— Надо обойтись без эпитетов вообще, — деловито предложила Лариса. — Сказать, что так и не смогла полюбить, и больше не хочешь вводить его в заблуждение. И непременно поблагодарить за встречи.

— Как-то протокольно, — криво улыбнулась Александрина.

— А назвать человека хорошим, когда бросаешь его, не протокольно? — рассердилась Лариса.

— Ладно, не кипятись. Тебе не кажется, что ты слишком близко воспринимаешь возможные переживания этого парня?

— Если я что-то и воспринимаю близко к сердцу, — осуждающе свела брови Лариса, — то это чувства моей подруги.

— Извини, — смутилась Александрина. — Но с моими чувствами всё предельно ясно.

— Нет, как раз-таки не всё! Иначе ты бы, не задумываясь, рассталась с парнем и, очертя голову, помчалась выходить замуж за Пустовалова.

— Нет, Лорик, — с ответной горячностью возразила Александрина.

— Ладно, подружка, — вздохнула Лариса, — не горячись. Только, похоже, ты проникла в семью Виталия глубже, чем следовало бы.

— Теперь ты понимаешь, почему мне так трудно с ним объясниться?

— Понимаю также и то, что личный разговор неизбежен.

— То-то и оно.

— Знаешь что, Санчик, подумай, как следует, действительно ли ты хочешь с ним расстаться. И прими, наконец, взвешенное решение.

— Всё уже решено. Не о чем размышлять. Осталось только воплотить в жизнь.

— Удачи тебе, подружка! И пусть ни ревность, ни чувство жалости больше не будут помехой.

Глава 25

В день, когда ударили Виталия, Оксана проводила сыновей на соревнования по каратэ. Состязания должны были состояться в одном из областных центров Черноземья. Сопровождал внуков отец Оксаны.

— Привет, — тонко улыбнулся из-за деревянного штакетника Игорь, здороваясь с молодой женщиной, направлявшейся со стороны хозяйственных построек для скотины к дому.

— Привет, Игорь, — недовольно отозвалась Оксана, с неприязнью заметив, что тот настроен весьма решительно.

Пораньше управившись с хозяйством, уставшая за неделю молодая женщина планировала провести воскресный вечер в праздной неподвижности перед телевизором. Подобное удавалось ей крайне редко. Занятость на работе, скотина, огород, заботы о детях — всё это не особенно напрягало Оксану. Однако порой невыносимо хотелось просто посидеть в тишине. Но минутная слабость, как правило, проходила без следа, стоило увидеть симпатичные мордашки сынишек, моментально обрушивающих на маму поток информации, с оживлёнными рассказами о проведённом дне и множеством вопросов, которые требовали безотлагательного разрешения.

«Ну, вот, — тоскливо подумала Оксана, — рухнула моя надежда на «романтический» вечер в одиночестве. Неизвестно, сколько времени займут выматывающие объяснения с Игорем. Но точно знаю: после них, единственное, что мне захочется, это рухнуть в постель и провалиться в непродолжительный сон. Не успеешь оглянуться, как будильник прозвонит. Принесло этого Игоря, — откровенно рассердилась молодая женщина. — Теперь планы тихо провести вечер без ребят — насмарку».

— В дом-то пригласишь? — распахнул калитку неожиданный гость.

— У меня не прибрано, — буркнула Оксана. — Дети отчалили на соревнования. После сборов там чёрт ногу сломит. Давай на веранде посидим.

— О-о, — воодушевился прибывший, — значит, пацанов твоих нет. Похоже, для меня открываются приятные перспективы, — растянул он в улыбке тонкие губы, не разжимая их.

— Ничего для тебя не открывается, Игорь, — неприязненно произнесла молодая женщина. — Говорила и ещё повторю. Пойми уже, не люблю я тебя!

— А кого любишь? — вспылил Игорь. — Антона? Так нет его больше!

— Прекрати, — грозно свела яркие тёмные брови Оксана. — Сказала тебе, раз и навсегда, не трогай Антона!

