дело пишу стихи, на которые ребята поют песни. А ты… да, ты красивая, можно даже сказать — прекрасная! — усмехнулся он над её прозвищем. — Но ты не столь яркая индивидуальность, как любой из нас. И единственное, чем ты можешь быть, чтобы стать хоть кем-то в глазах других, это прилепиться к одному из тех, чья слава уже гремит по всему городу! Благо, что он не такой уж большой и вся продвинутая молодёжь уже давно знает друг друга в лицо, покупая билеты на концерты. Или — по их текстам, как меня. Как ты тут же узнала меня по «секс-юрити».

— Сосу-рити! — показала Елена ему язык.

— Вот ты и ощущаешь себя духовно нищей по сравнению с нами, полубогами! — усмехнулся он.

— Поэтому я и хочу отсюда как можно скорее уехать! И чем дальше, тем лучше! — вздохнула Елена. — Я только для этого и стала президентом студенческого клуба в институте, чтобы у меня появился шанс улететь в Америку!

— По обмену студентами? — оторопел Ганеша.

— Там меня хотя бы перестанут ассоциировать с Ахиллом. Или — с тобой, — вздохнула Елена, — если мы всё же решим быть вместе. И ты тоже начнёшь меня ревновать, если я стану кому-нибудь просто улыбаться. Я уже устала терпеть издержки брака, пойми.

— Этот мир называют ещё действительностью. А это предполагает, что здесь надо действовать, проявляя свой скрытый потенциал. Но если у тебя отсырел порох, что ты сможешь проявить там, куда улетишь? Как говорили в школе, «от перемены мест слагаемых сумма (счастья) не изменяется». Надо тренировать свой мозг, только это высушит твой порох, сделав тебя поджарой, так сказать, гнедой кобылицей!

— Воронцовой? — оторопела Елена. Решив, что он намекает ей на свадьбу.

— А не розовой пони, как сейчас, — коснулся он её розовой рубашки, — в мечтах улететь «в прекрасное-далё-ё-ёко»,12 — пропел он. — Именно этому я и учу в своей книге! И если ты начнёшь её переводить, то станешь воспринимать мои идеи и упражнения как часть себя. Ведь ты станешь со-творцом книги. Ты читала «Блеск и нищета перевода» Хосе Ортеги-и-Гассета? Переводчик является даже ещё большим творцом, чем тот, кто написал исходник. Именно поэтому все так восторгаются Шекспиром! А он всего лишь переводил с ирландского и других языков более древних авторов. Привнося в их работы свой необыкновенный стиль и ярчайшую индивидуальность, которые и превращали исходники в подлинные шедевры! На сцене. То есть — на глазах у всех!

— Хорошо, уговорил, — усмехнулась Елена над его запалом, — я подумаю над тем, чтобы стать твоим со-творцом.

— А для того чтобы ты понимала меня ещё глубже, я и хотел бы, если честно, чтобы мы начали обмениваться не только ментальными, но и сексуальными энергиями.

— Исключительно для пользы дела? — усмехнулась Елена.

— Чтобы понимать друг друга до глубины души! Или ты не даёшь мне, потому что разводишь на свадьбу?

— Да какая свадьба? — облегчённо вздохнула Елена. — Я уже одной ногой в Америке! Поэтому и не хотела бы, если честно, ни с кем тут связываться.

— Кидать якорь?

— Ладно, если не получится улететь в Америку, твоя книга станет для меня реальным шансом проявить свой «блеск и нищету перевода».

— Но какая разница — где? Страна — это всего лишь сцена. Всё зависит от того, умеешь ли ты танцевать!

— У тебя на подтанцовках? Вот поэтому-то я и хотела бы сменить декорации, чтобы начать выступать соло. И попробовать развести в Америке какого-нибудь миллиардера. Я уже устала считать тут ваши жалкие гроши, которые, к тому же, могут снова в одночасье утонуть в море! — покрутила Елена пальцем у виска. — И тогда я действительно могу покончить с собой.

— Твоя проблема в том, что ты предпочитаешь обижаться не на свои ошибки, а на эти «дорожные указатели». Расстреливая их из бластера отрицательных эмоций только за то, что ты не смогла войти в крутой поворот судьбы, и тебя вынесло с трассы в кювет отчаяния. Вместо того чтобы очнуться, выбить ногой лобовое стекло стереотипных взглядов, вылезти из искорёженной ситуации, отряхнуться от осколков обид и начать ползти вверх, истекая кровью раскаяния. Полностью изменив за время подъема на шоссе судьбы свою мифологию поведения.

— На ту, которую ты мне предлагаешь? — усмехнулась Елена.

— И готов тебе, как со-творцу, заплатить за это тысячу долларов!

— Точно?

— Легко! — и, для наглядности, швырнул в окно невесомую пачку из-под чипсов.

— Что ты делаешь?! Прости, Гринпис, — молитвенно сложила она руки. — Весь из себя такой умный, а ведёшь себя…

— Я не мусорю. Я создаю рабочие места!

— Как это? — не поняла Елена.

— Если бы никто не мусорил, тысячи дворников в одночасье остались бы без работы! Я должен не только думать о том, как помочь ближним, но и реально помогать им сохранить рабочие места!

— Никогда об этом так не думала, — растерялась Елена.

— Вы скованны стереотипами мышления и поведения, а потому-то и не видите дальше собственного носа. И не делаете ничего для того, чтобы улучшить этот мир!

— Лихо же ты умеешь оправдываться! — невольно восхитилась Елена. — Я же ещё и виновата!

— Это называется — ходить на ушах, ставя всё с ног на голову! Знаешь, как меня называли тут в прошлой жизни? Принц-парадокс!

— Ладно, я берусь за твою книгу, принц! Но, к сожалению, мне уже пора. Пока! — выпорхнула она из машины, засунула системный блок подмышку, невесомо хлопнула крылом двери и засеменила в сторону подъезда.

«Вот тебе и «если получится», — вздохнул Ганеша и завёл машину. Проводив взглядом исчезающего в подворотне ангела. Хотя и видел, что Елена буквально машет крыльями… от восторга. — И чего она всё выделывается? Даже Сита уже увидела, что она моя. Заигралась в демона искушения? Профессиональная деформация, блин. Надо было попросить Ситу приворожить её. Ах, это ж Геневера! Заранее внесла в это шоу дух интриги! — усмехнулся он и поднял взор к небесам. — Спасибо, ангелы, за сотрудничество».

Сотрудники агентства «Новая жизнь ангела» молча помахали ему в ответ. Прекрасно осознавая, что он их с такого громадного расстояния, разумеется, не видит. Но так хотелось в это верить… что одна юная особа послала ему воздушный поцелуй. Поклявшись мысленно, что как только Ганеша вернётся на планеты высшего типа и захочет поблагодарить коллектив лично, она с ним непременно встретится. Просто поговорить. И обсудить книгу. А дальше… как получится. Если получится, — тут же поправила она себя. Заметив, как все сотрудницы приосанились и непроизвольно стали прихорашиваться.

Понятное дело, что дружба с Ганимедом была выше отношений с девушками. Утром Ганеша ходил в «Метро», но его