— Я полиморф во второй ипостаси. А в человеческой это выражается в смене цвета глаз…

— Что значит полиморф? — удивилась я. Я ведь уже отчаялась узнать, кто он… Край расскажет мне потом, он обещал. А пока… Пока мне это было не важно. Я привыкла, что он чудовище. И даже не обязательно знать, какое. Важно, что он Альберт — тот, кто похитил меня, а потом стал мне ближе всех. По крайней мере, в тот вечер так казалось…

— Это еще одно свойство наших королей, — сказал Альберт. — В пределах своего вида мы можем менять размер, окраску и некоторые свойства второй ипостаси. Есть основная форма, но ее легко сделать больше или меньше по своему желанию.

Ну вот сейчас он скажет мне, кто он. Когда я уже не надеюсь… Когда уже и не хочу знать…. Но он не сказал. Лишь улыбнулся, словно догадался о моих мыслях, вдруг встал и протянул мне руки ладонями вверх.

— Я обещал показать тебе свои мечты, — сказал он, пристально глядя на меня. — Ты хочешь их узнать? Я сам ничего не увижу… Только ты.

— Хочу! — уверенно ответила я. Альберт, я приму их, что бы там ни было. Я сохраню это в своем сердце… Я буду знать и помнить тебя. И, возможно, однажды вернусь с порталом, чтобы спасти твою жизнь, даже если ты возненавидишь меня за ложь и обман.

Я вложила руки в его ладони… и в этот момент что-то изменилось. Казалось, пещера запела, неслышимый, но ясно ощутимый звук полился от стен, от пола… И звезды над головой тихо зазвенели.

— Я открываю тебе свои мечты, Тая, — серьезно сказал Альберт, вглядываясь в мое лицо. — Если хочешь их увидеть — прими…

«Принимаю», — ответила я почему-то мысленно. И песня вдруг обрела образы, я увидела их словно в воздухе перед собой.

Сначала в них была война… Летали драконы, изрыгали огонь и гибли, сраженные копьями, что кидали с земли воины — я узнала в них воинов Киркаса. Потом победоносная армия Альберта шла по земле, что показал мне Гордейн. И музыка, струившаяся от стен, была похожа на победный марш.

А потом вдруг все стало по-другому… Мелодия смягчилась, и картинки войны сменились морем, над которым горели яркие звезды. Огромный корабль плыл среди волн, а на носу стоял Альберт и обнимал плечи невысокой — очень маленькой по сравнению с ним — девушки. Это была я — удивительно красивая со стороны. А руки девушки лежали на плечах красивого темноволосого мальчика. Потом был сад, где я смеялась, а Альберт подхватывал меня на руки и кружил, как самый восторженный влюбленный. Как парень из моего мира… А потом был поцелуй и жаркие ночи под двумя лунами этого мира.

Слезы выступили на глазах. То чувство, что резало душу, когда я видела это, было слишком тонким, чтобы назвать его словами. Может быть, это была любовь… Любовь, что утекала у меня между пальцев прямо сейчас.

— Что там? — с искренней улыбкой спросил Альберт. И добавил серьезно: — Если не хочешь, можешь не говорить…

— Там… Там я, Альберт… Была война, но теперь там море… и я… И наш сын… — я отвела глаза с набухшими слезами и убрала руки. Как же невыразимо больно! Счастье. Возможное, но такое призрачное счастье… Призрачное, потому что завтра я сама его разрушу.

— Да, Тая, я люблю тебя, — серьезно сказал он. — Теперь понимаю, как это… Вот так. Когда даже не надеешься… Хотел найти девушку, которая полюбит меня. А нашел ту, что смог полюбить сам. Знаю, что ты …

— Постой, Альберт! — я подняла на него умоляющий взгляд. — Не говори ничего! Просто посмотри… — сказала я, решившись. И снова вложила ладони в его руки. Он ведь так и не убрал их, словно ждал, что я вернусь. — Если хочешь, прими мои мечты…

— Принимаю, — улыбнулся он. Долго и пристально он смотрел на меня. В мои глаза и на слезы, бесконтрольно текущие по щекам. Его лицо стало очень серьезным, даже напряженным. Ну, вот и все, подумалось мне. Сейчас он все узнает. И сможет ли любовь победить праведный королевский гнев. Вряд ли…

Но постепенно его лицо разгладилось, и Альберт широко улыбнулся.

