Ладонь легла на преграду, магия, живущая в теле, радостно отозвалась на призыв. Пленка в том месте, где я касался ее раскалилась. Сеймур задышала еще чаще. Бисеринки пота на виске собрались в каплю, и та стремительно сорвалась вниз, по прозрачной коже шеи, в вырез блузки... огонь взревел внутри, я усилил нажим, и щит лопнул. Ладонь по инерции врезалась в стену, рядом с головой Китти, заставив ее вздрогнуть всем телом. Губы разомкнулись для того, чтобы что-то сказать, и я не выдержал, качнулся вперед и жадно припал к ним. Этим летом отец отвел меня в клуб «Шелковая лента». Его слова были - мальчику пора научиться быть мужчиной. В клубе работали профессионалки - все, как одна, роскошные женщины, от которых у любого мужчины перехватывало дыхание и частил пульс. Опытные, привыкшие работать именно с аристократами и удовлетворять самый изысканный вкус.

Это был интересный опыт. Он, пожалуй, не перевернул мой мир, но приоткрыл завесу тайны над той стороной жизни, о которой я, признаться, и не особенно до сих пор задумывался. И сейчас, прижимаясь губами к губам Сеймур, вдавливая всем весом хрупкое тело в стену, чувствуя, как внутри сквозь всеобъемлющее изумление прорывается протест и что-то еще, что-то пока невнятное, я понял, что, черт побери, да. Я хочу Сеймур. И я хочу ее так, как ни хотел ни одну из этих чертовых профессионалок даже на пике наслаждения. Именно это осознание заставило меня отстраниться нечеловеческим усилием воли.

Правила. В этой игре есть правила. Отец настаивал на том, что это нужно запомнить накрепко, вбить в подкорку. И первое из них гласит - не спешить.

С трудом оторвав взгляд от таких заманчиво сладких губ, я поднял глаза, встречаясь с глазами Сеймур - огромными, широко открытыми. Она смотрела на меня так, будто впервые увидела, хватала ртом воздух и не шевелилась. По-прежнему зачарованный видом, я протянул руку и коснулся ее щеки. Сеймур снова вздрогнула, но не отстранилась, не разорвала зрительный контакт, позволила пальцам обвести контур лица, шею, зарыться в русые волосы, обхватив затылок, чтобы притянуть ее к себе для нового поцелуя. Протест угас, не успев до конца созреть. Кейт разомкнула губы, еще не отвечая, но и не противясь, запрокинула голову, подалась навстречу всем телом, и меня едва не затрясло от желания. От этой обескураживающей податливости. Сознание раздвоилось. Одна его часть требовала взять свое здесь же, сейчас же, сию секунду. Другая, та, что подчинялась не мне, а жесткому воспитанию и постоянному контролю, вдумчиво и неторопливо исследовала внезапно открывшиеся возможности.

Скользнув под полы пиджака, я сжал тонкую талию, огладил сквозь ткань. Кейт дернулась, уперлась ладонями мне в грудь. Но, прежде чем я успел снова отстраниться, ладошки скользнули вверх, обнимая меня за шею. Желанные эмоции накатывали волнами - сомнения наслаивались на страхи, страхи на любопытство, любопытство на что-то новое, манящее... Они кружили голову, я жадно впитывал их, захлебывался ими, забыв абсолютно, кто именно стоит передо мной, кого я сжимаю в объятиях, кого жадно целую. Хотя нет, не забыв.

Наоборот, осознание того, что это именно она - Кейт Сеймур, ведьма и стерва -сейчас неуверенно отвечает на мои ласки, обнимает меня, льнет ко мне, дарило особенный кайф. Я никогда никому не позволял к ней прикасаться. Все знали, она -моя добыча. Она - моя.

