class="p1">Он повесил трубку и некоторое время раздумывал, стоит ли звонить Денису. Потом решил, что парень сейчас на взводе и точно полезет в самое пекло. Катины похитители его, скорее всего, просто убьют. Что окончательно сломает ту, кого он привык считать дочерью. Ради ее счастья Дениса стоило держать в неведении.

Макеев набрал на терминале короткую команду, стирающую содержимое диска, и быстро вышел из офиса.

* * *

Алиса с Алексеем ужинали в кафе недалеко от ВДНХ. Они прождали Дениса целых три часа, пока Алиса не поняла, что он не придет. То ли что-то случилось, то ли у него появились другие планы. Например, Катя вышла на связь и их с Алексеем помощь оказалась без надобности.

Перед этим они ездили по окрестностям. Алиса пыталась почувствовать Катю в надежде на то, что если окажется неподалеку, то ощущения усилятся, но все было бесполезно. День прошел впустую, и Алиса, раздраженная и взбешенная, завалилась в первую попавшуюся кафешку, зачем-то наорала на официанта, который слишком долго нес меню, а теперь хмуро поглощала невкусный резиновый стейк. Алексей, внимательно наблюдавший за ее состоянием, предпочитал помалкивать.

– А ты чего молчишь? – уставившись на него, требовательно спросила Алиса. – Предложил бы что дельное. А то все бродишь за мной, как безмолвная тень отца Гамлета. Никакого толку от тебя.

– Я думал, что я тебе не только как сыщик нужен, – осторожно улыбнулся он.

– Это дома. А тут работа. От тебя ни моральной поддержки, ни помощи.

Он вздохнул. Ну как ей сказать, что она ошибалась с самого начала? Нельзя было тратить время в ожидании Дениса.

– Могу попросить знакомых добыть запись с камер в районе, где Катя вышла из такси. Но это время, а мы и так много прождали впустую. Да и что мы там увидим? Что она встретилась с Макеевым и куда-то ушла.

– О! – Алиса встрепенулась. – Сейчас камеры повсюду. Можно отследить, куда они пошли.

– Был бы я фэсэбэшником, возможно. Другого способа получить такую информацию не знаю. Это не просто к одной камере подключиться – тут нужно задействовать кучу точек съемки и систему распознавания лиц и поиска людей. Такие фокусы оставляют следы, и никто из моих знакомых так глупо палиться не будет. За такое не просто уволят – посадить могут.

Алиса вздохнула, снова уткнулась в тарелку и продолжила ковырять стейк, но неожиданно подняла голову и прислушалась.

– Что? – спросил Алексей.

Алиса помотала головой и махнула ему, чтобы он оставил ее в покое. Она прикрыла глаза и повела носом влево-вправо, как будто принюхивалась, как собака.

– Кажется, я снова ее чувствую. Очень далеко. Катя только что включилась. Совсем недавно ничего не было, а теперь я уверена, что ощущаю направление. Но… как-то странно… не так, как раньше.

– Где?

Алиса уверенно указала пальцем в сторону барной стойки. Алексей встал, отошел подальше, достал смартфон и сверился с навигатором.

– Север-северо-запад. Кажется, это уже давно знакомый нам маршрут.

– Что, опять Питер? – жалобно вздохнула Алиса.

– Или Тверь. По пути разберемся.

– Тогда поехали. Я лучше твою ужасную шавуху по дороге наверну, чем буду жевать эту подошву. – Алиса встала из-за стола.

Официант поспешил к ним, но Алиса ударила по нему страхом, и несчастный в панике убежал на кухню. Девушка, не заплатив, двинулась к выходу. Алексей неодобрительно покачал головой, положил пару тысяч на стол и направился за ней.

* * *

Катя с трудом нашла выход с заброшенной промзоны на неизвестной ей окраине Санкт-Петербурга и теперь, как во сне, плелась по безликим спальным районам. Она плохо воспринимала реальность: только что поглощенные души, тени их памяти и чувств затмевали ее собственное сознание. Катя путалась в воспоминаниях, в ощущениях и в эмоциях. Мир казался чужим и незнакомым.

До этого она никогда не оказывалась в одиночестве посреди большого незнакомого города. Сначала она жила в изоляции, потом, с момента побега и до вспышки на мосту, вся ее жизнь представляла собой калейдоскоп боли, радости, опасности и риска, и она все время куда-то спешила, мчалась, убегала так, что и оглянуться не успевала. А по карманному городку Щекино Катя чаще всего гуляла до парка и обратно.

Но сейчас она, пошатываясь, брела по не самой благополучной окраине Санкт-Петербурга, и неприятности не заставили себя долго ждать. Путь ей неожиданно преградили трое накачанных парней в кепках и одинаковых спортивных куртках.

– О, а откуда у нас на районе такая сказка вдруг нарисовалась? – спросил один из них, подходя вплотную.

– Отвали, – вяло сказала Катя и попыталась его оттолкнуть, но силы были явно не равны.

– Ух! Какая бойкая, – сказал второй и шлепнул ее чуть ниже спины, в то время как первый крепко взял ее за предплечье.

– Пойдем с нами. Развлечемся.

Это было даже не предложение, а приказ или, скорее, констатация факта.

Катя попыталась вырваться, неловко пошатнулась и, если бы ее не держали, она наверняка упала бы.

– Семен, слушай, она под какой-то дрянью! – сказал третий.

– Ну и че? Послушнее будет, – ухмыльнулся первый и притянул Катю ближе к себе.

– Они все спидозные. Тебе оно надо?

– Ну-ка, глянь на меня, – первый взял Катю за подбородок, повернул ее лицо к себе и заглянул в глаза.

Катя подумала, не выпить ли его ауру, но ее тут же замутило – девушку и так переполняла чужая энергия. От одной мысли о том, чтобы влить в себя еще порцию мерзости, Катю вырвало прямо парню на куртку.

– Фу! Тварь! – завопил он и оттолкнул ее так сильно, что она упала в грязь. Парни ушли.

Хотелось заплакать от обиды, но слез почему-то не было. Катя с трудом поднялась на ноги и поплелась дальше. Ей очень хотелось присесть отдохнуть. Может, даже поспать.

Она заметила впереди спинку лавочки и подошла к ней, не сразу рассмотрев, что там уже занято. Бесформенная черная груда тряпья вдруг зашевелилась, и на Катю дохнуло таким зловонием, что она еле сдержала новый рвотный позыв. Сначала из-под рваного пальто, которым прикрылся бомж, показалась покрытая струпьями нога, а потом и лицо, желто-коричневое от грязи и загара.

Катя отшатнулась и в испуге отбежала подальше. Ей казалось, что она, не заметив, прошла через портал из своего мира в параллельную вселенную, полную боли, подлости, гадости и страдания. Оживший ночной кошмар. Ее никогда так не обижали, она не видела ни бомжей, ни настолько больных людей.

Катя в панике скользнула взглядом по серым однообразным шестнадцатиэтажкам, которые окружили ее со всех сторон, как будто отрезая путь к бегству.

Что с ней? Куда