Поверх всего этого я набрасываю куртку, чтобы не замерзнуть на катке. Итак, учитывая макияж и распущенные волосы, я выгляжу достаточно привлекательно для пятничной игры.

Когда я спускаюсь к Хэлли, она набирает сообщение на телефоне, ее пальцы быстро бегают по экрану, но, услышав, что я подхожу, она быстро убирает его.

– Кому ты пишешь? – спрашиваю я, зная ее достаточно хорошо, чтобы тут же прочесть на ее лице скрытность.

– О, это просто Арчер, спрашивал, приду ли я на игру, вот и все, – в конце Хэлли повышает голос, что обычно указывает на то, что она лжет, а когда она еще и избегает зрительного контакта со мной, я понимаю, что она что-то скрывает. – Давай, Венди, пойдем повеселимся.

Решив сегодня остаться трезвой, я везу нас на арену на машине и заставляю Хэлли остановиться, чтобы взять еды, в тщетной попытке отсрочить неизбежное, но к тому времени, когда мы добираемся, игра еще не началась. Хэлли улыбается, будто именно этого и хотела, и, к моему большому разочарованию, нам снова удается занять места впереди. Вместо того чтобы быть взволнованной, как она, я чувствую, как по моим венам течет нервная энергия, пока мы ждем, когда заполнится стадион и начнется игра.

К тому моменту, как игроки начинают выходить на лед для разминки, я чувствую себя совершенно растерянной, мну пальцы, пытаясь справиться с тревогой при мысли о встрече с ним. Когда он, наконец, выходит на лед, я почти сразу замечаю его. Теперь я знаю его фигуру лучше, чем когда-либо прежде, и не могу не смотреть, как он приступает к разминке перед игрой. Я наблюдаю за тем, как легко он скользит по льду, вращаясь с такой непринужденностью, словно ничто другое в мире в данный момент для него не имеет значения. Ничего такого, чего бы я раньше не видела. Я смотрю, как Джош катается на коньках, с тех пор как мы были детьми, но в наблюдении за Новой есть нечто особенное.

Джош первым замечает нас. Он ловит мой взгляд, проезжая по катку, а затем оборачивается, чтобы помахать нам. Когда мы машем в ответ, я чувствую на себе взгляды, и когда я смотрю влево, вижу, что Нова тоже смотрит сюда. На меня. Клянусь, я даже отсюда вижу его самодовольную улыбку, и мне жаль, что я не могу сказать, что на меня она совершенно не подействовала. И что я вовсе не ощущаю его присутствия на самой интимной части моего тела. Однако все это сделало бы меня маленькой грязной лгуньей.

Я едва могу оторвать от него взгляд. Игра вот-вот начнется. Я чувствую, что он поглощает меня целиком. Когда Нова выходит на середину поля для вбрасывания, я вижу, как им овладевает спокойствие, словно пребывание на льду – его неотъемлемая часть. Он сосредоточен, подготовлен, смертоносен, и когда начинается игра, он не теряет времени даром, доминируя на льду и над игроками. Все «Флайерз» – отличные игроки, из них получилась хорошая команда, но, наблюдая за Новой, можно с легкостью понять, почему именно он был выбран капитаном, почему тренер назначил его лидером. Он был рожден для этой игры, создан для этого титула и носит его с гордостью.

Первый период проходит гладко, шайб забито не было, да и драк не случилось, как ни странно. Во втором периоде – три гола один за другим. Один от Новы, один от Арчера и один от команды соперника. В заключительном периоде я больше сосредотачиваюсь на своем брате. Когда Джош выходит на лед, драк всегда больше, просто из-за того, кто он такой. Кажется, все так и норовят поиздеваться над сынком мэра. Они знают, кто он, кто я, и это делает его легкой мишенью для беспочвенных оскорблений.

Думаю, эта игра ничем не отличается, поскольку я наблюдаю, как один из игроков гоняет его по льду. Видно, что он продолжает что-то кричать ему. Я не слышу слов из-за шума толпы, но вижу, как напрягаются плечи Джоша при каждом слове. Когда брат проезжает рядом со мной, а игрок следует за ним по пятам, мы встречаемся взглядами, и я ободряюще киваю ему. Другой игрок замечает это, и я вижу его ухмылку, совсем не похожую на ту, которой Нова одарил меня ранее, и без сожаления отшиваю его. Следующие слова, адресованные Джошу, он произносит, не сводя с меня глаз и прикусывая губу. Я вижу ярость в глазах брата, но она не успевает разгореться, так как внезапно другой игрок в безудержной ярости врезается в наглеца.

Номер девятнадцать.

Нова валит говнюка на землю и прыгает на него сверху. В драку вступают другие игроки: Арчер перехватывает того, кто собирается запрыгнуть Нове на спину, а Джош врезается в другого парня. К тому моменту, как судьи расталкивают их, все они немного в крови и синяках, но, учитывая, что это Нова затеял заварушку, он единственный, кого отправляют на штрафную скамейку. Он получает штраф в пять минут, но на часах остается всего четыре минуты, и другая команда получает шанс обыграть нас.

Я смотрю, как он уходит со льда, и перевожу взгляд на Джоша, который тоже смотрит вслед Нове, пока снова не обращает свое внимание на меня. Он не двигается с места, пока игра не возобновляется, и я не могу избавиться от чувства причастности, пытаясь понять, что, черт возьми, только что произошло.

– Что это была за хрень? – мой вопрос адресован скорее самой себе, но Хэлли все равно отвечает.

– Похоже, Нова Даркмор только что присвоил тебя, – на ее лице восторг, и у меня появляется острое желание ударить ее.

– Брось, мы даже не нравимся друг другу, – усмехаюсь я, чувствуя кислый привкус лжи во рту.

Хэлли закатывает глаза.

– Как скажешь, Венди, – она пожимает плечами. – Кроме того, он не обязательно должен тебе нравиться, чтобы ты могла агрессивно его трахнуть.

Я чуть не прикусываю язык, когда моя невинная лучшая подруга говорит эти слова. Я наблюдаю, как ее взгляд скользит по игрокам.

– Кто ты такая и что ты сделала с моей лучшей подругой? – поддразниваю я, но она только снова закатывает глаза и сосредотачивается на игре.

Мне бы тоже сосредоточиться на игре, на том, сможем ли мы удержать лидерство, но мой взгляд падает на ложу, где Нова уже наблюдает за мной. У меня возникает ощущение дежавю с того момента, когда я видела его там в последний раз, но на этот раз на его лице нет ни игривой улыбочки, ни заигрывающей насмешки. Нет.