И выжидательно замолчала, держа двумя пальцами незажженнуюсигарету.

– Значит, к сложностям готовы?

– Всегда готова.

– Хорошо, – сказал Галахов. – Каюсь, ДарьяАндреевна, – я для себя все решил, просто… Уж не посетуйте, хотелосьсвоими глазами увидеть вас в работе. Посмотреть, как вы умеете убеждать иаргументировать. Нам с вами еще работать и работать, а знаю я вас плохо. Вы нев обиде?

– Да боже упаси, – сказала она, старательно,впрочем, чураясь любой неофициальности. – Вообще, я реалистка по жизни ивсегда прошу ровно столько… или почти столько, сколько могу получить. Вот я,например, заранее знаю, что никакого обыска или хотя бы осмотра в «Золотойпади» мне не санкционируют…

– Уж это наверняка, – хмуро сказал Галахов. –На каком это основании, извольте спросить? Тайна каминных часов?

– Ну, вообще-то…

– Вы-то сама верите, что под ними скрыто нечто роковое?

– Трудно сказать, – пожала она плечами. – Содной стороны, с другой стороны… Зыбко.

– То-то. С «Падью» пока играть не будем. Если только увас там найдется какая-нибудь заагентуренная горничная, которая украдкойпошарит под часами…

– Увы… – пожала плечами Даша.

– Вот и останемся реалистами. – Полковникпомолчал, на сей раз не притворяясь, а всерьез что-то обдумывая. – Во всейэтой истории с часами, роковыми тайнами и беспечными певицами просматриваетсянечто определенно кинематографическое. Ну скажите вы мне хотя быприблизительно: что могла выведать Маргарита, из-за чего ее понадобилось срочноубирать? Ни за что не поверю, что люди высокого полета стали бы обсуждать по-настоящемуубойные дела в присутствии балованной эстрадной дивы. Это в кино сплошь и рядомслучается, а в жизни упорно получается наоборот.

– А эти загадочные эскизы?

– Ну, знаете… – поморщился Галахов. – Никтоеще не доказал, что они загадочные, что имеют какую-то связь… Согласен: деломожет оказаться гораздо сложнее, чем нам сейчас кажется. Но не стоит торопливоприметывать на живую нитку… Валить в кучу все сразу. У меня самого поройпоявляется желание взять да смастерить ирландское рагу… Помните? Когда все идетв дело, вплоть до дохлой крысы… – Казалось, он колебался. Без нуждыповорошил бумаги на столе, подвигал пепельницу. И вдруг резко поднял голову: –Лишней работы не испугаетесь?

– По этому делу?

– Не знаю. Видите ли, в кабинете Воловикова мнепришлось временно поселить Граника – у него лопнула батарея, пришлось срочноспасать бумаги и электронные игрушки… За два дня четырежды звонила какая-тодевица, явно не знавшая, что Воловиков мертв. Граник, не будь дурак,старательно объяснял, что подполковник в отсутствии, – выдать себя за негоне рискнул, и правильно сделал, был риск, что она хорошо знает голосВоловикова…

– Что она хотела?

– Не говорила. Подай ей Воловикова, и все тут. «Может,передать что-то?» – «Нет, я попозже позвоню». А звонить она перестала аккурат втот день, когда в газетах появилось кратенькое сообщение – «с прискорбиемизвещают… трагически, при исполнении служебных обязанностей…» Может, это исовпадение, а может, и нет. – Он подал Даше карточку с телефонным номером. –Граник к четвертому звонку успел подключить аппаратуру, номерок высветился…Займитесь, вдруг что и проклюнется.

– Если это его информатор, она может и затаиться…

– Ну, за что купил, за то и продаю. Я, кстати,предпринял те шаги, о которых говорил – насчет вашей кандидатуры на местоВоловикова. Дело вышло из стадии предварительного зондажа и, хотя тянутьсябудет долго, рискну сказать, что весомые шансы у вас есть…

– Благодарю, – сказала Даша.

