– Шерлок Холмс в подобной ситуации признался, чтобоится духового ружья… – Заметив, что Камышан навострил ушки, добавилапогромче: – Усекаете, клиент? Вам не приходило в голову, что вас заненадобностью можно и списать?

Понятые воззрились на нее с пугливым удивлением. Что доКамышана, он отнесся к выдвинутой гипотезе наплевательски. Положил ногу наногу, выпрямился:

– Курить можно?

– Бога ради, – сказала Даша.

– В чем вы меня все-таки обвиняете?

– В совершении уголовно наказуемогопреступления, – скучным голосом ответила она, как отмахнулась. Уловапервое время не было – самым криминальным из всего барахла оказался фасонныйнож с деревянной рукояткой, златоустовская работа, продается практическилегально. А поскольку из нового УК хранение холодного оружия как-то незаметновылетело, на сей шаткой основе ничего путнего не построишь. Лезвие выгляделоидеально чистым.

– Совсем забыл, – сообщил Камышан. – Я этимперышком давеча трех человек зарезал…

– Зарезали – посадим… – ответила Даша, необорачиваясь к нему. – Валяйте, чего там, вам, как обвиняемому, уголовнаяответственность за дачу ложных показаний все равно не грозит, так что резвитесьпока…

И резко развернулась к закурлыкавшему телефону. Вишневогоцвета аппарат оказался с автоответчиком, она, еще не сняв трубку, замертвовпечатала в память высветившийся номер. Камышан дернулся было, но Паша, нежноопустив ему на плечи могучие лапищи, припечатал подопечного к спинке кресла.

– Але-у! – нараспев произнесла Даша.

– Вячика позови, лапа, – попросил уверенныймужской голос.

– Вячик в ванне плещется, – сообщила она совершеннораскованно. – Только что полез…

– Катя?

Она хихикнула:

– Не припомню что-то…

– Я вас тоже.

– Ну ладно, зови.

– Щас, – сказала Даша, прикрыла ладонью микрофон,медленно посчитала про себя до тридцати (можно было и не стараться, но онаиспользовала паузу, чтобы лишний раз потрепать нервы напрягшемуся клиенту),приложила трубку к уху: – Эй, а он не идет! Лежит себе, пиво сосет, ужеподдатый, говорит, нет его ни для кого…

На другом конце провода помолчали. Даша решила было, чтотрубку сейчас повесят, но голос зазвучал вновь:

– Лида, солнышко, ты сама-то в каком состоянии?

– Соображаю, что вокруг и что почем, – она вновьхихикнула.

– Молодец… Скажи, звонил Рома. Мы только что узнали,что Рыжая села ему на хвост, так что пусть быстренько обсохнет и едет… Поняла?

– Ага. Рыжая ему села на хвост, так что пустьбыстренько обсыхает и едет… А он знает, куда?

– Знает, – заверил голос. – Пока, сладкая…

Даша положила трубку и сообщила Камышану:

– Ну вот, звонил Рома и ужасно беспокоится – Рыжая-то,оказалось, уже на хвосте… Как в воду смотрел. Не могла же я сказать, что вы неприедете, – столь серьезного человека, как Роман, разочаровывать как-тонеудобно…

Ага, забегали глазенки! Что-то лихорадочно прикидывает,паршивец… Да нет, это он косится на сервант!

Из серванта Игнатов уже извлекал пистолет системы Макарова –со всеми предосторожностями, прижав к дулу левый указательный палец, а правымдержа под курок, за то местечко, где обычно отпечатков не остается.

– Внимание, понятые! – громко сказала Даша. –Прошу обозреть. На ваших глазах сотрудник только что обнаружил пистолетМакарова… Ага, боевой пистолет Макарова. Что имеете показать по данной находке,гражданин Камышан? Или у вас разрешение есть?

– Нету, – пожал тот плечами довольно хладнокровно. –Как-то все забываю выправить…

– Зачем вам оружие?

– Шутите?! – изумился Камышан. – Акриминальная обстановка? А разгул преступности?

Рядом с боевым «Макаром» лег второй, почти неотличимый отсобрата – но оказавшийся газовиком. На каковой, впрочем, у Камышана, по егособственному признанию, разрешения тоже не оказалось. Правда, в новом кодексене было также упомянуто и о незаконности хранения газовиков…

– Где взяли? – спросила Даша.

– С лотка купил. На Каландаришвили. Стояли ребята иторговали, не особенно заламывая…

– Я про боевой.

– Ах, боевой… – протянул он неестественным,театральным тоном. – Боевой мне Богданов подарил, по пьянке. Сидели,знаете ли, по-над речкой, водочку кушали, он мне и подарил. Я и взял поветрености души – человек уважаемый, краденого не подсунет… Я имею в видугенерал-лейтенанта Богданова, что командует Шантарским военным округом. Неверите – можете сами спросить, он мужик хороший, врать не станет.

И осклабился с приятностью. На жаргоне уголовки это вШантарске называлось «предъявлять туза» – сиречь нахально припутывать к своемуделу высокопоставленных персон, и как можно больше. Вряд ли Камышан врал,свободно могло оказаться и правдой. В прошлом году тот же Богданов охотился намедведя с двумя ручными пулеметами – естественно, пьяная гоп-компания мишкузавалила быстро ввиду явного превосходства в огневой мощи. А заодно попугала нев меру настырного егеря, пустив очередь из ручника у него над головой. Никого,естественно, не привлекли, даже настырному егерю в конце концов растолковали,что меж вульгарным браконьером и чудящим барином – дистанция огромного размера.Много чего на Богданова имелось в загашниках, но руки, как ни прискорбно, покакоротки…

– А кто еще может подтвердить, что пистолет вам подарилБогданов? Вдруг вы все врете, и ствол – с богатым уголовным прошлым?

– Да помилуйте! – улыбался Камышан. –Губернатор, конечно, потом – Витушкин, Быстров, Виноградов, еще человека три,того же масштаба…

Неплохой подборчик фамилий, вынуждена была признать Даша.Значит, вот какую он выбрал тактику – что ж, логично, этого и следовалоожидать…

– Надеетесь, вытащат? – спросила она с невиннымвидом. – А вдруг не захотят пачкаться? В конце-то концов, нет такой статьив законе – чтобы освобождался от ответственности владелец незаконного ствола,даже если ствол подарен генералом…

Вот так. Ни малейшего упоминания о Маргарите. Пусть все покачто концентрируется на этом разнесчастном «Макарке». Он не так спокоен, каклепит.

Когда всей гурьбой – хозяин под присмотром оперативников,понятые и спецы по обыскам – стали переходить в другую комнату, поскольку спервой было покончено, Даша поманила в сторону великана Горбенко: