class="p1">– Простите, что долго не звонила. Я была занята по горло. А теперь с удовольствием прокатилась бы на вашем мотоцикле, как только дороги освободятся от заносов.

– Отлично! Ловлю вас на слове. Если верить прогнозам, снег продержится еще пару дней. Тогда… как насчет четверга? Знаю, что вы живете неподалеку от фермы – но где именно? Я подъеду к вам утром, часов в десять.

– Вечером мне на работу.

– Так мы вернемся еще засветло, – засмеялся Брюс. – Зимой на мотоцикле долго не покатаешься. Замерзнуть можно. Обязательно оденьтесь потеплее.

В четверг, заслышав стрекот мотоцикла, Флоранс торопливо спустилась вниз, надеясь одеться и выйти раньше, чем Джек откроет дверь. Она надела пальто и плотно натянула шерстяную шапку, однако не смогла найти рукавицы и, пока искала, услышала скрип открываемой двери. Затем послышались голоса. Найдя злополучные рукавицы, Флоранс выскочила на крыльцо:

– Извините, Брюс. Не могла найти…

– Ничего страшного, – сказал он и улыбнулся. – Мы тут с Джеком разговаривали.

– Вы знакомы? – удивленно спросила Флоранс, не готовая к такому повороту событий.

– Немного, – угрюмо ответил Джек и ушел в дом, закрыв дверь.

Из-за холода поездка была недолгой, но Флоранс понравился ветер, обжигавший щеки. И находиться рядом с Брюсом ей тоже нравилось. Он остановил мотоцикл на краю леса, и они отправились гулять, поддевая ногами листья, разбросанные по мерзлой земле. Говорить с Брюсом было легко и просто. Флоранс рассказала ему о сестрах и о том, как ей тоскливо без них. Он внимательно слушал, а потом сказал, что у него, кроме матери, нет никого. Брюс хотел пойти в армию, но его как врача освободили от призыва, чему мать несказанно обрадовалась. Вместо фронта он два года отработал в военном госпитале Плимута, после чего вернулся в Эксетер и теперь специализировался по кардиологии.

– Вам всегда хотелось быть врачом? – спросила Флоранс.

– Я родился с этим желанием. В детстве я, что называется, лечил окрестных кошек и собак. Вместо бинтов брал полоски газеты, а вместо мази – клей. Едва завидев меня, все зверье пряталось.

Флоранс засмеялась, а потом сказала:

– Наверное, вам тяжело было работать в военном госпитале.

– Тяжело, но не настолько, если сравнить мое положение с положением солдат, попадавших к нам с фронта. Я имею в виду не только переломы костей или ампутированные конечности.

– Да, представляю. Моя сестра Элен работает медсестрой у деревенского врача. Ей приходилось ухаживать за ранеными.

– Было бы интересно познакомиться с ней и сравнить впечатления.

Брюс отличался от Джека большей прямотой и меньшим количеством разных сложностей и противоречий. Он знал, чем занимается, и имел ясную жизненную цель. Флоранс это нравилось. Когда шли обратно, она поскользнулась на обледенелой земле. Брюс успел ее подхватить и дальше держал за руку. Это ей тоже понравилось.

Привезя Флоранс домой, Брюс пожал ей руку в толстой рукавице и сказал:

– Я хотел бы встретиться с вами опять. Может, еще покатаемся, когда погода станет получше? Даже на побережье съездим. Правда, все места возможной высадки противника, наверное, заминированы. Поэтому надо будет хорошенько подумать, куда ехать.

Вернувшись, Флоранс постаралась вести себя как обычно. Джек лишь спросил, не замерзла ли она, и тем ограничился. С тех пор он стал молчаливее прежнего и избегал смотреть ей в глаза. Но перед сочельником он принес домой срубленную сосенку, немало удивив Флоранс. Она усмотрела в этом шаг к восстановлению прежних отношений.

