class="p1">Она попробовала пошевелить рукой и поняла, что привязана. Подергала ногами – с тем же результатом.

– Она проснулась, – раздался тихий мужской голос где-то рядом.

– Отлично. Ну что же, поговорим, – ухмыльнулся другой, более низкий.

Раздался неприятный звук придвигаемого по керамической плитке металлического стула, и кто-то большой и грузный разместился рядом с ней.

Катя попыталась снова открыть глаза и прищурилась. Лампа над ней чем-то напоминала ту, что стоят в операционных, и светила так ярко, что на ее фоне весь остальной мир был покрыт непроницаемым мраком.

– Запись идет? – спросил кто-то справа.

– Да, включили, – пришел ответ издалека, как будто из-за стены или перегородки.

Вокруг было много людей, которых она никак не могла разглядеть, хотя чувствовала их ауры: спокойные, сосредоточенные. Никакого волнения или азарта. Они просто делали свою работу.

– Как вы себя чувствуете? – участливо спросил сидящий рядом невидимый собеседник.

– Голова болит, – честно призналась Катя. – Где я?

– Это не важно. Если вы будете сотрудничать, то ничего плохого не случится. Если договоримся, то мы освободим вас и вы будете жить долго и, поверьте, счастливо.

– Сотрудничать в чем? И что будет, если я откажусь?

– Плохой выбор. Да и выхода у вас нет. Вы все равно сделаете то, что нам нужно, вопрос только в том, насколько при этом будете страдать. Думаю, я понятно обрисовал картину?

Катя испуганно кивнула.

– Для начала вы должны продемонстрировать нам свои возможности по управлению эмоциями.

– Кто вы? – спросила она, пытаясь разглядеть в окружающем полумраке лица. – Зачем вам это? Отпустите меня!

– Кто мы – тоже не важно, – ответил собеседник. – Я хочу, чтобы вы поняли: единственная возможность выйти отсюда целой и невредимой – это делать то, что я приказываю. Итак, последний раз по-хорошему повторяю: я хочу, чтобы вы продемонстрировали мне способность управлять эмоциями.

– Я не могу. Я уже ничего не могу. Я потеряла эту способность! – Катя испуганно помотала головой.

– Когда? Из-за чего?

– Я… не знаю. Была вспышка на мосту, и все. С тех пор я ничего не могу.

– Вы могли бы придумать что-нибудь более правдоподобное, – фыркнул неизвестный.

– Но это правда! – крикнула Катя.

– Жаль. Очень жаль, что вы не захотели работать с нами по-хорошему. Но почему-то я это и предполагал, – вздохнул неизвестный и обратился к кому-то вне ее поля зрения. – Колите.

Катя не поняла, о чем он, завизжала и задергалась на столе, но ее схватили сразу несколько рук, прижали к столу, и вену на локтевом сгибе что-то кольнуло. Все сделали быстро и профессионально.

В голове зашумело, как от бокала шампанского, а мысли начали разбегаться и играть в прятки – ни одну не удавалось ухватить за хвост. Сосредоточиться было невозможно.

Пока она гонялась за обрывками сознания, пытаясь склеить из них что-нибудь внятное, ее собеседник выждал и снова начал задавать вопросы.

– Как вы воздействовали на сознание жителей города через шлем виртуальной реальности?

– Я не знаю, это все Макеев придумал. Он показывал добрые картинки, а я вспоминала о Денисе… – слова сами вылетали наружу против ее воли, словно мозг Кати в этом не участвовал. – Мне было хорошо, а он как-то транслировал это дальше.

– Допустим. А вторая волна, которую вы послали всем через полчаса? Вы сделали это уже без Макеева. Он гнался за вами, и никакой аппаратуры на вас тогда не было, а воздействие получилось намного мощнее.

– Оно как-то само получилось. Я просто была счастлива. Я любила Дениса и в тот момент поняла, что он меня тоже любит и ценит больше всего на свете. И от этого со мной что-то случилось… я не знаю, что именно. Какой-то невероятный момент счастья, после которого я потеряла все способности.

– То есть вы хотите сказать, что транслировать масштабно можете только чувство любви? Что насчет других эмоций? Гнев, например.

– Я не знаю. Я раньше могла направить его на кого-то конкретного…

– У нас есть другие сведения. То, что вы делали с пассажирами автобуса…

– Я не помню! Я тогда была не в себе. Оно всегда выходило как-то само. Мы убегали, я очень боялась и злилась, а потом в автобусе все начали сходить с ума…

– Хорошо. Проведите подобный сеанс сейчас. Транслируйте любую эмоцию. Учтите, тут есть те, кто невосприимчив к вашим фокусам. Такие же, как вы. Если вы что-то сделаете со мной или с другими людьми, вас убьют.

– Я не могу! Я же говорила! Меня всю выжгло! Ну почему вы не слышите?! – произнесла Катя с отчаянием в голосе.

Возникла напряженная пауза.

– Она может врать под препаратом? – спросил у кого-то ее собеседник.

Ему ответил далекий мужской голос:

– Теоретически при специальной подготовке можно поставить ментальный блок на определенную информацию. Если заготовить четкую ложную легенду, заучить ее наизусть и самому в нее поверить, то да. Под препаратом можно выдавать такую легенду вместо правды. Но для этого нужен очень опытный специалист и долгая подготовка, так что я сомневаюсь.

– Откуда ты знаешь, что у эмеров нет таких спецов? – вспылил тот, кто допрашивал Катю. – Звоните боссу. Мы должны получить от него разрешение на применение физического воздействия.

Потом воспоминания помутились. Катю оставили в покое, и, кажется, она даже отключалась, то проваливаясь в бред, то выныривая из него.

Думать удавалось с трудом. Мысли разбегались, и внутри ее раздирали эмоции. Обида, отчаяние, боль. Почему она оказалась здесь? За что? Ее все бросили. Бросил Денис, ушел с головой в работу. Бросил и предал Макеев, отдав в руки этим палачам. Катя неожиданно поняла, что в этом мире ей совсем не на кого положиться. Она осталась совсем одна.

Привязанная к операционному столу.

С которого она уже больше никогда не сойдет, потому что от нее требуют того, на что она физически не способна.

Катя очнулась, когда вокруг поднялась суета и чей-то властный голос спросил:

– Она может трезво думать?

– Действие препарата уже должно заканчиваться… – неуверенно ответил тот, кто недавно беседовал с Катей.

– Да или нет?

– Роман Андреевич, для уверенности я бы подождал еще часик.

– Придурок, ты представляешь, сколько стоит мое время? Часик! Приведите ее в чувство сейчас же. У вас есть какой-нибудь антидот?

– Не антидот… но если ввести некоторый набор стимуляторов для мозга и нервной системы, то можно привести ее в чувство.

– Колите!

– Роман Андреевич… есть риск, что это может ее усилить. Вы же знаете, на что она способна.

– Нам это и нужно, идиот.

– Но я не уверен насчет безопасности.

– У тебя тут двое этих… от Олега Сергеевича. Еще ее на мушке держат трое бывших спецназовцев –