– Здесь ты и живешь? То есть твои родители. В Бланкенезе? Ну ты буржуй!

Он засмеялся:

– Прости. Тут я ничего не могу поделать.

– Ну хотя бы одеваешься не как буржуй, – продолжала я его дразнить.

– А как, по-твоему, одеваются те, кто здесь живет?

– Они носят пиджаки от Burberry, накинутые на плечи свитера, поло со стоячим воротником.

– Ты хочешь сказать, что я выгляжу убого? – сухо спросил он.

У меня дрогнули уголки губ.

– В этом случае я хотела сделать комплимент.

– Вау! Спасибо! – В его голосе так и слышится ирония.

Мое внимание вновь переключилось на идиллическую местность. Почему-то я ни разу здесь не была, хотя район очень милый. Мимо пробегают разноцветные дома, улочки вьются вверх по склону, а внизу в солнечном свете сверкает Эльба. Я настолько отвлеклась, что почти проехала парковку, на которую указал Симон. Левая нога по привычке шарит в поисках педали сцепления. И, разумеется, напрасно, поэтому торможение получается очень резким, и мы по инерции резко дергаемся вперед.

– Проклятая автоматика, – чертыхнулась я и демонстративно проигнорировала шуточки Симона по поводу моих навыков вождения. Зато с навыками параллельной парковки у меня все отлично. Я заглушила мотор, тоже лишь со второй попытки, когда машина просигналила, что одновременно нужно выжать тормоз.

– Спасибо, что подвезла, и еще раз извини за… Ты поняла. За мной долг за доставленные хлопоты. – На его лице читалась смесь сожаления и стыда, о чем свидетельствовали пунцовые щеки. Что ж, по крайней мере его мертвенная бледность прошла.

– Все в порядке. Никаких хлопот. Кроме того, я не оставила тебе особого выбора. – Я ни за что не пустила бы его за руль. Потому что в случае аварии и увечья или чего похуже я была бы виновата. Поэтому я могла и должна была это предотвратить.

Как с мамой.

Если бы я только быстрее бежала, если бы поторопилась…

Я ощутила угрызения совести, но, глубоко вздохнув, послала их подальше.

– Ну, тогда я пошла на электричку.

– Сначала я тебе заплачу. За сеанс, – и Симон достал кошелек.

– Точно. Совсем забыла.

– Черт…

Я занесла руку, чтобы открыть дверь, но остановилась на полпути:

– Что такое?

– Мне надо домой, взять денег. Когда я снимал их, я не думал, что получится на полтора часа дольше.

– Отдашь разницу в следующий раз.

– Ни в коем случае! – твердо возразил он. – Я со своим рейтингом крутизны и так в минусе, еще не хватало теперь задолжать тебе. Вот сто пятьдесят.

Я улыбнулась.

– Полтора месяца не за горами. – Полтора. Хотя я втайне надеялась, что мы увидимся раньше. Возможно, в Pocket Bar.

– Полтора? Я думал – месяц.

– Я посмотрела в календарь. К сожалению, раньше не получится.

Долгий выдох.

– Полтора…

Я надеялась… нет, я ждала, что он предложит встречу, например, прогулку в то дедушкино место. Я бы сразу согласилась, но Симон резко поменял тему:

– Родители живут совсем рядом.

Я проглотила свое разочарование и с удивлением осмотрелась. Совсем рядом звучит как за углом, и мне показалось, что мы проезжали мимо.

– И где же?

– Вон там наверху, на склоне. – Он показал на укрепленные подпорными стенками ступеньки.

– Круто. – Как и множество других прекрасных мест в Гамбурге, Треппенфиртель тоже в моем списке «Обязательно к посещению». Однако кому придет в голову разглядывать достопримечательности в собственном городе?

– Посмотрим, изменишь ли ты свое мнение насчет «круто», когда поднимешься.

– Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой?

