– Я тоже, – поежился Хос. – Хотя готов был поклясться, что она развела нас по всем правилам.

Появился врач, избавив Рудольфа Гровиана от ответа. Они вошли в комнату втроем. Кора по-прежнему сидела на стуле. Берренрат стоял рядом, положив руку ей на плечо. Было непонятно, какую поддержку он пытается ей оказать, физическую или моральную.

Но поддержка Коре Бендер, по всей видимости, была не нужна. Едва заметив вновь прибывших, она вышла из состояния апатии и принялась протестовать против медицинского осмотра. Ее голос звучал слабо, но Кора заявила, что с ней все в порядке, все просто отлично. У нее не болит голова, и укол ей не нужен.

Врач проверил ее рефлексы. Он долго вглядывался в ее зрачки, после чего диагностировал обыкновенный приступ слабости, а затем настойчиво заговорил с ней. Инъекция пойдет ей на пользу. Улучшит кровообращение. Безобидное тонизирующее средство, которое снова поставит ее на ноги.

Кора истерически расхохоталась. Она скрестила руки на груди.

– Не утруждайте себя. Я знаю, чего вы хотите. Вам нужно добраться до моих вен.

И вдруг она протянула ему обе ладони.

– Прошу вас. Выберите себе вену, если найдете. Хотите взять мою кровь на анализ? Сделайте это, иначе у вас будут неприятности. Кто знает, чем я сегодня с утра закинулась?

Врач постучал по сгибам ее локтей, а затем решил брать кровь с тыльной стороны руки. Он сказал что-то о жесткой коже, о том, что он никогда еще не видел таких шрамов.

Несмотря на то что Рудольф Гровиан внимательно слушал врача, он испытывал слишком большое облегчение и не мог сразу же сделать выводы. А полчаса спустя он сидел напротив ее тети.

Для Маргрет Рош этот бой был трудным. Быть настойчивой, хотя речь шла о том, о чем она предпочла бы вообще не слышать. Не позволить от себя отделаться, звонить снова и снова, пока ее наконец не соединили.

Маргрет настояла на том, чтобы ей позволили увидеться с племянницей. Рудольф Гровиан пообещал устроить это чуть позже. Сейчас Кора Бендер находилась в одной из соседних комнат. Вместе с ней был врач, а также Берренрат, которого она сама попросила остаться:

– Полагаю, что кто-то из вас должен меня охранять. Вы не будете настолько любезны, чтобы занять этот пост? Среди всего этого сброда вы один похожи на человека.

Вернер Хос еще раз заварил свежий кофе. Две чашки Рудольф Гровиан взял с собой в кабинет, куда провел Маргрет Рош. Она показалась ему растерянной, но очень решительной. Довольно привлекательная особа. Немного за пятьдесят, среднего роста, крепкого телосложения. Густые волосы такого же цвета, как у ее племянницы, с рыжеватым отливом. В чертах лица также просматривалось фамильное сходство.

На самый важный вопрос, а именно наблюдались ли когда-либо у Коры признаки душевного расстройства, Маргрет Рош энергично покачала головой. И прежде чем приступить к даче показаний, в свою очередь задала вопрос.

Рудольфу нечего было скрывать. Он описал случившееся с помощью нескольких скупых фраз. Маргрет слушала его с каменным лицом. Когда он умолк, появились первые ответы.

Имя Георг Франкенберг ни о чем ей не говорило. Имена Хорсти и Франки вызывали лишь недоумение. А вот Джонни – другое дело. Кора говорила о нем, один-единственный раз. Она назвала его архангелом, изгоняющим людей из рая.

– И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги.

«Друг называл его Бёкки, – вспомнил Рудольф Гровиан. – Это был сатана. Он искусил женщину, превратившись в змея. А затем пришел Тигр. У него были хрустальные лапы».

Конечно же, это походило на безумие. Но шрам у Коры на лбу он видел собственными глазами. А еще она упоминала о пепельнице. Не нужно иметь богатую фантазию, чтобы представить, что произошло в этом подвале. Девушка, которой поход на дискотеку приходилось оправдывать разговором с Богом, наверняка была прекрасно знакома с библейскими историями.

Каким именно было прозвище Джонни, когда Кора Бендер с ним познакомилась, и что именно она пережила, ее тетя не знала. Тем не менее косвенно она подтвердила лепет племянницы, равно как и четко произнесенные слова.

Это произошло пять лет тому назад. В мае Маргрет Рош позвонил брат. Он беспокоился о своей дочери, полагая, что она попала в дурную компанию.

– Я не восприняла его слова всерьез, – сказала Маргрет. – В доме, где телевизор считают подарком дьявола, любой молодой человек вызовет подозрения.

Однако, судя по всему, опасения брата оказались не беспочвенными. В августе Кора пропала, и три месяца от нее не было ни слуху, ни духу. И только в ноябре к Вильгельму явился врач.

По его словам, Кору нашли несколько недель назад где-то на обочине. С ней ужасно обошлись, и какое-то время она находилась без сознания. Позже она рассказала, что попала под машину. Однако на основании полученных травм врач предположил, что ее выбросили на дорогу на ходу.

Рудольф Гровиан почувствовал некоторое облегчение. Дальнейший рассказ Маргрет Рош тоже прекрасно вписывался в общую картину. Она говорила о травме. Что бы ни сделали с ее племянницей, Кора отказывалась это обсуждать. Судя по всему, попытку самоубийства можно было отнести к разряду фантазий, беременность тоже. Рудольф попытался в этом разобраться.

– Ваша племянница неоднократно утверждала, что убила невинное дитя.

Маргрет Рош нервно рассмеялась.

– Этого не могло быть. У нее не было ребенка.

– Я имел в виду беременность, – произнес он.

– Думаете, она сделала аборт? – Маргрет Рош покачала головой. – Даже представить себе такое не могу. Кто угодно, только не Кора.

– У нее мог случиться выкидыш, – предположил Рудольф. – Если над ней поиздевались, это было бы неудивительно. Известно ли вам имя врача, который лечил тогда вашу племянницу?

– Нет. Не знаю я и того, в какой клинике она находилась.

– Она говорила, что лечилась не в клинике…

Маргрет Рош печально рассмеялась, перебив его.

– Она говорила! Не слушайте Кору. Она полностью вытеснила эту историю из своего сознания. Вы знаете, что такое психологическая травма?

Рудольф вспомнил о стене в мозгу, которую сломал своими вопросами, и коротко кивнул. А Маргрет Рош продолжила:

– Хорошо, тогда призовите на помощь рассудок. Я знаю множество врачей, в том числе и волонтеров. Но среди них нет никого, кто подобрал бы на обочине тяжело раненную девушку и взял бы ее к себе домой. Это было бы безответственно. Не знаю, почему Кора вам это рассказала. Может быть, ей хочется, чтобы такой человек существовал. Кто-то, кто позаботился о ней. На самом деле она всегда была предоставлена сама себе.

Это было вполне логично. Следующий вопрос был вызван замечанием врача об исколотых руках.

– Ваша племянница когда-нибудь принимала наркотики?