– Ничего… Просто мысли вслух.

Михаила такой ответ не устроил, и он попытался добиться от Макса ясности.

Однако тот наотрез отказался озвучивать свои идеи.

– Схватим засранца, тогда будет видно, – сухо сказал он. – Нечего попусту языком чесать.

Кондратьев взял с него слово, что Удав расскажет ему все при первой же возможности. Макс без промедления согласился, и двое бойцов вновь сосредоточились на наблюдении за объектом.

– Однако, думается мне, хватит нам штаны пролеживать, – сказал Михаил. – Полежали, пора и честь знать.

– И то верно. Как пойдем?

Михаил еще раз оглядел дачу генерала.

– А вон там, где лесок ближе всего примыкает к забору.

– Там наверняка камеры и сигналка.

– Камеры, сигналка, полный набор детекторов тут везде. В лоб эту крепость не взять, точнее, если действовать традиционно, то не взять, а если схитрить, то есть хорошие шансы оставить охрану в дураках.

– Слушаю, – с готовностью сказал кинетик.

Михаил вновь прильнул к биноклю, еще раз осмотрел лесную опушку.

– Ты свое искусство на неодушевленные предметы перенести сможешь?

– Не знаю, – признался Макс, – надо попробовать. Вообще, когда я бежал из «Хрустальных небес», мне пришлось ломать двери…, даже стены пару раз колол. А что ты предлагаешь?

Кондратьев зло усмехнулся.

– Предлагаю накрыть их хитрую электронику.

– Отсюда не получится, – тут же ответил Удав. – Надо подобраться поближе.

– Надо, так подберемся, о чем речь.

Макс медленно кивнул.

– Ты ведь был в его усадьбе, – сказал он. – Неужели, не сподобился разведать, что у них там, да как?

Михаил только скорчил недовольную физиономию.

– Не поверишь, но я ни разу даже не помышлял о том, чтобы разобраться в охранных системах генеральской дачи. Не думал, что так все обернется. Многое, что предусмотрел, кое-как вовремя подстраховался, но…

– Но что-то же ты должен был заметить?

– Угу, – согласился с напарником Кондратьев. – Что-то я и заметил, и на основе этого я сейчас предлагаю свой план. Все детекторы, сигналка, любая охранная система куда-то постоянно сбрасывают информацию о своем статусе. В нашем случае это комната, подозреваю, что не очень большая, заполненная всякими блоками с автоматикой. Контроллеры там всякие, небольшой сервер и все в таком духе. Это твоя цель номер один. Далее – это пульт охраны. Это еще одна комната, в которой сидят несколько представителей дежурной смены.

– Сколько? – тут же поинтересовался Удав.

Кондратьев пожал плечами.

– Точно не знаю, подозреваю от двух до пяти. Они осуществляют визуальный контроль за территорией усадьбы и, в случае чего, жмут тревожную кнопку. Далее в дело вступает группа быстрого реагирования, а так же остальная часть дежурной смены, которая разбита на патрули. ГБР – человек двести, не меньше – располагается на заднем дворе, в казарме армейского типа. Пятьдесят человек – тревожная смена, никогда не спит, всегда находится при оружии, и готова помочь дежурной смене отразить нападение на дачу генерала.

– Или спеленать диверсантов, – задумчиво произнес Макс.

– Ну, да, или так.

– То есть пост охраны – цель номер два?

– Совершенно верно.

– А казармы – цель номер три?

Михаил едва заметно поморщился.

– Не совсем. – Он замолчал на некоторое время, разглядывая здорового мужика с автоматом, прогуливающегося перед воротами усадьбы со стороны парадного подъезда. – Макс, нам не нужна бойня. Пойми, эти парни в наших разборках не участвуют. Они получают довольно неплохие деньги за свою службу, и каждому из них наплевать, чем занимается Суворов. Здесь нет ни одного идейного бойца, так что постарайся обойтись без лишней крови. Я знаю, у тебя накипело, но…

– Вряд ли ты представляешь, через что мне пришлось пройти, – ледяным тоном сказал Удав, – но я… понял тебя. Дело – есть дело.

– Совершенно точно, поэтому казарму не стоит крушить. Сможешь ее… эм… ее экранировать? Закрыть так же, как ты сумел закрыть нас там, в лесу?

Макс размышлял недолго, порядка нескольких секунд.

– Хочешь, чтобы я накрыл их куполом, через который не смогут пройти люди, и пули не пролетят?

– Ага.

Удав нащупал лежащий рядом с ним бесшумный «Вал».

– Думаю, это можно устроить. Что дальше?

Кондратьев сделал то же самое.

– Дальше – крайняя цель. Номер четыре. Нужно обесточить усадьбу. Генерал – настолько серьезный товарищ, что ему выделили свою обособленную линию электроснабжения. Отсюда я не вижу трансформатор, но он там есть, поверь, правда его уничтожение не сильно облегчит нам жизнь. Автоматика тут же запустит автономные дизеля, и электричество восстановится. Мало того, подозреваю, что каждая охранная система имеет свой, обособленный резервный источник питания. Бить по ним всем нет никакого смысла. Мы должны прихлопнуть только трансформатор, а затем дизеля системы резервного электроснабжения. Этого хватит за глаза. Усадьба погрузится в темень, ГБР будет заблокирована, системы охраны встанут колом, и дежурная смена окажется деморализована. Тут то мы их и накроем.

Порядка минуты Долматов обдумывал предложение Кондратьева, потом спросил:

– Накроем?

– Фигурально выражаясь, – разъяснил Михаил. – Еще раз говорю, нам лишняя кровь на руках ни к чему. Не стоит класть всех подряд. Отрабатываем лишь необходимый минимум.

– А что с генералом?

– А что с ним? – не понял Михаил.

Макс на мгновение замялся, словно почувствовал себя неловко.

– Мы его… того?

Кондратьев махнул рукой.

– Не знаю. Посмотрим по обстановке. Первостепенная наша задача – это добыча особо важной информации, помнишь об этом?

– Помню, – еле заметно кивнул Удав.

– Вот и отлично. Все остальное – это шелуха.

Его рука схватила «Вал», и фигура, одетая во что-то неопределенное, едва заметно поднялась над грунтом.

– Готов? – спросил Кондратьев проформы ради.

– Готов, – ответил ему кинетик.

Спустя секунду две фигуры начали движение в сторону усадьбы генерала.

* * *

За окном царствовала теплая июльская ночь, но Мезенцев в эти поздние (или ранние – смотря как посмотреть) часы лежал, не смыкая глаз.

Ему не спалось. Сегодня в особенности.

Если вчера он сумел заснуть под утро и, в итоге, провалялся до половины двенадцатого утра, то сегодня, кажется, сон просто-таки отказывался приходить. Чего он только ни делал: и дышал по специальной методике, о которой ему в свое время поведал Кондратьев, и считал в уме, и пытался успокоить мозг, используя свои, одному ему ведомые навыки – ничего не помогало. Глаза закрывались, а сон не приходил, хоть ты тресни.