лапы и весьма острые когти, чуткие уши улавливают любой звук, а в груди колотится сердце, горячее как пламя.

– Первый сектор пройден, – доносится голос Леона.

Значит, испытание уже началось. Значит, из меня уже вырвалась аура зверя и постепенно заполняет стеклянные арки.

Я не открываю глаз, наоборот, плотнее смыкаю веки.

“Давай покажем им, насколько мы сильны!” – мысленно шепчу своему кролику, представляя, как бережно прижимаю зверька к себе. Я чувствую, как уверенно стучит его-моё сердце, как бежит по венам его-моя кровь, как растекается по телу его-моя энергия.

– Второй сектор!

Под веками накаляется, щиплет. Энергия зверя колет кожу, жаром опаляет лицо, гудит в ушах удивлённо-восхищённым гулом.

– Нет, уже третий! Удивительно, третий! И вау! Кажется, это ещё не конец!

Я распахиваю глаза и понимаю, что гул в ушах не из-за зверя, а из-за людей кругом. Почти все стоят на ногах, рты раскрыты, в глазах отражается пламя, центр которого – я.

Задрав голову, вижу, что вокруг полыхает ярко-рыжим, почти алым. Огонь не обжигает, но греет, будто чистейшая энергия света.

“Это всё моё?” – проскальзывает растерянная мысль. Удивлена не только я. Свет расползается от меня во все стороны, освещая ошарашенные лица мужчин и женщин.

– Четвёртый сектор! – вопит Леон, выпучивая глаза как рыба. – Ого! Я не верю, не верю! Это невероятно! Боги!

– Пятый! Почти пятый… – шепчет Виктория.

– Не останавливается! – кричат из зала.

Отец перегнулся через перила королевского балкона, Джаред широко улыбается, смотрит на меня восхищённо.

Кругом полыхает, на стенах пляшут блики. Невероятной силы пламя вырывается за пределы пятой арки и лижет потолок.

Девушки охают, кто-то падает в обморок, женихи возбуждённо переговариваются, и все смотрят на меня, но теперь иначе, чем раньше. В глазах мужчин жадный интерес, граничащий с голодным азартом. Женщины кусают губы от зависти.

– Никогда такого не видел! – хрипит Леон, едва не подпрыгивая на месте. – Леди и сэры, это исторический момент! Слышал, последний раз подобное встречалось двадцать отборов назад! Вау, мне до сих пор не прийти в себя! – ведущий вытирает пот со лба. – Девушка с таким невероятным зверем способна положить начало сильнейшему роду! Её дети покорят этот мир, а может даже начнут новую династию? Потенциал зверя огромен! Я поражён… А посмотрите какой необычный цвет! Гранатовый, почти алый!

Виктория тихо смеётся, показывая мне большой палец. У меня кружится голова от восторга. Сердце отбивает победный марш. Я знала, что всех удивлю, но не думала, что настолько! Это правда моя энергия бушует под потолком? Или Виктория как-то помогла? Неважно. Всё неважно! Главное – получилось! И теперь я наверняка останусь на отборе!

Краем зрения я замечаю Гилберта, бледного до синевы. Он резко разворачивается и уходит, пробираясь сквозь восторженно гудящую толпу. Если вспомнить, Гилберт не был рад решению Короля, будто знал, что даже двенадцать голосов не станут для меня проблемой. Неужели маг подозревал, какой результат покажет мой зверь?

А отец тоже знал?

Я вскидываю взгляд на королевский балкон. Отец замер, вцепившись в перила. В его глазах искреннее удивление, почти неверие, а ещё… опасение, напряжение, тревога. Он поражён, но поражён неприятно. Это болезненно колет, но обдумать странную реакцию отца я не успеваю. Пламя уже сбавляет интенсивность, а вскоре исчезает, оставив лёгкую дымку.

Леон громогласно поздравляет с таким видом, будто никогда не сомневался в моих способностях. Виктория искренне жмёт руку, женихи одобрительно кивают, за женскими улыбками прячется зависть. Нанетт хлопает в ладоши от счастья.

Как же быстро поменялась реакция окружающих. Только что я была мелкой, никому не нужной, слабой принцесской и вдруг стала желанной невестой с невероятным потенциалом. Оборотни – властолюбивы, они уважают только силу, лишь её ценят в других.

– Вы невероятны, леди! – кружится вокруг меня ведущий. – Теперь я жалею, что сам не принимаю участие в отборе! Я бы отдал вам все свои голоса до единого. И сердце в придачу! У нас не хватило арок, чтобы измерить ваш потенциал, но даже пять секторов я видел лишь пару раз в своей жизни! Вы поразительны, Николь! Позвольте, я провожу до вашего места, мне хочется ещё немного побыть рядом с живой легендой!

Он вежливо подаёт руку, я принимаю.

Вместе с Леном мы спускаемся со сцены, проходим мимо других девушек. Теперь я ступаю гордо, и впервые это не наиграно. Нет никого, кто не смотрел бы в нашу сторону.

– Осталось меньше двадцати кандидаток, – тем временем говорит Леон, наклонившись к уху, – затем начнётся голосование. Вы волнуетесь, Николь?

– Ни капли, я в себе полностью уверена, – отвечаю с улыбкой и вдруг понимаю, а ведь это практически правда. Я всё ещё пьяна от победы. Не верится, что именно мой зверь породил настолько мощное энергетическое пламя.

– И это правильный настрой! Вот ваше место. Николь, я за вас всячески болею, – подмигивает ведущий.

Глава 18

Время до голосования пролетает быстро. Выступления кандидаток кажутся блёклыми, никто не добирается даже до четвёртого сектора. На сцену поглядывают без интереса, зато на меня косятся с нескрываемым любопытством.

Несколько соперниц передают записки, где поздравляют и приглашают в гости. Те, кто поближе, пытаются завести дружеский разговор, будто не они совсем недавно плевались ядовитой желчью. Меня оторопь берёт от подобной наглости. Не знаю, как и реагировать.

Быстро же люди меняют сторону, прямо-таки на лету! Неужели побаиваются, что, заполучив влиятельного супруга, я начну мстить? Впрочем, если бы соперницы знали, с кем меня связала метка, то вовсе тряслись бы как листочки на осеннем ветру.

Когда со сцены уносят стеклянные арки, Леон объявляет о начале итогового голосования. Шурша юбками, девушки взволнованно поднимаются со своих мест. Воздух оглашает торжественная музыка, на стенах вспыхивают золотом огни. Наконец-то, настал момент, ради которого затевались сегодняшние соревнования.

Я тоже встаю. Стараясь казаться уверенной, иду к сцене следом за соперницами, как вдруг кто-то трогает меня за локоть. Это Катрин – старшая сестра, она догнала меня и теперь шагает рядом.

– А ты, оказывается, с секретами, сестрица, – шепчет Картин, кривя губы. – Долго готовилась? А ведь так талантливо притворялась наивной простушкой, что даже я поверила.

– Не пойму, ты совсем за меня не рада? – шепчу, поднимаясь по ступенькам.

– Ну почему же, очень рада. Так рада, что сейчас расплачусь, – цедит Катрин. – Небось, уже представляешь себя на троне? Думаешь, будто победила?

Я ничего не отвечаю на эту чушь. Похоже, Катрин считает, что я нацелилась на отцовское место, которое старшая сестра давно нарекла своим. Из всей семьи именно с Катрин у