Боже… он сказал это. Все.

Кто бы мог подумать.

И в награду самому себе он вновь присосался к бутылке.

– Черт возьми, губе-то больно.

– Без обид, но это хорошо – ты заслужил. – Ореховые глазаБутча распахнулись, и через какой-то миг он слегка улыбнулся, обнажая пломбу напереднем зубе, так же, как и клыки. – Знаешь, я даже на какое-то время тебявозненавидел, правда. И пока ты не спросил, водолазки в дальнем конце тойполки. Треники тоже возьми. Твои ноги выглядят так, будто по ним прошлисьгвоздодером, и то твое яйцо явно скоро взорвется.

– Спасибо, приятель. – Ви прошелся по рядам одежды,развешанной на добротных кедровых вешалках. Уж что-что, но в гардеробе Бутчавсегда широкий выбор. – Вот уж не думал, что буду рад, что ты такой шмотошник.

– Думаю, ты хочешь сказать «человек с хорошим вкусом».

С этим его бостонским акцентом, слова вышли как человек схорошем вкусам, и Ви задумался, было ли время, когда он не слышал этого южногоговора.

– Что собираешься делать с Джейн?

Ви поставил бутылку на пол, натянул через голову кашемировуюводолазку, и разозлился, обнаружив, что та еле прикрывает пупок.

– На ней и так слишком много всего. Никакой шеллан не нужнослышать, что ее мужчина искал хорошего мордобития… и я не хочу, чтобы ты ей говорил.

– Как ты собираешься объяснить свою физиономию, умник?

– Отек спадет.

– Недостаточно быстро… тебе придется увидеться с Пэйн втаком виде…

– Ей тоже такое удовольствие не нужно. Я просто денекпоторчу вдали ото всех. Пэйн восстанавливается и стабильна… по крайней мере,так мне сказала Джейн, поэтому я пойду в свою кузницу.

Бутч протянул свой стакан.

– Нальешь?

– Не вопрос. – Ви плеснул своему парню, выпил сам, а затемпоболтал стакан. Протянув руку, он повернулся. – Лучше?

– Я вижу лишь лодыжки и запястья, и, к твоему сведению,сверкая тут животом ты похож на долбаную Майли Сайрус. Не круто.

– Иди на фиг. – Сделав следующий глоток из бутылки, Вирешил, что напиться – его новый план. – Я-то причем, если ты чертов карлик.

Бутч усмехнулся, а затем вновь стал серьезен:

– Если ты снова выкинешь подобное…

– Ты сам предложил свою одежду.

– Я не об этом сейчас говорю.

Ви отдернул рукава водолазки, но толку от этого не было.

– Тебе не придется вмешиваться, коп, и я не собираюськончать жизнь самоубийством. Не в этом дело. Я знаю, где пролегает черта.

Бутч выругался, его лицо помрачнело:

– Когда ты это говоришь, я верю, что ты думаешь, что этоправда. Но обстоятельства могут быстро измениться, особенно такие, как эти. Тыможешь скользить по волнам… волнам чего бы тебе ни было нужно… и течение можетобратиться против тебя.

Ви согнул руку, ту, что в перчатке:

– Невозможно. Не с этим… и я действительно не хочу, чтобы тыразговаривал об этом с моей женщиной. Пообещай. Ты должен оставаться в стороне.

– Тогда ты должен поговорить с ней.

– Как я могу ей сказать… – Его голос сорвался, и емупришлось прочистить горло. – Как, блин, я смогу объяснить ей все это?

– А как иначе? Она тебя любит.

Ви просто покачал головой. Он не мог представить, какговорит своей шеллан, что хочет физической боли. Это ее убьет. И он уж точно нехотел, чтобы она видела его в таком состоянии.

– Слушай, я сам обо всем позабочусь. Обо всем.

– Вот, чего я боюсь, Ви. – Бутч одним глотком осушил остаткисвоего скотча. – Это… самая большая наша проблема.

***

Джейн наблюдала за спящей пациенткой, когда в карманеоживился телефон. Не звонок, а смс-ка от Ви: Дома, иду в кузницу работать. КакП? И ты?

Она выдохнула, но не с облегчением. Он вернулся примерно задесять минут до полного рассвета, и не увиделся ни с ней, ни со своей сестрой?

Да пошло все, подумала она, вставая и выходя из палаты.

Передав смену Элене, обновлявшей файлы Братьев в смотровомкабинете клиники, Джейн зашагала по коридору, свернула налево в офис и вышла кдругой стороне комнаты с щитками. Нет нужды возиться с кодовыми замками, онапросто прошла сквозь…

И, вот он, примерно в двадцати ярдах вниз по туннелю, уходитот нее… проходит мимо тренировочного центра, чтобы зайти еще глубже в скалу.

Флуоресцентные лампы на потолке освещали его над головой,лучи падали на огромные плечи и сильную нижнюю часть тела. Оправдывая блеск,его волосы выглядели мокрыми, а тонкий запах мыла, которым он всегдапользовался, подтверждал, что он только что помылся.

– Вишес.

Он произнесла его имя всего раз, но тоннель был эхо-камерой,разносившей звуки вперед и назад, усиливая их.

Он остановился.

И это все, что она получила в ответ.

Джейн ждала, что он что-нибудь скажет, обернется… признаетее, и обнаружила что-то новое в своем призрачном состоянии. Хоть она и не былана самом деле жива, ее легкие все еще могли гореть, как если бы она задыхалась.

– Где ты был сегодня? – сказала она, не ожидая ответа.

Которого и не получила. Но он остановился прямо под лампой,поэтому даже на расстоянии она видела, как напряглись его плечи.

– Вишес, почему ты не оборачиваешься?

Боже милостивый… чем он занимался в Коммодоре? О, Господи…

Забавно, на то, чтобы люди «строили» жизнь вместе,существовала причина. Хотя решения, которые вы принимаете как муж и жена – некирпичи, а время – не известковый раствор, вы все равно сооружаете нечто ощутимоеи реальное. И прямо сейчас, когда ее хеллрен отказывался подойти к ней – черт,даже показать свое лицо – началось землетрясение под тем, что, как она считала,было плотным грунтом.

– Чем ты сегодня занимался? – выдавила она.

На этом он развернулся на пятках и сделал два широких шагапо направлению к ней. Но не с целью подойти поближе. А чтобы отойти от прямогосвета. Но все равно…

– Твое лицо, – ахнула она.

– Угодил в драку с лессерами. – Когда она двинулась вперед,он поднял ладонь. – Я в порядке. Прямо сейчас мне просто нужно немногопространства.

Что-то не так, подумала она. И ненавидела вопрос, прыгавшийв голове – до той точки, где она отказывался его задавать.

Несмотря на то, что между ними была лишь тишина.

– Как моя сестра? – резко спросил он.