– Авто-о-о-о-шка, мальчик золотой! Авто-о-о-ошка, мальчик дорогой! Первый мальчик к нам пришел, много радости принес! Мой хорошенький внучок, иди к деду под бочок!

Как отец, вырастивший троих мальчиков примерно такого же темперамента, дедуля был устойчив к детской подвижности. Он свято верил, что детьми должна заниматься мать, а присмотреть – это ровно то, что он сейчас делает.

Тем временем золотой внучек наложил в штаны. Он подергал дверь, немного позвал мать, но та упоенно слушала шум воды в ванной и все пропустила.

– Ах, Автошка дорогой, мальчик ты мой золотой! – заслушавшись собственным голосом, выводил дед.

Золотой мальчик стащил с себя штаны, вымазался и вытер руки об голубую штору в рюшечках – бабушкину гордость.

– Фу-у, – сморщился дед. – Ты чего, напукал? Когда тебя уже заберут?

И продолжил петь:

– Мой внучок умнее всех, ждет его всегда успех! Ах, Автошка, молодец – настоящий удалец!

Удалец походил в спущенных штанах, понаблюдал, какой след на полу оставляет памперс, и придумал новый вид настенной живописи: какашечный. Комната заблагоухала так крепко, что стали слезиться глаза.

– Сколько ты пукаешь! Лобио переел? – возмутился дед, но стоически переносил неудобства, так и не глянув ни разу, чем занимается любимый внук, и блаженно рассматривал собственные грезы на потолке.

– Фуф, – сморщился на этот раз сам креативщик и вытер руки об другую половину голубой занавески в рюшечках.

– Ага, сам напукал, сам недоволен? Не нравится? Наш Автошка напердел, за обедом переел… – затеял новую тему неутомимый дед.

В это время Наиле с сожалением отжала последние трусы, сложила в тазик и пошла вешать белье – на балкон. Тихий час закончился.

Она отперла дверь, и ее чуть не хватил удар: комната была расписана полосками, веселый ребенок перемазан какашками до бровей, а дедушка мирно пел, на этот раз о том, что Автошка молодец, а дед тоже был ого-го в его годы.

Последствия разрушительного тихого часа предстояло устранять целую вечность. Автошку завернули в старое полотенце и понесли под холодную воду.

– Тебя даже отлупить нельзя! – в бешенстве намыливая художественно обосравшегося ребенка, мать горестно сожалела о роковой ошибке: ну как можно было оставлять этот кошмар под присмотром деда? Предупреждала же свекровь – когда их дети были маленькими и играли в квартире в футбол, то даже битое стекло не могло вернуть задумчивого патриарха к реальности.

Зато сейчас из Автошки вырос замечательный молодой человек.

Чрезвычайно креативный, между прочим.

Эпопея с Мишкиной дефекацией

– Это занудство, – говорит Мишка между двумя ложками картошки за ужином.

– Что именно занудство? – машинально интересуюсь я, обдумывая завтрашнее меню для моих живоглотов.

– Занудство – пускать мыльные пузыри за пять центов, – отвечает ребенок на чистейшем русском языке и смотрит ясным взором, от которого волосы у меня на затылке начинают шевелиться.

Я смотрю на Мишку в ужасе, потом последним усилием здравого смысла вспоминаю, что текст процитирован из культового мультфильма «Губка Боб – Квадратные Штаны».

– Занудство – это срать в штаны трехлетнему амбалу, – севшим голосом политкорректно высказываюсь я.

Голос сел от регулярных в последние два дня лекций о преимуществах дефекации по месту назначения, а именно – в горшок. Мишка тоже долгое время так думал, но что-то заставило его вернуться к младенческому способу, и это повергло нас в панику. Парень трех с половиной лет от роду, выражающийся силлогизмами и обыгрывающий в компьютер любого из взрослых, категорически отказывается признавать свой личный, персональный, любимый горшок.

Это не смешно!

Собрали консилиум. Как и положено, папа высказал абсурдную мысль, что, видимо, ребенок любит мыть задницу и таким способом добивается, чтобы мы ее мыли чаще. Мы потрясенно промолчали, а папа, багровея, кашлянул и стал искать другую версию.

Марина выдвинула два варианта:

а) съел чего-нибудь,

б) приснилось чего-нибудь.

Или горшок прищемил Мишке попу, и за это он его возненавидел.

Я похерила все версии и объявила, что этот паршивый ребенок просто сволочь и выкобенивается, чтобы попить моей кровушки. И я сейчас эту знаменитую задницу надеру от души… Меня удержали.

Два дня мы ходим хвостом за Мишкой с горшком и мотивируем его на все лады. Тому, кто добьется успеха и заставит принципиальную макаку спустить свое производство не в штаны, а в надлежащее место, обещан приз «Золотая какашка». Результат: Мишка вообще перестал что-либо выдавать и сидит с крайне сосредоточенным видом.

Я придумала блистательный вариант: не горшок, а унитаз!

После двухчасового надраивания соляной кислотой и хлорсодержащими средствами у нас проступили признаки явного отравления, но бликующий огнями, как родезийский бриллиант, унитаз у Мишки доверия не вызвал.

– Миша, папа купит тебе Спайдермена, – с плохо скрываемым раздражением сюсюкаем мы, вышагивая который километр в погоне за мечтой.

Мишка стоек, как партизан на допросе, и в глазах его презрение: наконец-то у него есть то, что нам так нужно, а он не отдает! Вот вам!

Но физиология упряма, она подводит бойца. В отчаянные минуты он бегает на пуантах и машет крыльями, как подстреленный:

– Нет! Нет! Я спать хочу! (Или есть, какая разница.)

Истерзанное двухдневной охотой за ночным золотом воображение прорывается в причудливых снах. На работе я вздрагиваю от звонков: Марина сообщает сводки каждые пятнадцать минут. Трепетное ожидание сменяется бессильным бешенством.

Начинаем карательную операцию.

Отключили мультики.

Мишка и ухом не ведет.

– Не пойдешь в Макдоналдс, – из последних сил дрожащим голосом угрожаю я.

На Мишкиной ухмыляющейся физиономии написано желание стать антиглобалистом и бойкотировать этот пошлый ресторан.

– Я потом сделаю. Завтра! – И точка.

Приходит папа с гостинцами. Мишкин наметанный глаз засекает большую бутылку «пепси-колы». Он изображает умильное лицо и очень убежденно произносит:

– Я сделал писи в горшок.

Я встаю в стойку. Так, попробуем сыграть на этом. Мысленно показываю кукиш и качаю головой.

Мишкины мысли заметались в поисках компромисса.

– Если я не выпью, у меня будут микробы, – изобретательный ум решил сыграть наверняка.

Папа заикнулся было насчет «подумаешь, дай ребенку стаканчик», но был тут же закопан в паркет. Это наш последний шанс, и упускать его нельзя.

Мишка пошел ва-банк и влез на стул, чтобы завладеть бутылкой, но был депортирован из кухни с ультиматумом: «Или горшок, или сиди без „Пепси“». Несколько минут принципы боролись с жаждой. Последние десять секунд перед капитуляцией, и…

– Я буду делать в горшок, – надо отдать ему должное, он проиграл достойно.

– Йес, йес! – взревела публика.

Под фанфары и кустарный рэп Миша торжественно опростался и выдал крошечного червячка. Но это была победа!

Мы бросали Мишку в воздух и взрывали петарды.

– Я уже стал большой, –