против СССР. Введение же его в Политбюро значительно успокоит часть недовольных, а самого Кадара морально свяжет».

Суслов и Андропов разошлись во взглядах.

И тут ситуация в Венгрии резко обострилась. Студенты Будапештского политехнического института 23 октября устроили демонстрацию солидарности. В демонстрации приняло участие около двухсот тысяч человек. Выступавшие требовали свободных выборов, отмены цензуры и вывода советских войск из Венгрии. Демонстранты пели «Марсельезу» и «Интернационал». Группа студентов попыталась проникнуть на радио, чтобы зачитать свои требования. В них стали стрелять, тогда демонстранты захватили несколько складов с оружием – в штабах гражданской обороны и в полицейских участках. Начались перестрелки, в городском парке демонстранты скинули гигантскую статую Сталина. Остались только каменные сапоги.

Вспыхнуло народное восстание. Власть утратила контроль над столицей. По всей стране солдаты и полицейские переходили на сторону восставших. Растерянный первый секретарь ЦК Эрне Герё позвонил в посольство Андропову с просьбой о военной помощи. На заседании Президиума ЦК КПСС договорились ввести советские части в Будапешт. Но Хрущев хотел, чтобы венгерское руководство обратилось к Советскому Союзу с официальной просьбой, а осторожный Герё не желал связывать свое имя с вводом советских войск. Тогда в одиннадцать вечера в Москве решили все равно действовать. Советские танки появились в Будапеште.

Бывший заместитель министра иностранных дел СССР Анатолий Гаврилович Ковалев вспоминал:

– Во время венгерских событий 1956 года меня на пару месяцев откомандировали в Будапешт. А я с сорок третьего года вдобавок к ежедневным занятиям в МГИМО заочно учился в Литературном институте имени Горького. Руководителем моего семинара был Илья Сельвинский, которого (наряду с Николаем Асеевым) считаю в поэзии своим учителем. Сельвинский научил меня предельно точно обращаться со словами… Это важно для дипломата. В Венгрии сложилось четверостишие, опубликовать которое я попытался только спустя тридцать лет:

Здесь все пропитано мятежом.

Будапешт, ноябрь 1956 года.

Девочка лет пяти в танк кидает снежком.

Она – дочь своего народа.

В Москве полагали: как только появятся советские танки, все закончится. Но венгры взялись за оружие и стреляли в советских солдат. Танки в городе уязвимы, их поджигали бутылками с горючей смесью. В первый день погибли двадцать советских солдат, сгорели четыре танка и четыре бронетранспортера. Венгерская армия советским войскам не помогала – напротив, многие солдаты переходили на сторону восставших. Бойцов сопротивления становилось все больше, их число достигло нескольких тысяч человек. В основном это были рабочие, отслужившие в армии. Главой правительства 24 октября стал Имре Надь, объявивший военное положение.

В Будапешт вновь прибыли Микоян и Суслов. Они увидели, что Венгрия вышла из повиновения. Власть переходила к восставшему народу. Управление государственной безопасности распустили. Началось воссоздание политических партий, прежде существовавших в Венгрии.

Если Микояну и Суслову в Будапеште была ясна сложность и противоречивость происходящего в стране, то их товарищам по Президиуму ЦК, оставшимся в Москве, все виделось в черно-белом свете. Хрущев распорядился, чтобы Суслов немедленно прилетел в Москву и доложил обстановку.

Поздно вечером 28 октября Суслов рассказал, что в городе идет бой, есть значительные потери, настроения антисоветские:

– Отношение к нашим войскам сейчас плохое. Причина – разгон демонстрации. Много убитых из населения. В городе висят траурные флаги.

Суслов сказал, что правительство Надя все равно надо поддерживать, а войска из Будапешта выводить. Маршал Жуков тоже предложил отказаться от силового способа влиять на ситуацию в стране.

Его подержал Хрущев:

– А то мы только стреляем.

Все члены Президиума, кроме Ворошилова, который требовал крайних мер, согласились: войска надо выводить.

Но Хрущева интересовал ответ на главный вопрос:

– Не уходит ли Венгрия из нашего лагеря? Можно ли Надю верить?

Пока в Москве шло заседание, Имре Надь заявил по радио, что в Венгрии ликвидируется однопартийная система, поэтому он формирует коалиционное правительство из коммунистов, партии мелких сельских хозяев и крестьянской партии.

Тем не менее Президиум ЦК был готов начать переговоры с правительством Надя о выводе войск.

Маршал Жуков заявил:

– Для нас события в Венгрии – урок во внешнеполитическом отношении. Надо вывести войска из Будапешта, если потребуется – из всей Венгрии.

Хрущев говорил, что мы живем не во времена Коминтерна, нельзя командовать братскими партиями, использовать войска против венгров – «ввязаться в авантюру».

Но едва советские войска покинули венгерскую столицу, в Будапеште вновь пролилась кровь. Сторонники жесткой линии говорили: видите, стоило нашим солдатам покинуть город, как там началось смертоубийство. А произошло вот что: на площади Республики толпа расправилась с сотрудниками госбезопасности и столичного горкома партии. Погибли два десятка человек во главе с секретарем горкома Имре Мезё. Офицеров госбезопасности опознавали по одинаковым желтым ботинкам, которые им выдавали в хозяйственном отделе. Их вешали на деревьях головой вниз.

Жестокая расправа на площади Республики породила страх перед хаосом. Из тюрем выпустили не только политических заключенных, но и обычных уголовников.

Как раз в эти дни началась война на Ближнем Востоке. Англия, Франция и Израиль атаковали Египет, который совсем недавно установил близкие отношения с Советским Союзом. Это изменило настроения в Кремле.

– Если мы уйдем из Венгрии, – говорил Хрущев, – это подбодрит американцев, англичан и французов. Они поймут как нашу слабость и будут наступать. К Египту им тогда прибавим Венгрию. Нас не поймет наша партия. Выбора у нас другого нет.

Микоян отстаивал свою точку зрения:

– Вся Венгрия требует вывода наших войск. Страна охвачена антисоветскими настроениями. В нынешних условиях лучше поддерживать существующее правительство. Сила не поможет. Надо вступать в переговоры.

На сей раз Суслов, чутко уловивший смену настроения «наверху», с ним не согласился.

На Президиуме ЦК он сформулировал позицию предельно ясно:

– Только с помощью оккупации можно иметь правительство, поддерживающее нас.

1 ноября Имре Надь вручил послу Андропову ноту с требованием начать вывод советских войск. Не получив ответа, правительство Венгрии вышло из Организации Варшавского договора и провозгласило нейтралитет. Это окончательно склонило Москву к интервенции. Яноша Кадара тайно доставили в СССР. На заседании Президиума ЦК он подробно рассказал о положении в стране:

– Восставшие боролись за строй народной демократии. Вначале вы не видели этого, квалифицировали это как контрреволюцию и повернули этим массы против себя.

Кадар согласился возглавить правительство Венгрии.

Хрущев вызвал первого заместителя министра обороны маршала Ивана Степановича Конева. Спросил: сколько потребуется времени, чтобы навести порядок в Венгрии? Маршал попросил трое суток. Управление боевыми действиями принял на себя генерал армии Михаил Ильич Казаков, командующий Южной группой войск Объединенных вооруженных сил стран – участниц Варшавского договора.

Югославскому лидеру Иосипу Броз Тито Хрущев потом объяснит:

– Мы не можем допустить реставрации капитализма в Венгрии, потому что у нас, в Советском Союзе, люди скажут: при Сталине такого не было, а эти, которые Сталина осуждают, всё упустили…

1 ноября на венгерскую территорию по приказу