Пальцы путались в петлях, пока я расстегивал пуговицы блузки, очень хотелось рвануть их к чертям, но я держался. Ткань разошлась, и когда я жадно уставился на открывшийся моим глазам вид, рука Китти взметнулась, чтобы ухватить, свести края обратно. Я перехватил ее ладонь, поцеловал кончики дрожащих пальцев и завел себе за голову. А сам наклонился и припал губами к шее, провел языком по ключице, пробежался дорожкой коротких поцелуев ниже, по часто вздымающейся груди. Сеймур судорожно вдохнула, и вцепилась в волосы у меня на затылке. Я понятия не имел, я боялся даже думать о том, что будет, если Китти сейчас опомнится, передумает, оттолкнет, поэтому был предельно осторожен и внимателен, впитывая малейшие грани ее эмоций.

Руки медленно нырнули под блузку и, едва-едва мазнув по небольшим, но соблазнительным полушариям груди в белом кружеве, легли на плечи, провели по ним, скидывая ткань окончательно. И, пока Сеймур была занята выпутыванием из манжет, я провел пальцами по бархатистой коже, отводя кружево в сторону, высвобождая маленький розовый сосок. Обвел его по кругу, с интересом наблюдая, как он собирается в тугую горошину под моими пальцами. Кейт всхлипнула.

Я метнул на нее короткий взгляд и, убедившись, что это отнюдь не слезы, решившись прижался к груди уже губами, целуя, вылизывая, посасывая, покусывая, с наслаждением вслушиваясь в сдавленные стоны, чувствуя, как острые ноготки сминают рубашку, царапают плечи. А потом я спустился еще ниже, опустился на колени. Мягкий живот подрагивал под моими поцелуями, Сеймур стояла, тяжело дыша, запрокинув голову, и, кажется, даже не заметила, как я расстегнул молнию на юбке, и та упала к ее ногам. Я прошелся ладонями по обнаженным бедрам, и осторожно прихватил губами кожу над самой линией белых трусиков, но подцепить их не успел. Кейт снова стиснула мои волосы в кулаке, потянула наверх, и я послушно поднялся, снова оказываясь с ней на одном уровне и чуть выше.

- Сначала ты. Разденься, - едва слышно произнесла она пересохшими губами.

Я сделал шаг назад, стащил с себя туфли, параллельно расстегивая рубашку, стряхнул ее, взялся за пряжку ремня. Китти наблюдала за мной, обхватив себя руками за плечи, смущенно кусая губы, но тем не менее, неотрывно. И только когда я снял штаны вместе с трусами, ее взгляд на мгновение замер, а затем панически метнулся вверх, а щеки залила краска. Я снова шагнул к ней уткнулся лбом в лоб, прижался грудью к груди. Ладонями уверенно скользнул под белое кружево, сжимая упругую попку. Желание билось в затылке, в висках, грозило разорвать череп. Самоконтроль от этой охренительной близости, от запаха чистой нежной кожи, от ее вкуса на губах, трещал по швам.

Что ты со мной сделала, чертова ведьма?..

Я сделал шаг назад, утягивая Сеймур за собой, усадил ее на парту, снова двинулся по сладкому телу вниз, беспорядочно целуя, куда придется, прихватывая кожу губами, зализывая следы этих прикосновений, отвлекая от главной цели - стащить белье. И когда мои пальцы коснулись горячих влажных складок, чуть раздвинули их -осторожно, на пробу - затрясло нас обоих. Я понял, что если промедлю хоть еще немного, то просто опозорюсь. Сеймур вцепилась в мои плечи, впиваясь ногтями в кожу, кажется, даже до крови. Мне было плевать. Я чувствовал, как мой член мучительно медленно проникает внутрь, и там было так узко, так горячо, так охренительно прекрасно, что все, о чем я мог сейчас думать это о том, чтобы не кончить прямо сейчас, сию секунду.

Я вскинул голову и увидел, как Сеймур сама смотрит вниз, широко распахнутыми глазами смотрит туда, где мой член входит в нее, и в глазах плещется ужас пополам со жгучим желанием. Но когда я растерянно замер, упершись в эластичную преграду, она сама нетерпеливо подалась мне навстречу, сорвав остатки самоконтроля. Сжав ее бедра, я рывком вошел до упора и снова остановился, оглушенный резким всплеском чужих контрастных эмоций.