временем тихонько наблюдая за Дистриктом-9. Их лица никак не заживут после полученных дома солнечных ожогов. Руки у них мозолистые и умелые, плечи мускулистые. Работают тихо, зато эффективно. Даже без советов Бити ясно, что союзники из них вышли бы хорошие.

Как только я присоединяюсь к парочке возле груды камней, угадайте, кто появляется? Панаш! Он в своем репертуаре: хватает брезент и столбики, словно тоже был на уроке, и волочет в середину фальшивого леса. Инструктор хмурится, трибуты из Дистрикта-9 уходят подальше, чтобы он им глаза не мозолил.

Не обращаю на него внимания, переношу камни на свой участок и начинаю крепить ими тент. Панаш выбирает самого крупного парня из Девятого (разумеется, он думает, что станет их лидером) и загоняет в угол возле поваленного дерева.

– Наверное, мы позволим вам, ребята, примкнуть к профи.

Лицо трибута бесстрастно.

– Нет.

Парень не говорит «нет, спасибо» или «надо обсудить». Он спокойно и категорично произносит «нет» и продолжает укладывать ветви.

Это не очень нравится Панашу, который явно считает, что они должны быть в восторге от его предложения.

– Нет? – Он угрожающе надвигается на трибута, потом замечает миротворца с рукой на шокере и замирает. – А ты на что уставилась? – напускается Панаш на самую маленькую девочку из Девятого, которая устраивает лежанку из сосновых иголок и на него даже не смотрит. Она не поднимает взгляда, что заводит его еще сильнее. – Ну и ладно! Тебя мы убьем первой! – Он срывает с ее шеи подвеску-подсолнух и швыряет на пол. Талисман разбивается на мелкие кусочки, а Панаш ныряет в толпу трибутов, прежде чем миротворец успевает отреагировать.

С губ девочки срывается тихий, болезненный крик, она склоняется над осколками. Похоже, подсолнух важен не только тем, что напоминает ей о доме, – его подарил близкий человек. Мама или папа? Сестра или брат? Тот, кого она любит. Талисман должен защищать ее и напоминать, как она им дорога, поддерживать ее в трудную минуту, если случится немыслимое и ей выпадет жребий на Жатве. Теперь это всего лишь кусочки засохшего теста из соленой муки, перемазанные желтой краской. Вокруг собираются другие трибуты из Девятого и осматривают ущерб, по щекам девочки катятся слезы.

Даже не знаю, что делать. Хотелось бы утешить девочку, но я не помню, как ее зовут. И вряд ли мне теперь удастся найти к ним подход, хотя Бити и говорит, что Девятый для нас очень важен. Пока я ломаю голову, подходит Мейсили и встает на колени напротив девочки, помешивая веточкой на листе какую-то белую массу. Не спрашивая разрешения, она осторожно складывает осколки, мажет их по краям и склеивает подсолнух воедино. Весь Девятый просто стоит, потеряв дар речи, и смотрит.

Подобрав еще один желтый кусочек возле своего ботинка, я подхожу к Мейсили, сажусь на корточки рядом и спрашиваю:

– Что это у тебя?

– Клей из муки, воды и соли с площадки, где учат готовить пищу. Как говорится, чем богаты. – Она предупреждает девочку: – Как засохнет, обращайся с ним очень осторожно, потому что посушить его, как следует, тут негде. Может, твой ментор найдет для тебя более подходящий клей, а пока сойдет и так.

Утирая слезы, девочка кивает. Не очень-то она общительна, но что поделаешь, надо как-то налаживать контакт.

– Это у тебя подсолнух? – спрашиваю я. – Обожаю подсолнухи! Моя ма каждый год их выращивает в саду. Наверное, у вас они растут лучше, ведь в Девятом много солнца.

Девчонка молчит так долго, что я уже не сомневаюсь в провале, и вдруг тихо говорит:

– У нас их целые поля.

– Правда? Наверное, очень красиво. – Я выдерживаю паузу, словно представляю это зрелище. – Знаешь, моя девушка дома поет песню про подсолнухи. Старинную песню. – Все четверо трибутов вроде бы заинтересовались, и я решаю рискнуть, пусть даже это выглядит немного странно.

Ах, подсолнух! Утомленный зноем,

Солнца ты считаешь мерные шаги,

К теплым странам, к вешним зорям,

Где кончаются все дальние пути.

Мейсили плотно сжала губы, словно пытается не рассмеяться. Остальные никак не реагируют. Ампер прав, Девятые не из болтливых. Я продолжаю напирать.

– Честно говоря, в ее исполнении песня звучит лучше… – Девочка хихикает, но не обидно. – Кстати, я – Хеймитч. А это – Мейсили.

– Керна. Ты вместе с Ампером.

– Ну да, – говорю я, словно это совершенно вылетело у меня из головы. – Мы тут решили объединиться. Назвали себя новичками. – Я не повторяю приглашение к нам примкнуть. Пусть сами захотят.

– Он и нас звал, – сообщает Керна. – Мы сказали, что не хотим.

– Я тоже так сначала ответил, потом решил, что когда много рук, то работа спорится. – Спасибо за афоризм, бабуля! Опасаюсь, что прозвучало по-идиотски, учитывая обстоятельства, но они все задумываются над моими словами.

– Вот так, – говорит Мейсили, прилаживая последний кусочек. Талисман выглядит как новенький. Она завязывает сплетенный из травы шнурок и осторожно надевает Керне на шею. – Не забудь попросить у них вечером настоящий клей и закрепить швы.

– Спасибо, Мейсили, – благодарит Керна.

Инструктор велит освободить площадку для следующей группы. В любом случае разговаривать нам больше особо не о чем. Если они и передумают, то прежде захотят все хорошенько обсудить.

Мы с Мейсили присоединяемся к Дистрикту-11 на площадке, где учат вязать узлы, и я мучаюсь с квадратным узлом, а она повторяет все, что показывают, с первой попытки, ей даже силки удаются.

– Вот теперь ты выпендриваешься! – фыркаю я.

Она закатывает глаза.

– Да, профи наверняка покатываются со смеху, глядя на мою двойную петлю. Пошли лучше топоры пометаем.

В обед четверо птенчиков из Дистрикта-9 без единого слова усаживаются с нами. Ампер еще и Одиннадцатый привел. Теперь в нас сила восьми дистриктов. В дальнем конце трибун одетые в оранжевое трибуты Дистрикта-5 объединились с профи. Позиции определены. У них более опытные бойцы, зато у нас численный перевес – двое на одного. Вайет едва сдерживается, подсчитывая шансы. Распорядители оживленно обсуждают новое развитие событий, бурно жестикулируя и прикидывая влияние двух союзов на ход Игр.

Доедаем сэндвичи и идем в секцию по определению съедобных растений, где в этом году особенно много ядовитых грибов. Лулу сует в рот все без разбора, обескураживая инструктора.

– Не знаю, что она будет делать во время индивидуального показа перед распорядителями, – говорит Вайет. – Впрочем, вряд ли они рассчитывают на многое… Да я и сам не знаю, что там буду делать.

– Ты – эксперт по Играм, умеешь рассчитывать вероятности и все такое. Об этом и поговори с ними, – предлагает Мейсили. – Это