не увидел, но потом, приглядевшись, разглядел в дальнем углу грота кучу тряпья.

Потом эта куча пошевелилась, и, когда снова раздался стон, Тезей понял, что он доносится именно из этой груды. Тезей опустил меч, подошел ближе, наклонился — и увидел тускло мерцающие, переполненные страданием глаза на изможденном человеческом лице.

— Кто ты? — вопросил Тезей незнакомца.

Но тот в ответ только застонал. Правда, в этом стоне Тезей расслышал членораздельную просьбу:

— Воды!

В кожаной фляге у Тезея было мало воды, но он пожалел незнакомца и поднес флягу к его губам. Тот сделал несколько жадных глотков, и глаза его засветились благодарностью.

— Спасибо тебе, добрый человек! — проговорил незнакомец слабым, прерывающимся голосом. — Да вознаградят тебя боги Олимпа за твою доброту!

— Кто ты? — повторил Тезей свой вопрос. — Кто ты и какая злосчастная судьба привела тебя в Лабиринт?

— Я — Филипп, сын Диомеда. Я был среди тех, на кого выпал жребий, среди тех, кто был предназначен в жертву Минотавру. Но я не хотел идти на смерть, как овца под нож мясника. Я хотел вступить в схватку с чудовищем и положить конец его власти.

Перед тем как отправиться в Лабиринт с остальными обреченными, я пошел в священную рощу, где обитает Оракул. Я принес Оракулу щедрые дары и получил предсказание. До сих пор я помню каждое слово этого предсказания…

И Филипп продекламировал:

Тем лишь мечом сражено будет порождение мрака,

Что ты найдешь в винограднике предков под старым платаном.

Я отправился на виноградник, принадлежавший еще деду моего отца. Там и правда растет старый платан. Я стал копать возле его корней и вскоре выкопал старый меч. Вот этот меч…

С этими словами Филипп вытащил из складок своей полуистлевшей одежды старый заржавленный меч с зазубренным лезвием.

— И что же случилось потом?

— Потом я вошел с остальными обреченными в Лабиринт и искал встречи с Минотавром, но он все время скрывался от меня, одного за другим убивая моих спутников. Наконец он убил их всех до одного, я же так и не встретил его. Со временем я ослабел от голода и жажды. Я пытался выйти из Лабиринта — но не нашел пути назад…

— Я выведу тебя на свет!

— Уже поздно. Смерть уже заглянула в мои глаза. Лучше сделай то, что не удалось мне — убей Минотавра!

— Именно для этого я и пришел в Лабиринт.

— Назови мне свое благородное имя!

— Мое имя Тезей, я прибыл на Крит из далеких краев и добровольно отправился в Лабиринт, чтобы покончить с Минотавром.

— Теперь мне легче будет умереть, ибо я верю, что чудовище будет убито. Возьми этот меч, иноземец. Может быть, тебе удастся победить Минотавра. И если так — этот меч поможет тебе, ибо только им можно убить кровожадного обитателя Лабиринта.

Тезей принял меч из рук Филиппа и осмотрел его.

Меч был старый, но лезвие его все еще было острым, а на рукояти виднелась полустертая надпись:

«Выковал меня великий Посейдон, и только я покончу с властью мрака».

— Благодарю тебя, Филипп! — проговорил Тезей. — Но все же позволь вывести тебя из мрака на свет!

Филипп не ответил. Приглядевшись к нему, Тезей понял, что тот уже мертв.

На следующее утро Ксения чуть свет приехала к дому Терпенева. Интуиция подсказывала ей, что сегодня здесь непременно что-то должно произойти. Кроме того, после того, как накануне она застала Светлану Федоровну за слежкой, ей хотелось как можно больше узнать о ее двойной жизни.

Прошло около часа, и тут ворота открылись, и оттуда выехала белая «Хонда», которая, как знала Ксения, принадлежала Алле, гражданской жене покойного Терпенева. То есть теперь вдове.

Немного отъехав от дома, «Хонда» остановилась, из нее выскочила возбужденная, растрепанная Алла и вернулась в дом.

Через минуту она снова выбежала, волоча за собой тяжелую сумку, открыла багажник «Хонды».

Багажник был набит под завязку, из него тут же выпал чемодан. Алла, громко чертыхаясь, принялась заново укладывать вещи, пытаясь разместить их в багажнике.

Все ясно, поняла Ксения, происходит эвакуация… старуха выгнала-таки Аллу! Потому что та не принесла то, что было нужно, а именно: маленький ключик, который был в лампе.

Наконец Алла кое-как уложила вещи и уехала, напоследок погрозив дому кулаком. В окне шевельнулась занавеска — ага, значит, бабка подсматривает, ждет, когда останется одна. Прислуга не в счет или она ее тоже спровадила.

Прошло еще минут сорок, и к дому подъехало такси.

Тут же из калитки появилась Светлана Федоровна — не в образе нищей старушки, а в своем приличном и бодром виде. Она села в такси и поехала в сторону города.

Ксения немного выждала и поехала следом.

Такси привезло Светлану Федоровну к тому же торговому центру, где она накануне меняла свой облик.

Ксения сразу же объехала центр — и как раз успела увидеть, как из его запасного выхода появилась Светлана Федоровна.

На этот раз она превратилась не в нищую старушку, а в среднестатистическую скромную пенсионерку. Простая курточка немаркого серого цвета, на голове серая панама, туфли на низком каблуке, чуть потертая недорогая сумка…

И эта неприметная пенсионерка, выйдя из торгового центра, отправилась прямиком к автомобильной парковке и села в столь же неприметную корейскую машину.

Эта машина выехала с парковки и поехала в центр города.

Ксения ехала за ней, не уставая поражаться, сколько сюрпризов таит Светлана Федоровна! Как описывали ее другие — так полный инвалид, едва не в коляске передвигается, а оказалась — еще и машину водит.

Тем временем Светлана Федоровна подъехала к большому круглому зданию, оставила машину на парковке и вошла внутрь.

Ксения последовала за ней и выяснила, что в круглом здании размещается большой магазин, торгующий подержанной мебелью.

Здесь не было настоящего антиквариата — диванов «Жакоб», стульев Гамбса или Чиппендейла, кресел и ломберных столиков русского классицизма или ампира.

Хотя изредка и попадались ореховые столики или шкафчики красного дерева, но в основном магазин заполняла тяжеловесная мебель конца девятнадцатого века, пресловутые славянские шкафы, громоздкие буфеты с вырезанными на дверцах фруктами и колосьями и образцы советской довоенной мебели.

Ксения проскользнула внутрь и скоро нашла Светлану Федоровну, благо прятаться и незаметно следить за объектом среди мебельных развалов было очень удобно.

Светлана Федоровна протиснулась среди шкафов и диванов и подобралась к огромному буфету, на дверцах которого были вырезаны три классических богатыря.

Остановившись возле этого резного монстра, теща Терпенева воровато огляделась по сторонам и принялась одну за другой открывать