– Как будто я бы оставил тебя сидеть в машине. Или… ты совсем не терпишь лестниц? Я тебя и здесь с удовольствием подниму. – Симон улыбался совершенно раскованно. Кажется, его совсем не смущало, что я могу встретить его родителей.

А вот меня эта мысль заставляла нервничать. Знакомство со своей семьей мне всегда немного напоминало променад по главной улице голышом. Ты абсолютно неприкрыт, все, что обычно под одеждой, становится достоянием общественности. В том числе вещи, за которые стыдно, или которые – как я, например, – ненавидишь. Одна мысль об этом наводит на меня панику. До этого момента я лишь однажды привела домой незнакомца. Юлиана – мою первую и единственную настоящую любовь.

– Кроме того, – продолжал Симон, открывая дверь, – бабуля мне устроит, если узнает, что ты была рядом, а я вас не познакомил. Для нее это как встреча с кумиром.

Мне вспомнилось его сравнение бабушки с Халком, и я тихо засмеялась. Окей. Если он не делает из этого драму, то и я не буду.

Мы вышли из машины и перешли на другую сторону улицы. Через несколько метров асфальтовая дорога сменилась выложенной мелкой брусчаткой лестницей, которая, петляя то вправо, то влево, вела вверх. Мы вместе преодолевали ступеньку за ступенькой. Мимо лепящихся друг к другу домиков, запущенных садов, разноцветья, красных с золотом деревьев, листва от которых шуршала и шелестела под ногами. Оглядевшись вокруг, взглянув на Эльбу позади меня, я с улыбкой остановилась, желая прочувствовать момент.

– Все в порядке? – Вопрос Симона вернул меня к реальности.

– Да, а у тебя? Как ты себя чувствуешь?

– Очень хорошо. Все прошло. Не обязательно было меня подвозить.

– Береженого Бог бережет. И потом, так я хотя бы посмотрю город. В действительности здесь еще красивее, чем на фото, которые я видела. Но как-то… иначе, чем я ожидала, – призналась я.

– Насколько иначе? – Симон остановился на две ступеньки выше меня, но потом снова спустился, и солнце меня ослепило.

Я, моргая, загородилась рукой от света.

– Я больше ожидала увидеть стереотипные пейзажи Бланкенезе. Больше вилл, роскоши. Но здесь все такое… добротное. Более деревенское, чем я ожидала.

– Раньше это была рыбацкая деревня. – Он посмотрел по сторонам. – Отсюда и домики. Разочарована?

Я помотала головой.

– Наоборот, мне нравится уют.

– Буду знать… – произнес он с улыбочкой, от которой в животе у меня опять запорхали бабочки.

Мы пошли дальше, а Симон продолжил рассказывать:

– Туристы – а к ним я причисляю и жителей других районов Гамбурга – считают, что иметь дом в этой части города – гламурно. Такой германский ответ Голливудским холмам, потому что здесь живут несколько селебрити. Только они живут не в Квартале лестниц. В большинство домов пройти можно только по лестнице. То есть никаких машин, ты все тащишь на себе. Покупки, ящики – все. Наш дом один из немногих, к которому с другой стороны ведет тропинка.

– Зато ты каждое утро, выйдя за дверь, будто оказываешься на гигантском балконе без перил. – Я широким жестом провела рукой по воздуху.

– Это правда… А вот, кстати, и входная дверь. – Мы остановились возле прямоугольного дома из массивного обожженного кирпича с небольшими фрагментами фахверка. – Вот здесь я живу. Снова.

– Оу, у вас дом под камышовой крышей.

– Ага.

– А дверь голубая! – с восторгом констатирую я.

– Вот тебе сразу два стереотипа про Квартал лестниц.

Симон открыл дверь и хотел пропустить меня вперед, но я остановилась.

– Лучше сначала ты. Чтобы твои родители не приняли меня за взломщицу и не испугались.

– Взломщица с ключом?

Я пожала плечами, и Симон, улыбаясь, зашел первым.

Закусив губу,