хочет поступать в юридический, и как его «посмели бросить» за неделю до выпускного. Как боится сдавать вступительные экзамены, потому что «нихрена в этом не понимает». Как ему хочется просто сорваться с места и уехать, куда глаза глядят… И как его бесит то, что он позволил себе влюбиться в Каллен. В ту самую девчонку без собственного мнения, которая постоянно теребила кулон на шее. Которая липла ко всем, как жвачка, лезла обниматься даже к парням, без спроса трогала чужие вещи. В кого угодно бы, но не в неё…

Застывшая во времени Каллен положила голову Мэтти на плечо, а тот улыбался так, как никогда. От фото шла мощная энергетика любви и доверия. Того, чего теперь остались лишь малые капли.

Каллен протяжно выдохнула. Помнила, как они были на парковке. Музыка там почти не была слышна, лишь отголоски басов плыли в холодном воздухе. Приглушённый свет создавал доверительную атмосферу. Мэтти сидел на капоте своей машины. В его глазах застыли слезы. И тогда Каллен впервые обратилась к нему не Эммет, а «Мэтти», тем самым очень разозлив. Он сказал, что так его зовут только близкие люди. И… Каллен плохо помнила, о чём ещё в тот вечер они говорили. Единственное, что уцелело: тот самый первый поцелуй, который перевернул всё… Но запомнилось это не только из-за того, что впервые Каллен настолько близко подпустила к себе кого-то. В тот вечер она также впервые ощутила чужие эмоции. Они поглотили её с головой, не давая шанса выплыть. Отстраниться было делом нелегким.

Все в классе знали о том, что Каллен — пентакль. Она и не думала это скрывать, подпитываясь энергией чужих вещей. Наверное, мало кто воспринимал это всерьёз. Очень многие о пентаклях даже не слышали — только о ведьмах. А кто слышал — знал, что их расу давно истребили.

Верил ли ей Мэтти хоть когда-нибудь? Или всегда считал, что Каллен просто пытается привлечь к себе внимание? Хотелось бы узнать.

Каллен закрыла фото и папку, захлопнула крышку ноутбука. Нежные старые чувства испарились под напором тяжелых настоящих. Наверное, с Мэтти стоило поговорить. Не как в прошлый раз, когда он тут же перевела тему. Действительно обсудить то, насколько им всё ещё нужно держаться друг за друга. Может, и правда,