Она до сих пор решительно не понимала: что ему нужно и зачемтянет наверх именно ее? Покупает, как необходимую в хозяйстве ценную охотничьюсобаку, или тут скрыты более глубокие расчеты? Пора бы и намекнуть, что желаетполучить взамен. Но что бы это ни было, нет ни намека на его желаниепритормозить следствие, наоборот… Уж тут-то можно ручаться со всейответственностью, такие вещи она научилась просекать, еще не будучиначальством…

– Рано благодарите, – усмехнулся он. –Головной боли, не забывайте, прибавится неизмеримо.

– Можно нескромный вопрос?

– Ну-ка?

– Вам ни с каких вершин не пытались намекнуть, что там,на верхотуре, быстрее нас отыскали разгадку? А потому вежливо просят неувлекаться и не растекаться мыслью по древу, а следовать в должном направлении,поскольку с горы виднее?

Галахов ответил, практически не раздумывая:

– Вы знаете, нет. А это, сами понимаете, вселяетопределенные надежды. Я, конечно, учитываю, что после вашего визита к Камышану…

Телефонный звонок был мелодичным – в кабинетах начальниковвсе аппараты мяукают нежно. Галахов безошибочно отыскал среди шести телефоновименно тот, что подал признаки жизни, – и уже через несколько секунд еголицо нехорошо застыло, стало злым и хищным.

– Она здесь. Нет, сам поеду. – Кажется, он бросилтрубку, не дослушав. Поднял глаза на Дашу. – Собирайтесь быстренько. Вашегоопера нашли…

…Точное время смерти определить рано, сказал врач и был,надо полагать, абсолютно прав, но Даша, пребывавшая в тоскливом бешенстве, такчто порой застилало глаза чем-то багровым, смотрела на него, как на врага,скомкала разговор столь хамски, что он откровенно обиделся. Сыскари, в темпепрочесавшие подъезд и парочку соседних, установили, что Славка пролежал околодвух часов – в крохотном тамбурчике меж внешней дверью и внутренней,заслоняя запертый вход в подвал. Убийцы действовали предельно нагло, новыбрали, стоит признать, крайне эффективный метод: подъехала машина, средь беладня двое, нетвердо державшиеся на ногах и вонявшие спиртным за километр,потащили в подъезд бесчувственного третьего, висевшего меж ними, как кукла.Волокли и громко приговаривали что-то вроде: «Слабоват Васька оказался…»Поскольку машина была довольно новой иномаркой, а одеты пьяные в дешевом стилескороспелых хозяев жизни, со стороны дворовой общественности демаршей непоследовало.

«Пьяный» (рядом с которым предусмотрительно положили пустуюбутылку), лежал долго, и жильцы, как водится, не вмешивались – перешагиваличерез вытянутые ноги, кто-то оказался исполнен гражданского сознания настолько,что заглянул в лицо. Но, убедившись, что имеет дело с совершенно незнакомымсубъектом, преспокойно ушел к себе.

Потом мужик с четвертого этажа собрался в подвал то ли закартошкой, то ли за утаенной на опохмелку бутылкой – второе вероятнее, хоть икрутил, косясь на пребывавшую тут же супругу, вид говорил сам за себя. Посколькубесчувственное тело не давало отпереть дверь, мужик, матерясь, попыталсяоттащить препятствие в сторону, усадить – и быстро обнаружил, что «алкаш»ничуть не похож на ватную куклу, как следовало бы ожидать, а наоборот,окоченелый и, похоже, даже не дышит. Тут, надо полагать, сработала некаясолидарность – обитатель четвертого этажа добросовестно попытался расстегнутьворот. И обнаружил под курткой наплечную кобуру, а на свитере – две опаленныхдырочки. И кровь на рубашке. Хватило совести позвонить, куда следует. Приехаламашина ППС, сержанты нашли удостоверение, и поднялся надлежащий шум…