Целую каждый сантиметр.

Крепкие руки уже у меня под юбкой, а губы шепчут на ухо:

– Я жил без цели, а теперь ты моя цель.

– Как же твоя любимая работа? – мурлычу неразборчиво, теряясь в ощущениях.

– С этого дня ты – моя любимая работа, – хрипит мне в шею влажными губами.

Сильные руки поднимают меня, несут на кровать.

Громкие стоны вспарывают притихшую квартиру. Такие громкие, аж уши закладывает.

Полечка, прости, – шепчу в сладкой агонии, – прости, но ты теперь не можешь вернуться в свой привычный мир.

Он стал моим!

Виталина

Лежим счастливые, смотрим в недавно отремонтированный потолок.

Медленно поворачиваюсь к майору, складываю на него ногу. Моя рука скользит по его груди, изредка натыкается на светлые жесткие волосики.

Время летит неумолимо. За окном уже давно стемнело, а мы продолжаем молчать.

Первой решаюсь на разговор я.

– Клим, давно надо было рассказать тебе про Ванечку.

Мужчина поворачивает ко мне счастливое лицо, смотрит на меня серьезно:

– Почему не рассказала? Я же твой начальник и проблемы мы должны решать вместе.

– Пойми меня правильно, я боялась. Ванька без документов.

– Чего ты боялась? – Клим дотронулся до моего лица. И нежное прикосновение мгновенно встревожило мой мир.

– Что Ванечку отнимут у меня!

– У тебя? – стальной взгляд прожег насквозь. – Он детдомовский! Поля, его давно надо вернуть государству. Мальчик не игрушка!

– Я к нему привязалась, – решаюсь быть с майором честной, откровенничаю, говорю всё как есть. Но похоже ему не нравится.

– Где вы вообще с ним познакомились?

Перед глазами вихрем проносятся кадры нашего знакомства.

– Помнишь, когда ты заставил меня убираться в доме, а я сбежала?

– Не заставил, а попросил, – уточняет Клим.

– Меня тогда подвез один тип, сцапал на улице, усадил в тачку, обещал подвезти, а Ванька к тому моменту уже сидел у него в машине.

От воспоминания меня всю корежит, и холодный пот лижет между лопатками языком страха.

– Не понравился мне мужик сразу, злой такой. Темный. Мы с Ванькой сговорились и сбежали от него!

– Андреева! – Клим резко оттолкнул меня и внезапно оказался на мне.

Думала, раздавит. Но у него хватило ума опереться на локти.

Серые глаза яростно пожирали, заставляли чувствовать себя виновной!

– Ты почему сразу не рассказала! Мы бы пошли по следу и взяли мужика! Как он выглядел? Темный говоришь? И шрам огромный через всё лицо? Да! – зарычал несдержанно мне в губы майор.

– Да! – шепчу виновато.

– Так это был сам Тёмушкин! Скаут, работающий на банду похитителей подкидышей! Он выискивает пацанов, выкупает у барыг, и отдает в банду. – Зачем мы по-твоему в доме Аркаши сделали базу? Чтобы отловить Темного!

Ну откуда мне было знать! – с тоской и отчаянием прикусываю нижнюю губу.

Хотя если я – Полина, то должна была! Вот если бы Полька оказалась на моем месте тогда.

Но нет… Полька – полицейская ищейка с отменной чуйкой, она бы никогда не села в тачку к Темному. Сразу бы его повязала.

– Климушка, прости, – обнимаю ногами широкую спину, а мои пальцы нежно зарываются в русых волосах.

Раз, два, три… сейчас его бешенство отпустит, и он замурчит. Четыре… Взгляд мутнеет, черный зрачок разливается на серовато-зеленую радужку. Пять…

– По-ля! Ты убиваешь без ножа.. – теплые губы ползут по моей груди.

Теперь дрожу я.

Горячие губы целую мои губы.

Пальцы пишут иероглифы на гладкой рельефной спине.

Карябаю спину длинными ногтями.

Через двадцать страстных минут, душ и стакан морса, майор снова возвращает меня в нашу действительность:

– Номер автомобиля темного запомнила?

– Нет, – отрицательно мотаю головой.

– Полина! – осуждающе смотрит на меня. – Моя воля, признал бы тебя непригодной для работы в полиции.

Для постели пригодна, а для полиции нет? Обидно, однако.

– Зато я видела из какого дома Темный выходил! – втыкаю шпагу в гордыню и самомнение начальника.

– Серьезно? – Клим неуверенно скользит взглядом. Залипает на меня, трется головой о мой живот. Ласково проводит языком по пупку.

Подлизывается!

Молчу. Пусть подольше поподлизывается. Мне очень нравится. Аж пальцы ног и рук впиваются в простынь от удовольствия.

– Чиркнешь адресок?

– А поехали прямо сейчас туда. Я покажу!

– Хорошо. Только давай утром. Идет?

– Ладно. Иди ко мне, – маню мужчину к себе.

Мои губы скользят по его ключицам. И мы снова тонем в наших эмоциях и прикосновениях.

Клим выходит из душа, и, мой взгляд залипает на мокром торсе мужчины. Изучаю татуировку – голова волка.

– Почему волк? – улыбаюсь я, довольная собой. Когда называла Клима волком, не ошиблась.

– Всё тебе хочется знать! Везде тебе надо влезть, – широко улыбается в ответ, садится на кровати, сгребает меня в охапку, укладывает к себе на колени.

Смотрю в серые искрящиеся глаза, кружу по лицу. Подмечаю, что у майора даже морщины разгладились от удовольствия. Теперь он похож на мальчишку.

Нежные большие руки гладят меня по спине.

– В армии сделал татуировку. А волк, потому, что тогда было модным среди наших. именно волчью морду рисовать.

– Среди ваших-армейских?

– Да!

Резкий телефонный звонок разрывает счастливую комнату надвое.

– Не бери, – уламываю я.

Ждем, когда телефон заткнется.

Он замолкает. И тут звонит мой.

– Не отвечай, – шепчет майор, наклоняясь над моим лицом. Дышит на меня любовью.

– Это рингтон Ванечки! – нервно вздрагиваю. Спрыгиваю с Клима, как кошка приземляюсь на четыре лапы. Вскакиваю, бегу к телефону.

– Да! – кричу в трубку.

Чуйка подсказывает что-то случилось. Иначе ночью бы не звонили.

Голос Васюты:

– Полина, срочно передай трубку майору! У нас беда!

– С Ваней? – мой голос дрожит.

– Да! Засранец пытался сбежать! Когда перелазил через забор, упал, сломал руку.