пациента таким образом, который формируется и поддерживается его успехами в изменении поведения. Государство или религия предписывают и налагают санкции, отобранные по их эффективности для контроля над гражданином или прихожанином. Работодатель побуждает работников к трудолюбию и осторожности с помощью систем оплаты труда, определяемых их влиянием на поведение. Практика учителя на занятиях формируется и поддерживается воздействием на его учеников. Таким образом, в самом прямом смысле раб управляет рабовладельцем, ребенок – родителем, пациент – терапевтом, гражданин – правительством, прихожанин – священником, работник – работодателем, а ученик – учителем.

Физик проектирует циклотрон, чтобы контролировать поведение определенных субатомных частиц; те ведут себя характерным образом не чтобы заставить его сделать это. Рабовладелец использует кнут, чтобы заставить раба работать; раб работает не чтобы побудить рабовладельца использовать кнут. Намерение или цель, подразумеваемая словом «чтобы», – это вопрос о степени эффективности последствий в изменении поведения и, следовательно, о степени, в которой они должны быть приняты во внимание для его объяснения. На частицу не влияют последствия ее действия, нет оснований говорить о ее намерении или цели, однако на раба могут влиять последствия его действий. Взаимный контроль не обязательно является намеренным в обоих направлениях, но становится таковым, когда последствия дают о себе знать. Мать учится брать на руки и носить ребенка, чтобы тот перестал плакать, она может научиться делать это раньше, чем ребенок научится плакать, чтобы его взяли на руки и понесли. Какое-то время лишь поведение матери является намеренным, хотя и поведение ребенка может стать таковым.

Архетип контроля ради блага контролируемого – благожелательный диктатор, только это не объясняет, что он действует благожелательно, поскольку благожелателен или чувствует себя таковым. Мы, естественно, сохраняем подозрительность, пока не сможем указать на условия, порождающие благожелательное поведение. Чувства благожелательности или сострадания могут сопровождать такое поведение, но могут возникать и в результате нерелевантных условий. Поэтому они не являются гарантией, что контролер обязательно будет хорошо контролировать себя или других из-за сострадания. Рассказывают, что Рамакришна[67], гуляя с богатым другом, был потрясен бедностью некоторых жителей деревни. Он воскликнул: «Дай этим людям по куску ткани и по порции хорошей еды, а также немного масла на голову». Когда друг поначалу отказался, Рамакришна пролил слезы. «Ты негодяй, – плакал он, – я остаюсь с этими людьми. У них нет никого, кто бы позаботился о них. Я не оставлю их». Заметим, Рамакришну волновало не духовное состояние жителей деревни, а одежда, еда и защита от солнца. Но его чувства не были побочным продуктом эффективного действия; со своей мощью самадхи он не мог предложить ничего, кроме сострадания. Хотя культуры улучшаются благодаря людям, чья мудрость и сострадание могут дать подсказку к тому, что они делают или будут делать, конечное улучшение исходит от среды, которая делает их мудрыми и сострадательными.

Большую проблему представляет организация эффективного контрконтроля и, следовательно, приведение некоторых важных последствий к поведению контролера. Классические примеры отсутствия баланса между контролем и контрконтролем возникают, когда контроль делегируется, а контрконтроль становится неэффективным. Больницы для душевнобольных и дома для слабоумных, сирот и стариков отличаются слабым контрконтролем, поскольку те, кто заботится о благополучии таких людей, часто не знают, что происходит. Тюрьмы предоставляют мало возможностей для контрконтроля, о чем свидетельствуют самые распространенные меры контроля. Контроль и контрконтроль проявляют тенденцию к разрыву, когда контроль переходит в руки организованных агентств. Неформальные условия могут быстро корректироваться по мере изменения их последствий, но условия, оставленные организациями на усмотрение специалистов, иногда остаются незатронутыми многими последствиями. Например, те, кто платит за образование, могут потерять связь с содержанием обучения и используемыми методами. Учитель подчиняется только контрконтролю со стороны ученика. В результате школа может оказаться полностью автократической или полностью анархической, а то, чему учат, устареет по мере изменения мира или сведется к тому, что согласятся изучать ученики. Аналогичная проблема и в юриспруденции, когда продолжают применяться законы, уже не соответствующие общественной практике. Правила никогда не порождают поведение, точно соответствующее обстоятельствам, из которых вытекают, и расхождение усугубляется, если обстоятельства меняются, а правила остаются незыблемыми. Аналогичным образом стоимость, навязываемая товарам экономическими предприятиями, может потерять соответствие с подкрепляющим эффектом товаров, поскольку последний изменился. Короче говоря, нечувствительное к последствиям своей практики организованное учреждение не подвержено важным видам контрконтроля.

Самоуправление часто выглядит как решение проблемы путем отождествления управляющего с управляемым. Принцип превращения управляющего в члена группы, которую он контролирует, должен применяться и к проектировщику культуры. Человек, проектирующий оборудование для личного пользования, вероятно, учитывает интересы пользователя, и человек, формирующий социальную среду, в которой ему предстоит жить, предположительно, будет делать то же самое. Он начнет выбирать товары или ценности, важные для него, и организовывать условия, к которым сможет приспособиться. В демократическом обществе управляющий находится среди управляемых, хотя в этих двух ролях ведет себя по-разному. Позже мы увидим, что есть смысл, в котором культура контролирует себя, как и человек, однако данный процесс требует тщательного анализа.

Намеренное проектирование культуры, подразумевающее, что поведение должно контролироваться, иногда называют этически или морально неправильным. Этика и мораль особенно заинтересованы в привлечении более отдаленных последствий поведения. Существует мораль естественных последствий. Как человеку удержаться от вкусной пищи, если впоследствии он заболеет? Или как терпеть боль или изнеможение, если необходимо сделать это, чтобы достичь безопасности? Социальные условия гораздо чаще поднимают моральные и этические вопросы. (Как мы уже отмечали, эти термины относятся к обычаям групп.) Как человеку воздержаться от взятия вещей, принадлежащих другим, чтобы избежать последующего наказания? Или как он должен терпеть боль или изнеможение, чтобы получить одобрение?

Уже рассмотренный нами практический вопрос состоит в том, как сделать эффективными отдаленные последствия. Без помощи человек практически не приобретает морального или этического поведения ни при естественных, ни при социальных условиях. Группа обеспечивает вспомогательные условия, когда описывает свою практику в кодексах или правилах, указывающих человеку, как себя вести, и когда обеспечивает соблюдение данных правил с помощью дополнительных условий. Поговорки, пословицы и иные формы народной мудрости дают человеку основания подчиняться правилам. Государства и религии формулируют поддерживаемые ими условия несколько более четко, а образование прививает правила, позволяющие отвечать как природным, так и социальным условиям, не подвергаясь непосредственному воздействию.

Все это – часть социальной среды, называемой культурой, и основной эффект, как мы видели, заключается в том, чтобы поставить человека под контроль более отдаленных последствий его поведения. Этот эффект имеет значение для выживания в процессе культурной эволюции, поскольку практики развиваются потому, что в результате живущие в них получают больше выгоды. Как в биологической, так и в культурной эволюции существует своего рода естественная мораль. Биологическая