– На чердаке должны быть елочные украшения. Бабушка всегда обожала наряжать елку. Потом слазаю, взгляну.

Он вышел из дому и вскоре вернулся с ветками остролиста, плюща и картонной коробкой.

– Я набрал шишек, – пояснил он.

Флоранс радостно захлопала в ладоши:

– Пока ты ищешь елочные игрушки, я развешу гирлянды из веток.

– Включи радио. Там, наверное, рождественские песенки передают, – предложил Джек.

– Ничто так не создает праздничного настроения, как рождественские песенки.

– Почему же? Есть и другой способ. Мне в кладовой одного развороченного винного магазина удалось раскопать бутылку старого арманьяка. Надеюсь, содержимое не пострадало. Когда увидел, подумал, что тебе это напомнит Францию. – (Флоранс кивнула и отвернулась.) – Флоранс, ты хорошо себя чувствуешь? – забеспокоился Джек.

Она снова кивнула, не отваживаясь взглянуть на него. Тоска по дому была слишком велика, но Флоранс крепилась, чтобы не расплакаться в присутствии Джека.

Она включила радио, где действительно звучали рождественские песенки. Она стала подпевать, отчего настроение повысилось. Флоранс обвила плющом каминную доску, добавив в гирлянду шишек и остролиста. В этом году на кустах остролиста было изобилие красных ягод. Очень скоро гостиная приобрела праздничный вид. Флоранс заметила, что Джек не принес ни одной ветки омелы.

Вскоре Джек появился в гостиной, неся старую картонную коробку.

– Кажется, нашел, – объявил он, ставя коробку на кофейный столик.

Джек открыл крышку. Флоранс заглянула внутрь и увидела множество пакетиков, перевязанных шелковыми ленточками. Джек занялся установкой сосны, заменившей им традиционную елку. Чтобы дерево не упало, он окружил нижнюю часть ствола обломками кирпичей, насыпав поверх камешков. Убедившись, что сосна стоит прочно, Флоранс взяла наугад пакетик, развернула и достала фигурку маленького белого дятла с зелеными крыльями. В спине дятла имелось отверстие, куда была вставлена металлическая распорка с проволочной петелькой.

– Все бабушкины стеклянные игрушки изготовлены и раскрашены вручную, – пояснил Джек.

– Этот дятел такой хрупкий. Даже страшно к нему прикасаться. Вдруг разобью?

– Не разобьешь.

Джек развернул другой пакетик. Внутри оказался стеклянный пряничный домик. Стены и крыша были покрыты золотистой краской и разрисованы сердечками.

– Я схожу за нитками и ножницами. Вешать за петельки нельзя, а то игрушки могут соскользнуть с веток.

Помимо белого дятла, в бабушкиной коробке хранились другие стеклянные птицы, а также сердечки, звезды и ангелы. Ко всем прикрепили нитки и повесили так, чтобы котенок не смог достать.

– Смотри, а тут что-то вроде квитанции или накладной, – сказала Флоранс, когда коробка наполовину опустела. – Написано от руки. – Она присмотрелась. – Лауша[8]. Германия.

– Получается, часть игрушек появилась у бабушки задолго до Первой мировой войны.

Флоранс развернула еще два пакета. В них оказались стеклянные виноградные гроздья.

– Боже мой! – выдохнул Джек. – Я их помню, хотя столько лет не видел. Это же настоящие немецкие кугели…[9] Мне было пять или шесть, когда бабушка разрешила подержать один в руках. У нее были игрушки в форме виноградных гроздей, а еще яблоки, груши, ананасы и разные ягоды. Посмотрим, что еще сохранилось.

Развернув несколько пакетов, они нашли кугели сочного синего, зеленого, золотистого и аметистового цветов.

– Изнутри они покрыты настоящим серебром, – сказал Джек. – Бабушка рассказала мне об этом, когда я нечаянно разбил одну игрушку. Она говорила, что когда-нибудь они будут стоить