и жестче. Я так чертовски жажду ее, что едва могу дышать. Наслаждаюсь ею, пока она не взывает ко мне.

– Нова, черт, пожалуйста, – умоляет она, и я улыбаюсь в ее киску.

– Тебе нравится наблюдать, как я стою перед тобой на коленях, принцесса? – я лениво провожу языком по ее клитору, опускаясь к дырочке, в то время как моя рука обхватывает ее задницу и крепко сжимает. Охрененно идеальная.

Из ее горла вырывается еще один стон, несмотря на то, что она пытается подавить его, и когда Мэдди видит самодовольную улыбку на моем лице, она запускает пальцы в мои волосы и сильно тянет, заставляя меня зашипеть.

– Не так сильно, как тебе нравится видеть меня на моих.

Прикосновение ее рук вызывает у меня странную реакцию, и я откликаюсь на ее прикосновения. Ее слова зажигают меня изнутри.

– Самые правдивые слова на свете, – мурлычу я, обдавая своим дыханием ее лоно и еще больше раздвигая его для себя.

Затем я погружаюсь в нее глубже, атакуя языком клитор и вылизывая его с молниеносной скоростью, пока Мэдди не начинает задыхаться и дрожать в моих объятиях. Я опускаю рот ниже, наслаждаясь болью, которую причиняет ее хватка, и проникаю языком в ее дырочку, начиная трахать ее сладкое влагалище. Ее пальцы впиваются в мой череп, прижимая меня к себе, а затем я чувствую, как все ее тело начинает сжиматься подо мной.

Когда она оказывается уже на грани оргазма, я отстраняюсь, и она почти кричит от разочарования, но тут мой большой палец начинает медленно поглаживать ее клитор.

– Нова, – стонет она, подаваясь бедрами вперед, чтобы усилить трение.

– Будешь умолять, принцесса? – дразню я, слизывая ее вкус со своих губ, и пытаюсь сдержаться, чтобы не вернуться к ней снова.

– Боже, я так тебя ненавижу, – выдыхает она, пытаясь отдышаться. Ее грудь быстро поднимается и опускается.

– Это ничего, – говорю я с улыбкой. – Ты можешь ненавидеть меня и кончать мне на лицо одновременно.

Двигаясь дальше, я начинаю пробовать ее на вкус и дразнить снова и снова, позволяя одному из пальцев скользнуть внутрь ее влагалища и наслаждаясь ощущением, как оно сжимается вокруг меня.

– Я собираюсь заставить эту прелестную маленькую киску кончить.

Любые ее последующие слова заглушаются стоном, я опять погружаюсь в нее, набрасываясь так, будто ее киска – мой последний ужин. Мэделин Питерс, может, и дочь дьявола, но в эту секунду, когда она извивается под моим языком и пальцами, она просто гребаный ангел.

Глава 17

Мэдди

«Туалетный трах»

Я в туалете с Новой Даркмором. С Новой Даркмором, трахающим языком мою киску так, словно если он не доведет меня до оргазма, то умрет. Я извиваюсь над ним, в то время как его крепкая хватка на моем бедре удерживает меня на месте, а его пальцы и язык трахают и посасывают меня, пока я едва сдерживаю крики. Его язык скользит, кружит вокруг моего клитора, каждый раз попадая в идеальное место, а палец медленно входит и выходит из моего влагалища.

Он продолжает ритмично водить языком по моему чувствительному бугорку, а его палец трахает меня так хорошо, что я чувствую, будто вот-вот потеряю сознание от удовольствия. Когда он добавляет второй палец, растягивая меня, я не могу сдержать стон. Мои бедра прижимаются к нему, отчаянно желая большего. Черт, я так близко, и если не кончу в ближайшее время, то наверняка умру.

Нова чувствует мое отчаяние, мою потребность кончить. Я знаю это, его пальцы ускоряют темп, он вводит их в меня снова и снова. Я так возбуждена, что едва могу дышать, и когда его пальцы скользят по сладкому местечку внутри меня, я не могу сдержаться. Я кричу, сильно прикусывая губу, чтобы сдержать себя, прижимаюсь ближе к нему, страстно желая кончить.

Чувствую его улыбку на своей коже, а затем он стонет:

– Давай, покатайся на моем языке, Мэдс. Возьми, что хочешь.

Я отчаянно киваю в ответ на его слова, безудержно насаживаясь на его пальцы, сильнее прижимая к себе его язык, пока он лижет меня, заставляя подчиниться.

Нет ненависти, нет вражды, нет слов, полных злобы, есть только страсть, вожделение, чертовски чистая хаотическая потребность друг в друге. Неважно, что это не имело никакого смысла, нет, все, что сейчас важно, – это ощущение его прикосновения. И когда его язык опускается вниз, соединяясь с пальцами, я выгибаю спину, почти врезаясь в дверь. Никто никогда раньше не проникал в меня своим языком, во всяком случае, во время тех немногих неуклюжих оральных опытов, которые у меня были, но Нова наслаждается мной, как будто он в камере смертников, а я – его последняя трапеза.

Я чувствую, как приближаюсь к оргазму, пока он переключатся с грубых толчков своего языка внутри меня на резкие движения по клитору. Все, что мне остается сделать, – это подчиниться, отдаться этой волне. Когда Нова чувствует дрожь моего тела, он опускает руку, которой держал мое бедро, и теперь подхватывает оба. Отныне единственное, что удерживает меня в вертикальном положении, – это то, что мои ноги обхватывают его плечи. Под таким углом его язык и пальцы проникают еще глубже.

– Нова, да, прошу, не останавливайся, – выдавливаю я, стремясь достичь пика своего надвигающегося оргазма, и мне кажется, что я никогда ни в чем так сильно не нуждалась.

Наши взгляды встречаются, и он, прижимаясь ко мне, в отчаянии стонет:

– Кончи на мой гребаный язык, Мэделин, мне нужно почувствовать, как эта жадная маленькая киска сжимает мои пальцы, как чертовы тиски.

Его слова уничтожают меня. Я взрываюсь оргазмом, его движения не замедляются ни на секунду, даже когда он чертыхается. Нет, он не прекращает моего оргазма, он продлевает его безжалостными толчками, пока я не лишаюсь сил и не задыхаюсь в его объятиях. Все мое тело содрогается от кайфа, который он мне только что доставил. Когда ноги соскальзывают с его плеч, он позволяет им упасть, но быстро подхватывает меня за бедра, чтобы удержать в вертикальном положении.

Я открываю рот, чтобы что-то сказать, не знаю, что именно, но он меня опережает.

– Ни одного гребаного слова.

Его руки возятся с ремнем, пока он не высвобождает свой член, а затем рукой, покрытой моим возбуждением, обхватывает свой ствол.

Я зачарованно наблюдаю, как он быстро дрочит, кряхтя и постанывая, вся его рука покрыта моими соками. Горло сжимается от желания ощутить его вкус, но тут Нова другой рукой впивается в мое бедро и выдает:

– Черт, Мэдди,