— Что там, Альберт? — робко спросила я. — Скажешь?

— Тая… — он отпустил мои руки, обнял меня и бережно прижал мою голову к груди. — Там… много чего. Тебе плохо… Ты мечтаешь о покое. Но это не просто покой… В нем и моя мечта. Ты хочешь… покоя в… со мной.

Так просто? И ничего страшного? Значит, не выбраться отсюда я хочу на самом деле. Только покоя… с ним. Да, я ведь так устала… И я расслабилась, оперлась на его грудь, ощущая, как надежная рука мягко закопалась в мои волосы, начала нежно перебирать мои пряди.

— Потанцуешь со мной? — я ощутила его улыбку. И стены вдруг запели по-настоящему. Легкая, нежная мелодия заструилась по гроту. Тонкая, чуть грустная и очень спокойная.

— Как ты это делаешь? — сквозь слезы спросила я.

— Музыка легко рождается, когда сердце поет, а это место чувствует нас… Ну и немного простой магии…— Альберт положил одну мою руку себе на плечо, а другую взял в свою ладонь и медленно повел меня, потом чуть быстрее, когда в мелодию вдруг вплелись отчаянные ноты. А я почувствовала себя, будто я лечу, движимая его руками. Никогда не могла похвастать, что хорошо умею танцевать. Но сейчас от меня ничего и не требовалось. Ноги сами шли вслед за его движениями, то быстрее, то медленнее, и я почувствовала, что начинаю улыбаться…

И вдруг мы почти остановились. Альберт пальцем стер с моей щеки слезу и серьезно посмотрел на меня. Сейчас черный и бордовый цвета смешивались в его глазах.

— Тая, послушай… Я правда не хочу, чтобы что-то стояло между нами. Потому и привел тебя сюда… Ты хотела знать, кто я — и все мы — во второй ипостаси…

Я замерла. И вдруг сердце громко забилось. Я не хотела знать. Только не сейчас! Потому что сейчас это не важно!

Это последний наш вечер. Потом ничего не будет — только пустота. И воспоминания, в которых я кружилась в его руках, а серебристые стены звенели нежной мелодией нашей любви.

— Альберт, стой… — сказала я и приложила палец к его губам. — Это не важно. Я… приму любую твою ипостась. Я просто… хочу быть с тобой! — надо же, а еще несколько дней назад мне казалось, я никогда не смогу твердо сказать это.

Необычные глаза разгорелись ярче, горячая тьма обожгла меня, а его сильные руки коснулись моего лица.

— Ты уверена?

— Да… Ты мое любимое чудовище, кем бы ты ни был! Возьми меня… — я сделала робкий шаг к нему и тут же потонула в горячем потоке, что подхватил меня. Повторять не потребовалось.

Он держал меня, приподняв от пола, когда коснулся губами моих губ, когда жадно, но нежно ласкал мою спину, разрывая застежки. Когда я отчаянно закопалась пальцами в его густые волосы и застонала, ощущая, что горячие руки наконец-то касаются обнаженной кожи.

Когда границы рухнули навсегда, и близость, возникшая на берегу моря, а может быть, и раньше, стала всепоглощающей.

Я вручала ему свою жизнь, свое сердце… И мне было все равно, что будет дальше. Потому что есть мужчины, которые говорят о своих чувствах вот так. Горячим потоком, что сносит все, и заставляет тебя верить: ты единственная на свете. Для него. И не важно, в каком вы мире и что вас ждет.