— Красивое кольцо, — похвалила она.

— Купил в церковной лавке, — невозмутимо обронил Малевич.

— С каких пор в церковных лавках продают платиновые кольца вместо серебряных? Кстати, новенький «Рено», припаркованный у ограды, стоит дороже, чем год обучения в ГЗ. Откуда у тебя такие деньги, Стас?

Малевич нахмурился.

— Машина подержанная, — сухо объявил он. — А насчет кольца вы ошиблись. Обыкновенная серебряная безделушка, которая ничего не стоит.

— Правда? Тогда, может быть, ты подаришь ее мне?

Малевич хмыкнул.

— Не могу. Она дорога мне как память.

— Память о чем?

— О счастливой поре юности. Мария Степановна, не знаю, что вы там себе напридумывали, но я не хочу неприятностей.

— А я и не собираюсь их тебе устраивать, — сказала Мария, пуская дым. — Я инвалид, и иногда меня мучает боль. Я хочу снять ее, только и всего.

Стас погрузился в размышления, время от времени бросая на Марию быстрые, недоверчивые взгляды. Пока он размышлял, Мария успела докурить сигарету и швырнуть ее в урну. Наконец Малевич снова заговорил:

— Мария Степановна, а что, если я просто пошлю вас подальше? Ведь именно так должны поступать экспрессивные подростки…

Марии надоела словесная перепалка, и она решила сменить тактику.

— Ты давно не подросток. И ты будешь со мной вежлив и предупредителен.

Черные брови Стаса слегка приподнялись.

— С чего вдруг? — Голос его звучал небрежно.

— С того, что ты мой должник. Я ведь никому не сказала, чем занимался твой отец.

— Я в этом не уверен.

— Так ведь за ним никто не пришел.

— Да, но… — Похоже, доводов у парня не осталось.

Несколько секунд он молчал, после чего спросил прямо:

— Какой именно наркотик вам нужен?

Вот так бы и давно. Мария едва удержалась от торжествующей улыбки.

— Любой галлюциноген, — ответила она. — Только быстро.

— Быстро… — Малевич поднял руку к лицу и потер пальцами смуглую щеку. — Это будет стоить недешево.

— Я заплачу столько, сколько ты скажешь, — заверила его Мария. — Но товар чистый?

— Очень чистый. — Стас криво улыбнулся. — Прямо от производителя.

Но тут же стер усмешку с губ, испугавшись невольного признания. Мария сделала вид, что не заметила его оговорки.

Она догадалась, что наркотик, судя по всему, изготавливают где-то на территории университета студенты-химики. Обучение в самом престижном университете страны обходится недешево, и не каждый имеет за спиной родителей, готовых выкладывать в начале каждого семестра кругленькую сумму.

— Значит, договорились? — спросила Мария.

— Договорились, — кивнул Стас. — А у вас точно есть деньги?

— Точно.

— После занятия получите свою дозу. Но если вы меня сдадите…

— Ты меня убьешь?

Парень покачал головой:

— Лично я — нет. Но за мной стоят очень серьезные люди. И уж они-то церемониться не станут.

2

Мария не хотела обсуждать на лекции смерть Вики Филоновой. Это было тяжело, и это было бессмысленно. Но стоило занятию начаться, как Эдик Граубергер, поправив очки, спросил:

— Мария Степановна, как вы думаете, что случилось с Горбуновой и Филоновой?

— Я не готова ответить на твой вопрос, — сказала после паузы Варламова. — Думаю, нам стоит положиться на людей, которые расследуют их гибель.

— А правда, что обе девчонки были пьяны?

— А почему ты спрашиваешь меня?

— Ну… Все ведь знают, что вы дружите со следователем Самариным.

Варламова нахмурилась.

— Эдик, занятие уже началось. Если захочешь задать мне еще какой-нибудь вопрос, придерживайся темы занятия. А наша сегодняшняя тема — огонь.

— Какое он имеет отношение к тайным доктринам и магическим культам? — осведомился Виктор Бронников, глядя на Марию непробиваемо спокойными голубыми глазами.

— Самое прямое. Для начала прочту одну выдержку.

«В сентябре 1856 года в графстве Кент был найден труп молодой девушки по имени Сьюзанн Дикинсон. Кожа на ее лице и теле потемнела, хотя с момента смерти прошло не более двух часов. Последующее вскрытие показало, что внутренние органы Сьюзанн Дикинсон были выжжены дотла. Однако на теле девушки не нашли никаких внешних повреждений, кроме единственного ожога на груди в форме человеческой ладони. Дальнейшее расследование ни к чему не привело; ужасное преступление, если таковое имело место быть, осталось нераскрытым. Однако и поныне в графстве ходят слухи об огненном дьяволе, сжигающем человека одним прикосновением».

Мария закрыла книгу и обвела взглядом студентов.

— Есть какие-нибудь мысли на сей счет?

— А может, это был не дьявол, а Бог? — задумчиво произнес Стас Малевич. — Ведь, если верить Священному Писанию, Бог явился Моисею в виде горящего куста.

— Да, но дьявол всегда выходит из облака серного дыма, — возразил ему Граубергер. — И ад называют пеклом. Я уже не говорю о геенне огненной.

— Да и ведьм сжигали на кострах, — подал голос Жиров.

— И еще еретиков, — добавил Стас. — Людей, чьи убеждения шли вразрез с официально одобренной религиозной доктриной.

Мария кивнула:

— Верно. Во многих религиях огонь непосредственно связан с потусторонним миром. Издавна люди переправляли на небо тела своих мертвецов посредством огня.

— Вы говорите о кремации? — уточнил Виктор.

— Именно. Считалось, что вместе с дымом душа человека возносится в высшие сферы. Но в христианстве огонь скорее злая стихия, чем добрая. Огонь — стихия демонов. Недаром Данте Алигьери, поместив Люцифера в девятый круг ада, вморозил его в лед. А теперь давайте поговорим о магических культах, в которых использовался огонь. Прежде всего вспомним о шаманских кострах. Когда шаман собирался отправиться в загробный мир, первым делом он разжигал костер…

Мария рассказывала спокойно и деловито, почти скучно. Она чувствовала повышенный интерес ребят к теме лекции и намеренно снижала пафос.

Наконец закончила свой долгий монолог и спросила:

— У кого-нибудь есть вопросы?

— А как вы думаете, куда отправился Сабуров? — поинтересовался Виктор Бронников. — Ведь он сгорел живьем. А это совсем не то, что кремация мертвого тела.

— Добавь еще то, что Сабуров покончил жизнь самоубийством, — сказал, подергивая курчавую бородку, Эдик Граубергер.

Но Виктор в ответ на его замечание лишь пожал плечами, словно не видел большой разницы между самоубийством и убийством.