– Да, была!

– У тебя с ней отношения?

– Да! – раскочегарился мужчина. Как бы кулаки в ход не пустил.

– У тебя был с ней секс?

– Да!!

– Ей понравилось?

– Да!!!

– Ты ее мужа убил?

– Да!!!

Взбесился мужик и в бешенстве признание сделал… Старостин ударил его кулаком в подбородок. Прямо ударил, коротко и со всей, что называется, дури.

Такой удар мог выдержать далеко не каждый. Но Колоколов его выдержал. И, с безумным удивлением глядя на Федора, шагнул к нему, довольно быстро вскинув для ответного удара руку. Но Федор опередил его и снова ударил. Правда, промазал, кулак лишь слабенько чиркнул по скуле.

Нет, он не промахнулся, это Колоколов увел голову с линии удара. Увел не по своей воле. Просто противника вдруг резко повело в сторону и уронило на пол. Значит, все-таки первый удар достиг своей цели.

Старостин насел на упавшего мужчину и надел на него наручники.

– Ты что творишь, мент? – простонал Колоколов.

– Как что? Ты же человека убил.

– Не убивал!

– Но ты же сам сказал.

– Не сказал! Я оговорился!

– Первое слово дороже второго.

– Так в детстве говорили!

– А сейчас ты у нас уже взрослый! И взрослых женщин любишь, да?

– Ты меня запутал! Ты меня заговорил! – кривился от досады Колоколов.

– А на самом деле ты Голикова не убивал?

– Нет!

– И его жену не знаешь?

– Знаю.

– И про меня ничего не слышал?

– Слышал. Только фамилию не знал.

– А что знал?

– Ну, что ты к Наде клеился.

– Это она тебе такое сказала?

– Да, она… Ты к ней клеился, у тебя ничего не получилось, и ты ее за это посадил.

– А труп мужа она не прятала?

– Прятала.

– А почему прятала?

– А оно ей надо, за убийство садиться?

Федор не стал больше ничего спрашивать. Он достал из поясного чехла свой телефон, позвонил Ольгину и сказал, что ему нужна его помощь. Дескать, задержанного надо будет в райотдел доставить.

Страус тоже думал, спрятав голову в песок, что его никто не найдет, пока пинка под зад не получил. Наверняка он очень был удивлен, когда свалился на спину лапками кверху. И удивлен, и напуган. С Колоколовым та же история. Думал, что никто до него не докопается, а промашка вышла.

– Слушай, начальник, ты что, серьезно это? – простонал он.

Обидно ему – качался, тужился, мышцы нарастил, а какой-то там участковый свернул ему шею как вшивому куренку.

– Голикову давно знаешь? – сухо спросил Старостин.

– Ну…

– Только честно! Мы ведь всю твою подноготную проверим, – пригрозил Федор. – Если где-то какие-то несовпадения вылезут, веры тебе не будет. А так, может, и поверим, что ты не убивал Голикова.

– Не убивал!

– Я тебе вопрос задал.

– Ну, в прошлом году с ней познакомился.

– Где?

– В вашем райцентре… Она деньги в банке снимала, я и подошел. Слово за слово… А что, с женщинами нельзя знакомиться?

– Знакомиться можно, а мужей их убивать – нельзя.

– Я не убивал.

– Знакомая песня… Часто ты с ней встречался?

– С Надей? Раза два в месяц, не чаще. Ей одной нравилось жить, мне тоже. Ну, встречались иногда два одиночества – и ей хорошо, и мне легче.

– Ничего личного, только секс?

– Что-то вроде того…

– Ее не волновали твои проблемы, тебя не волновали – ее, так?

– Так.

– Нестыковочка вышла, – каверзно усмехнулся Старостин. – Если бы так было, ты бы не знал про меня. И про убитого мужа Надя бы тебе ничего не сказала… Или она поспешила поделиться радостью?

– Какой радостью? То, что мужа убили? Это горе для нее… Не надо плохо думать о людях, – чуть ли не с укором покосился на него Колоколов.

– Сейчас расплачусь и отпущу тебя на все четыре стороны.

– Не надо на все четыре стороны. Я здесь останусь, когда отпустите… А вы отпустите меня, я знаю.

– Откуда такая уверенность?

– Не убивал я.

– Хорошо, а что ты делал в ночь с двадцать второго на двадцать третьего мая?

– Когда Голикова убили?

– Все-то ты знаешь.

– Ну, мне Надя звонила… Она не знала, что делать, ей нужна была моя помощь…

– Бессовестный ты человек, Паша, – с упреком проговорил Федор. – Зачем Голикова на пристани оставил? Надо было его в реке утопить, ну, чтобы концы в воду. А ты на пристани его оставил, а Надежда потом мучилась…

– Не убивал я!

– Ты про алиби ничего не сказал.

– Нет алиби.

У Старостина зазвонил телефон. Ольгин подъехал.

– Давай в дом заходи. Калитка открыта, собака на цепи… – сказал Федор, затем вернул мобильник на место и с приговором во взгляде посмотрел на Колоколова: – Собирайся, в отделение поедем.

– Не убивал я! – простонал мужик.

Казалось, он застучит ногами о пол, как это делает бьющийся в истерике ребенок.

– Алиби есть?

– Нет!.. Дома я в это время был!

– Мог бы и подстраховаться!

– Откуда я знал, что так будет! Мне до этого Голикова вообще дела нет.

– Высокий ты.

– Что?

– Убийца как раз твоего роста был.

– Но это не я!

– А кто?

– Откуда я знаю?

– И про оборотня ничего не слышал?

– Но я же не оборотень!

– Но ты же про него слышал. Катя говорила.

– Катя?!

– Она у Голиковой работает… Давай ей позвоним. – Старостин взял телефон подозреваемого, еще раз взглянул на номер под именем «Катя».

Да, это был Катин телефон. Только он не отвечал.

– Что ты с Катей сделал? – сурово спросил Федор.

– А что я мог с ней сделать?

– Нет ее, пропала она куда-то. Может, у тебя была?

– У меня? Не было у меня никого!

– Какие у тебя с ней отношения?

– Да никаких… Ну, я ее знаю… Она тогда с Надей в банке была, когда мы познакомились.