— Прости, — побелел лицом, где ярче обозначились мелкие, едва заметные веснушки, Игорь.

Эта особенность молодого мужчины: бледнеть во время волнения, становясь откровенно конопатым, приводила в бешенство его самого.

— В который раз прощения просишь. И всё равно цепляешь Антона. Уходи подобру-поздорову! — вскочила со старенького дивана, приютившегося на застеклённой веранде, Оксана.

— Оксанка, — заканючил Игорь, — прости ты меня, ради Бога! Хочешь, на колени встану? — сползая с краешка дивана, где притулился, мужчина действительно попытался встать на колени.

Оксане, испытывающей к нему отвращение, невыносимо захотелось оттолкнуть его, ударив крепкой пяткой крохотной ступни в тощую грудь. Но в следующее мгновение Игорь сделал едва уловимое движение, выглядевшее со стороны как опасение запылить брюки. Молодая женщина обратила внимание: брюки на нём те же самые, что когда-то на выпускном. Поначалу стало противно от его, граничащей со скупостью, бережливости. Затем разобрал смех. Потешно было наблюдать, как мужчина в пылу любовного признания думает о невредимости своей одежды. Оксана привыкла поддерживать чистоту, порой даже чрезмерную, если не одолевала усталость. О беспорядке в доме она сказала нарочно, чтобы избежать присутствия в нём Игоря. Однако тот воспринял сообщение всерьёз.

— Игорь, ну правда, иди уже, — отсмеявшись, попросила молодая женщина, утирая обильно проступившие слёзы. — Не делай нас обоих посмешищем.

— Перед кем? — обозлился Игорь, усаживаясь на место. — Кто нас тут увидит? Или ты ждёшь кого-то, а я помешал? Может, соседа своего, Виталю?

— Никого я не жду, — чересчур поспешно перебила Оксана после первых же звуков имени Виталия. — Уж его тем более. С чего ты вообще взял? — попытавшись вернуть безразличие в голос, уточнила она.

— Так просто ляпнул, — осознав оплошность, свернул наезд Игорь, — не подумав.

— А пора бы думать-то начинать, — с осуждением заметила Оксана, затаив вздох облегчения.

— Нечем думать, Оксанка, — пылко произнёс молодой мужчина. — Мозги плывут. В голове — одна ты; и в сердце тоже. Скоро на дороге мерещиться начнёшь, как бы в аварию не попасть.

— Да ладно, — фыркнула женщина, вновь не в силах совладать со смехом. — Это, Игорёк, уже не любовь. Это больше смахивает на «белочку». Так ты же вроде не пьёшь. В смысле, не напиваешься.

— Измучила ты меня, Оксанка, — плаксиво продолжал Игорь. — Что тебе стоит попробовать? Давай сойдёмся хоть на месяц. На руках носить буду; завтраки в постель подавать. Вот увидишь, потом сама не отлипнешь. Вперёд меня в загс побежишь.

— Игорь, хватит уже! Тебе не надоело быть клоуном?

— Глупенькая, я ж для тебя всё сделаю. Что захочешь, покупать буду. Золото там всякое. А хочешь, шубу? — продолжал Игорь, словно не услышав отповеди молодой женщины. — Всё будет в точности, как в кино показывают. Давай сойдёмся. Пацаны твои временно у родителей поживут, пока мы… типа… притрёмся друг к другу.

— Ну, уж нет, — снова рассердилась Оксана. — Никуда мои ребята из дома не пойдут! Я только в комплекте: три в одном. Знаешь, как в старину говорили, «сама третя».

— Ладно, — перепугался незадачливый ухажёр, — пусть остаются. Просто как лучше хотел. Подготовить их, чтоб привыкли.

— Не к кому им привыкать, — отрезала молодая женщина. — У них был папка. Он для них отцом и останется. А ты вали отсюда, — снова вскочила Оксана, — да поскорее! И больше не появляйся. И золото своё вместе с шубой, знаешь, куда засунь!

— Зачем ты